Словно в ответ раздался стук в дверь. На пороге стояла та самая девица и радостно улыбалась, будто не было никаких разногласий между ними. Не дожидаясь приглашения, вошла, послала Лимми воздушный поцелуй и обняла Пая. По-дружески, но Лимми все равно напряглась. На ревнивый взгляд девица ответила смехом.
— Надо же, Пай, она тебя до сих пор обожает. Малышка, поверь, есть парни получше. Бросай эту зверюгу.
— Заткнись, Улья! — Пай пихнул приятельницу в дальнее кресло, а сам сел рядом с Лимми.
— Почему Улья? — не поняла Лимми.
— В приюте не заморачивались именами, мал… — наткнувшись на свирепый взгляд Пая, девица поперхнулась. — Короче, называли по-простому. Нашли в коробке из-под пирога — Пай, нашли на пасеке — Улья.
— Вы вместе росли в приюте? — Лимми расслабилась.
— И в приюте, и в клубе танцевали, и воровали вместе, много чего было, — Улья закатила глаза и выдержала длинную паузу. — Но постели не было. Увы. Исключительно деловые отношения. Сама удивляюсь.
Лимми засмеялась.
— Вот видишь, со мной намного веселее, — Улья вскочила, прошлась по номеру. — Давно хороших дел не было, Пай. Подыхает Заречье. И мы вместе с ним.
Беспардонная Улья нравилась Лимми все больше. Ее повадки напоминали Пая. Непотопляемость, умение обратить ситуацию себе на пользу, хватка. По силе, конечно, уступала. И в отличие от жесткого Пая, Улья была веселой, любила пошутить, порой на грани, пустить пыль в глаза. Даже про подыхающее Заречье говорила так, словно хвасталась.
— Про Заречье разговор будет отдельный. Серьезный. А сейчас Лимане нужна наша одежда. Сделаешь?
— Для этой девчонки, Пай, да все, что угодно. Пара дней.
— Для моей девчонки, — добавил твердости в голос Пай.
— Ну, разумеется! Как подруге детства, сдай явки, где еще такого очаровашку взять? Все отдам, — Улья усмехалась, но Пай видел, как она завидует. Приютские остро реагировали на любовь и преданность.
— Улья, не чуди.
— Есть места, — вдруг подала голос Лимми. — Дорого.
— Все отдам, — повторила Улья и всем телом развернулась к Лимми, впилась взглядом. — Пай, в схронах моя доля сохранилась?
— Естественно, — Пай не совсем понимал, что задумала Лимми.
— Забирай все, — Улья упала на колени перед креслом, где сидела Лимми. — Я могу надеяться?
— Можешь, — кивнула Лимми. — Срок пока не могу обозначить. Может месяц, может меньше.
— Она волшебница у тебя? — Улья вскочила, пихнула локтем Пая.
— Белый Пес, — без улыбки ответил Пай. — Хозяин Заречья и новый глава контрабандистов.
— Ребята, вас в Зачарованном лесу бешеные белки не покусали?
— Собери наших, поговорим, — на дурацкую шутку Пай отвечать не стал. — В Ратуше. Всех, кого посчитаешь нужным, зови. Дел много.
Улья толкнула дверь спиной и убежала, не простившись.
Глава девятнадцатая. Азардонадартаибеоль
После разговора с Ульей Лимми немного расстроилась, закусила кулачок и виновато посмотрела на Пая.
— Кажется, она меня не восприняла всерьез.
— Не все сразу, Лим, — Пай отобрал у Лимми кулачок, как делал всегда, облизал и подул. — Если они поверят, что ты возродишь Заречье, а ты сделаешь это, преданней союзников у тебя не будет. Я ручаюсь за каждого из своих.
— Улья была среди тех, кто ловил нас. Ей можно доверять?
— Приютский всегда попробует откусить кусок побольше. Она просто рассчитывала, что я начну переговоры, и ты поможешь им открыть кое-какие ходы.
— Я недальновидная? Мы убежали тогда из-за меня.
— Ну, что ты, Лим. Ты показала всем, что не будешь плясать под чужой лай. В тот раз ты спасла наш брак, вообще-то.
