Меня занимал лишь один большой вопрос.
— Ты знаешь, кто я?
— Ты — и благословленный, и проклятый, любимый. И ты тот, кто всегда пребывает в моих мыслях и сердце.
— Благословленный и проклятый? Что это означает?
— Природа твоего проклятья очевидна, любимый. Взгляни на себя. Смерть отвергает тебя. Память оставляет тебя. Не задумывался, почему?
— Если не брать в расчет память... и предположение об отвержении смертью... Почему ты называешь это проклятием?
— Я не подвергаю сомнению твою способность возрождаться к жизни. Но я уверена, что каждая последующая инкарнация ослабляет твой разум и рассудок. Вот ты теряешь память. Возможно, это следствие бесчисленных смертей? Если так, то, продолжая раз за разом умирать, чего ты лишишься еще? Если ты потеряешь разум, то даже не сможешь понять, что не можешь умереть. И тогда воистину будешь обречен.
Я задумался, сколько же раз пробуждался в Мавзолее.
— Бесчисленные смерти? И как долго это уже продолжается?
— Не знаю точно. Довольно давно.
— Что еще ты можешь поведать мне о себе?
— Когда-то ты говорил, что любишь меня и будешь любить, пока смерть не поглотит нас. Я верила в это, не зная истины о том, кто ты есть и что ты есть.
— И что же я такое?
— Ты... я... не могу...— Она внезапно замерла, и заговорила медленно и осторожно, будто страшась собственного голоса. — Истина в том, что ты умирал множество раз. Эти смерти принесли знание о смертности, и в руке твоей сияет искра жизни... и смерти. Те, кто умирает рядом с тобой, оставляют энергию, которую ты можешь использовать...
Я взглянул на свою руку, на кровь, текущую в венах и питающую мускулы, дающую силу костям... И я знал, что Дейонарра права. Я вспомнил, как извлекать из умерших мельчайшую искру жизни, и обращать ее в волшебное оружие. Знание одновременно заинтриговало и ужаснуло меня.
— Может сказать, где я? — спросил я.
— Где ты? Ты здесь, со мной, любимый... как в те давние времена, когда мы оба были живы. Теперь же нас разделяет Плен Вечности.
— Плен Вечности?
Дейонарра погрустнела.
— Боюсь, этот барьер ты никогда не преступишь, любимый. Это преграда между твоей жизнью и тем, что осталось от моей...
Я хотел было спросить Дейонарру, как бежать отсюда, но слова застряли у меня в горле. Я предположил, что мое желание выбраться из Мавзолея она может расценить как попытку оставить ее. Я должен был подойти к теме осторожно.
— Дейонарра, я в опасности. Ты можешь направить меня в безопасное место? Я вернусь, чтобы при первой же возможности вновь поговорить с тобой.
— В опасности? — Дейонарра озабоченно посмотрела на меня. — Конечно, любимый. Я помогу тебе, чем смогу...— Она закрыла глаза, и я заметил, как незримая рябь прошла сквозь ее тело, подернув призрачные очертания. Затем глаза ее медленно открылись. — Возможно, выход есть. —Она начала оглядываться, будто выискивая притаившихся врагов.
— Я чувствую, что в этом месте — множество дверей, сокрытых от смертных очей. Возможно, ты можешь бежать через один из этих порталов. Порталы — это дыры во вселенной, ведущие на внутренние или внешние Планы бытия... Если отыщешь необходимый ключ, то сможешь ступить в них.
Дейонарра замолчала, будто пытаясь что-то вспомнить.
— Порталы явят себя лишь тогда, когда у тебя будет нужный ключ. К сожалению, таковым может стать фактически что угодно... эмоции, кусок древесины, кинжал из серебристого стекла, клочок ткани, звук, который ты издашь... Боюсь, что Служители Праха — единственные, кто ведают о ключах, необходимых, чтобы покинуть это место.
— Тогда я спрошу одного из них. Прощай, Дейонарра. — Я отвернулся, переполненный незнакомыми эмоциями, вызванными в моей душе этим призраком.
Но Дейонарра вновь заговорила.
— Подожди... Я многое узнала за время наших совместных странствий, и то, что ты утратил, я сохранила. Я не сказала тебе всего, что знаю. Мой взгляд чист... а ты плутаешь во тьме в поисках обрывков мыслей.
— И что же ты такое видишь, чего не вижу я? — поинтересовался я.
— Само время отпускает нас, уступая место холоду забвения, любимый. Видения событий грядущего являются мне. Я вижу тебя, любимый. Вижу тебя, как сейчас, и...— Дейонарра замолчала. Желание знать то, что она видела, разгорелось во мне с невероятной силой.
— Что? Что ты видишь?
— Я вижу то, что предначертано тебе. Оно движется сквозь Планы бытия, начинаясь с этого самого места. Должна ли я говорить об этом с тобою?
— Скажи мне!
— Для начала, пообещай мне, что вернешься. Что отыщешь способ спасти меня или присоединиться ко мне.
— Клянусь, что найду способ спасти тебя или присоединиться к тебе!
Не знаю, почему я это так уверенно выпалил, но был уверен, что всеми силами постараюсь исполнить клятву.
— Вот что видят мои глаза, любимый, незамутненные временем... Ты встретишь трех врагов, но никто из них не будет столь опасен, как ты сам во всем своем величии. Они — тени добра, зла и нейтралитета, одушевленные и извращенные законами Планов. Ты придешь в темницу, созданную из сожалений и горести, где сами тени лишились рассудка. Там тебе придется принести страшную жертву, любимый. Ради того, чтобы раз и навсегда разрешить проблему, ты должен будешь уничтожить то, что поддерживает в тебе жизнь и навсегда расстаться с бессмертием.
— Уничтожить то, что поддерживает во мне жизнь? — прошептал я.
— Я знаю, что ты должен умереть... пока все еще можешь. Круг должен замкнуться, любимый. Ты не был предназначен для этой жизни. Ты должен найти то, чего лишился, и идти дальше, в земли мертвых. Я буду ждать тебя там, любимый, — Дейонарра грустно улыбнулась. Она закрыла глаза и просто растаяла в воздухе.
Я отвернулся от ее гробницы, все еще шокированный сорвавшимся с языка обещанием.
Морти осторожно поинтересовался:
— Ты снова со мной, шеф? Ты вроде бы меня не замечал.
— Нет, я в порядке. Ты знаешь, кем был тот призрак?
Морти озадачился:
— Что? Какой призрак?
— Призрак, с которым я разговаривал. Женщина.
— Ты чесал языком с женщиной? Где? — Морти возбужденно завертелся в воздухе. — Как она выглядела?
