Тимур лишь покачал головой, будто поражаясь недогадливости блондинки, после чего — наклонился к ней совсем близко, так что Долл могла различить темно-багровые всполохи на дне зрачков: вампир, видимо, успел сегодня неплохо подкрепиться.
— Причин много, — почти интимным шепотом сообщил он ей, — Камарилла, к слову, очень недовольна ситуацией, что сложилась сейчас — много людей умирает, еще больше исчезают…
— А причем здесь я? — вампиресса резко отодвинулась от него: нахождение потенциального противника, точнее, конкурента (двум хищникам непросто находиться столь близко) в личном пространстве порядком напрягало.
Неожиданно вампир отвернулся от нее и метнул гневный взгляд в бармена, который изо всех сил делал вид, что просто протирает стаканы. Судя по отрешенному виду и осколкам того самого стакана, рассыпавшимся по полу — Тамерлан применил внушение. И, хотя вампиры и старались беседовать так тихо, чтобы простым смертным было не расслышать, но после этого Тимур предпочел продолжить разговор за стенами бара. Долл ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним.
— И все же, причем здесь я? — повторила она, когда Дети Ночи уже оказались на улице, — Правил не нарушала, убила за последний год — всего один раз… И следы все уничтожила. В чем проблема?
Вампир низко рассмеялся.
— Долл, да само твое существование нарушает законы нашего сообщества! Передо мной можешь не притворяться…
Девушка нахмурилась и бросила: — Не стоит беспокойства, меня есть, кому защитить.
В ответ получила еще одну ехидную усмешку и замечание, оброненное будто ненароком: — Не об Алексе ли случайно речь?
— Вы знакомы? — удивилась Долл, не спеша при этом прямо отвечать на поставленный вопрос.
— Скажу более — мы и с тобой знакомы… Я имею в виду: были знакомы еще до того, как ты присоединилась к бессмертным.
— Видимо, ты меня с кем-то путаешь, — холодно произнесла вампиресса, — Я бы запомнила, если б это было так.
— Знаешь, у нас как-то не принято представлять еду, — ядовито бросил Тимур: столько презрения в голосе Долл от него еще не доводилось слышать, — А твой Алекс вовсе не был исключением из правил…
— К чему ты ведешь — я не понимаю, — девушка лихорадочно отталкивала от себя то, что до жути напоминало правду, если и вовсе не являлось ей.
Тимур кивнул с довольным видом: похоже, сложившаяся ситуация его по-настоящему радовала.
— Хочешь объяснений — пожалуйста. Думаю, ты в курсе того, что сейчас настал век безумного увлечения вампирами?
— И большинство из нас это жутко раздражает?
— Не угадала. Большинству из нас очень нравится пользоваться последствиями этой мании. Скажу тебе одну вещь, хотя сейчас уже и поздно ее говорить: вампир никогда не может полюбить человека, — медленно и четко произнес Тамерлан, — Думаю, ты и сама теперь способна понять это… Скажи, воспринимала ли ты — после того, как стала вампиром, разумеется — людей иначе, кроме как еду или игрушку?
Долл поджала губы, всем своим видом давая понять, каким был ответ на этот вопрос. А бессмертный тем временем продолжил:
— Поговаривают, что первым, единственным и последним вампиром, который влюбился в смертную девушку — и сделал ее себе подобной — был Каин… Но история эта закончилась плохо, и бессмертный проклял весь свой род. И, хотя вампиры и способны испытывать большинство чувств — но к людям мы не чувствуем любви или страсти. И кое-что еще, — Тамерлан серьезно посмотрел на вампирессу, самообладание которой таяла стремительней, чем первый снег на раскаленном асфальте, — Иногда, очень редко, вампир может захотеть обладать каким-нибудь смертным — обладать как вещью. Тогда того могут обратить — в последнее время, лишь с разрешения камариллы. Я все сказал: теперь делай соответствующие выводы.
Долл чувствовала, как в груди разрастается что-то огромное, ледяное, как будто ком снега, который вот-вот обратится в лавину… и погребет ее под собой. Но ей все же удалось взять себя в руки: разум все же был сильнее чувств… А, может, и нет.
— Скажи на милость, почему я должна тебе верить? — с преувеличенным спокойствием спросила она.
— Наверное, потому, что я сказал правду, — ответил ей Тамерлан.
Вампиресса отвернулась от него, стремясь скрыть смятение, которое зарождалось в глубине ее глаз цвета стали.
— Хорошо… Допустим, ты действительно сейчас не навешал мне лапши на уши. Но тогда, почему ты решил вдруг просветить глупую девчонку? Только не надо говорить о взаимопомощи и сострадании — все равно не поверю, — предупредила блондинка.
Тимур покачал головой.
— Я и не собирался нести подобный бред… Хочешь еще одну порцию правды? Пожалуйста — у нас с Алексом старые счеты, а у тебя есть реальный повод ему отомстить. Улавливаешь мою мысль? — улыбнулся он.
Долл улыбнулась в ответ — так, что свернули кончики заострившихся клыков.
— Катись к дьяволу, — произнесла она, не переставая улыбаться, — Хочешь сделать грязную работу чужими руками — поищи другую дуру!
Она резко развернулась на каблуках и направилась прочь, мечтая забыть об этом разговоре. Но ей вслед донеслись слова: — А ты попробуй выяснить, считает ли Алекс тебя равной себе! И сколько свободы он способен тебе дать…
Девушка почти заставила себя не оборачиваться, а, напротив, ускорить шаг, отбивая шпильками нервную дробь по асфальту. Ведь все, что ей только что наговорил Тимур было ложью… Это просто не могло быть правдой! Но разум продолжал упрямо называть ее куклой, которая возомнила себя любимой.
Глава 3. А под маской — маска…
— Я не понимаю, чего ты хочешь? — интонации Алекса оставались по-вампирски индифферентными, однако на дне глаз уже плескалось раздражение.
Долл крепче вцепилась руками в подлокотники кресла, в котором сидела. Она внезапно стала выглядеть очень усталой, и совсем не такой прекрасной и юной, как обычно.
— Только правды… Хоть раз, — вампиресса почти с мольбой посмотрела в холодное лицо своего… А кем он, собственно, ей приходился? Любовником, возлюбленным? Или просто призраком идеализированного прошлого, который Долл надеялась сделать реальным?
— Каин подери! С чего бы это так тебя заинтересовало!? — напускное спокойствие Алекса уже дало очевидную трещину и вот-вот грозило разлететься на куски.
— А с чего это ты так не хочешь об этом говорить? — парировала Долл, в мгновение ока вновь превратившись в холодную снежную принцессу; жаль, что до самообладания королевы ей было еще далеко. — Хорошо, тогда скажу я. Точнее, пока спрошу, так как все еще надеюсь на твою честность, — судя по удивлению, промелькнувшему в голубых глазах вампира, это качество в его характере вряд ли наличествовало. — Итак, Алекс, что же было между нами в те «далекие-далекие» времена, когда я была человеком? — вампиресса не дала ему ответить, добавив, — Только не говори пошлого слова «любовь». Любимых не используют, их не считают игрушками и уж тем более, не стирают память… Вот я и хочу понять: что тогда это было?
