— Что ж… — Армилл усмехнулся. — У вас как-то принято, я смотрю, поклоняться женщинам. Я имею в виду картину, что была в числе ваших подарков. Что вы хотели сообщить нам этой картиной? — Армилл подался вперед, внимательно смотря Ярвенне в глаза. — И вообще всем этим… — он хотел сказать «барахлом», но передумал. — Вообще именно таким набором вещей.
— Я объясню, — ответила Ярвенна. — Светописные снимки — это просто наш современный быт, я думаю, тут пояснять не надо…
— Оставим снимки в покое, — согласился Армилл. — С ними все примерно ясно: мирный труд, достижения науки и техники, праздники и будни… Расскажите лучше о картинах и гравюрах в книге. Что вы подразумеваете под этими сценами?
— Мы хотели донести до вас как можно больше сведений о нашей истории, нашем искусстве и наших взглядах, — сказала Ярвенна. — С чего мне начать?
— С небожителей.
— Небожительница в сиянии изображена на гобелене, — произнесла Ярвенна. — Ее имя — Девонна. Она полюбила человека, которого вы видите напротив нее, и стала его женой. Наше современное человечество — потомки небожителей и людей, вот что мы хотели сказать этим гобеленом.
— А что за девушка на картине? — Армилл указал в полотно. — У нее треугольные звериные уши.
Ярвенна чуть улыбнулась:
— Их называют земнородными. Это дети природы. В Обитаемом мире есть особые места, которые обладают порождающей силой. Их сила еще не совсем изучена. В зимний и летний солнцеворот в некоторых локусах появляются на свет существа, которых мы называем лесовицами, дубровниками, полевицами, озерниками, вьюжницами и вьюжниками. Большинство земнородных похожи на людей. Но есть и иные: например, ночницы — светящиеся ночные бабочки, или горный змей, который спит в глубине хребта Альтстриккен. Родство человечества с Обитаемым миром мы понимаем в прямом смысле: с очень давних пор люди вступали в браки с земнородными, конечно, имеющими человеческий облик. Это родство расширило возможности людей в общении с природой…
Еще древними книжниками земнородные расценивались как проявление желания Обитаемого мира породниться с людьми. Мир приглашал людей родить общих потомков. У нас есть опера "Берест и Ирица". Эти герои — даргородский крестьянин и лесовица — стали в нашем искусстве примером сильной и преданной любви.
В большинстве из нас, современных людей Обитаемого мира, течет хоть толика крови земнородных, — продолжала Ярвенна. — Наша семья деревенская, и у меня мама — полевица: полынница. Такое близкое родство встречается редко. И видите, — девушка подняла соломенную прядь волос. — У меня острые уши. Это признаки земнородных. Так называемые зооморфные признаки. Как будто мир в своих созданиях не смог окончательно преодолеть «звериный» облик.
Армилл пристально посмотрел на девушку. Ее кошачьи уши были покрыты густым пушком того же цвета, что и волосы. "Любопытно, много там таких недочеловеков?.." — подумал службист.
У этих шатающихся по мирам чужаков странные верования! Парень с лицом работяги, который совсем одурел от «х-2а», выходит, небожитель, — то ли ангел, то ли языческий бог, — а девица… В другое время Армилл не удержался бы от иронии и спросил бы ее, не пляшет ли она с сатирами и кентаврами на поляне, но сейчас было не до смеха.
— Итак, после свержения верховного правителя люди, небожители и существа низшего пантеона в вашем мире остались без господина, породнились, и нарушилась иерархия рас? — подвел итог Армилл и криво усмехнулся.
— Да. А теперь, когда я ответила на ваши вопросы, скажите мне, где Сеславин? — спросила Ярвенна.
— С ним все в порядке, вы скоро увидитесь. Ответьте мне сначала еще на пару вопросов, — Армилл не позволял девушке уклониться от темы. — Вы и ваш спутник. Кто вы такие? Какую подготовку получили для переброски в иной мир?
— Сеславин — строитель, он закончил ремесленное училище. Занимался философией и историей, был вольнослушателем университета в Даргороде. Ветеран Хельдерики… — сказала Ярвенна.
— Он воевал? — насторожился Армилл.
Ярвенна улыбнулась:
— Нет, у нас давно не было войн. Два года назад от оползней и наводнения пострадали города в Хельдерике. Даргород выслал дружественную помощь, несколько добровольческих артелей.
— Ликвидатор катастрофы… — понял Армилл.
— А я работаю в общине хлеборобов, — продолжала Ярвенна. — Моя профессия называется "смотрительница полевых угодий". Помните, я рассказывала про рождающие локусы земли? Сельское хозяйство Даргорода зависит от их процветания. Где водятся земнородные, там хороший урожай. Великий Сход Даргорода постановил уделять особое внимание охране и поддержке наших заветных мест. Моя задача — следить, если в поле появится новый локус, угаснет старый, или местные земнородные недовольны людьми, или, наоборот, нуждаются в помощи… Я пишу научную работу о полевых земнородных нашего природного пояса. Теперь вы скажете мне, где Сеславин? — настойчиво повторила она.
— Имели вы с ним сексуальную связь? — осведомился Армилл.
Ярвенна возмущенно вскинула брови:
— А вам какое дело до этого?
— Позвольте мне самому решать, какое мне дело, — с бесстрастной учтивостью ответил Армилл. — Итак, имели?
— Я больше не стану отвечать на вопросы, пока мы не будем вместе, и я не увижу, что с ним не случилось ничего плохого.
— С ним все в порядке, вас не должно это волновать. Гораздо важнее сведения о вас и о вашем мире… — взгляд Армилла стал цепким, а холодное лицо приобрело властное выражение. По иронии судьбы, на ангела или божество был похож здесь именно он, и сила внушения, которую он собирался применить, должна была подавить волю Ярвенны. — Слушайтесь меня и отвечайте на вопросы, — произнес Армилл, глядя в темно-зеленые глаза девушки.
Но он не уловил ее человеческого сознания. Не было даже ощущения борьбы. Армиллу показалось, он обращается к пустому месту. "Где она?" — в недоумении подумал Армилл.
Девушка, не отводя глаз, покачала головой:
— Не надо этого делать. Я лучше вас умею наводить морок.
"Да, госпожа дриада, вы неплохо подготовлены", — раздраженно покривил губы Армилл.
Группа экспертов из Ведомства провела совещание для обобщения данных об иномирцах. Вскоре неутомимый Армилл передал очередной промежуточный отчет канцлеру.
"…Деструктивная культура. Полный отказ от подчинения человека высшим силам, как «темным», так и «светлым». Основная форма общественного сознания — радикальный гуманизм. После Вселенской войны, которая в Обитаемом мире понимается как освободительное движение, возглавляемое человечеством, произошло слияние трех обладающих разными способностями рас".