Пай ждал откровенности, Лимми это видела, только робела начать разговор. То, что она замыслила, перевернет жизнь не только Заречья. Но уверенности, что все получится, у нее не было никакой. Да и опыта планирования не хватало. Она не знала, с чего начать, как распределить обязанности, а потому морщила лоб и кусала губы.
— Пай, у меня есть обязательства, очень важные, но я не представляю, как их выполнить.
— Не знаешь, как отомстить обидчикам? Я тебе помогу, не сомневайся, — Пай потянул Лимми к себе. — Заказать ужин в номер или прогуляемся?
— Закажи. Прогуляемся завтра, ладно?
— Как скажешь, моя сладкая.
Поужинав, Лимми села в уголок дивана и опять задумалась.
— Лим, послушай, — Пай не хотел оставаться в стороне. — Отомстить можно по-разному. Забрать то, что дорого. Разорить. Заставить делать то, что не нравится. Не дать желаемого. Разрушить веру. Не обязательно убивать или калечить. Большинство, лишившись привычной жизни, уже почувствуют себя несчастными.
— А если от нас захотят избавиться?
— Тогда мы отомстим тем, что им не удастся от нас избавиться, — засмеялся Пай. Он разлегся на диване, положив голову на колени Лимми. — Пообещай, что без меня ты ничего предпринимать не будешь.
— Обещаю, — слабо улыбнулась Лимми. Она ласково перебирала волосы Пая и вдруг накрыла одной ладошкой ему глаза, а другой — рот. Помолчала. Вдохнула глубоко, резко выдохнула. — Когда я проснулась, у меня было такое чувство, что я спала вечность. Я не поняла, где я, решила, что в больнице. Была одна в комнате. Соскочила с кровати и побежала тебя искать. Дверь оказалась закрыта на ключ. Я так обалдела, что даже стучать не стала. Села на стул и ждала.
Пай дернулся, хотел утешить, обнять. Но Лимми сильнее прижала его ладошками, и Пай смирился, решил не мешать жене высказаться. Хотя внутри кипело так, что сдержать себя было трудно.
— Пришла Василька, я оттолкнула ее, выскочила из комнаты и тут только поняла, что я далеко от тебя. Что тебя нет. Длинный белый коридор, закрытые двери комнат. Я испугалась, Пай. Я безумно испугалась, подумала, что я с ума сошла. Еще раньше, когда Василька лезла в мои сны, я боялась сойти с ума. Старалась сразу проснуться. Василька затащила меня обратно. Стала уверять, что мне очень повезло, я принята в лучшую школу, что ты хотел, чтобы я выучилась, заплатил за меня. Ты элита и я должна соответствовать. Не быть деревенским неучем. Василька уверяла, что ты меня заберешь, когда я получу документ об образовании. По утрам мне давали странный сок, после него дрожали руки. Я отказывалась пить, заставляли, поили силой.
Пай зажмурился, сжал зубы. Только бы не сбить Лимми с настроя. Пусть рассказывает, Пай вытерпит эту дикую душевную боль. Запоздалый страх за свою пару. Вытерпит. И ответит, отомстит.
— Я пришла в эту школу. Увидела двадцать восемь молодых отражей, девушки и парни. Две трети таких же как я, взятых из наших провинций, треть местные. Я оказалась одна уже замужняя. Это помогло, мне завидовали, хотя несколько носов я расквасила. Меня пытались сначала определить на побегушки, как самую младшую. Я заставила относиться ко мне иначе. Ты оказался прав, когда учил меня драться. Целыми днями нам показывали записи уроков. История отражей, устройство государства, науки, управление. Я тосковала, не могла дождаться, когда все закончится. Не понимала, как это все может тебе пригодиться. Залезла тайком в библиотеку, нашла записи за все годы обучения. Больше месяца ночами просматривала их, чтобы быстрее все изучить. Поняла главное — все вранье. Про отражей. За полвека они все прогнили морально. Я заявила, что закончила обучение. Требовала выдать документ и отправить меня домой. Просила хотя бы письмо тебе передать.
Лимми говорила отрывочными фразами. Заметно было, что она старается не вовлекаться, не скатываться в переживания. Сообщала лишь факты. Но Пай осознавал, сколько слез и печали скрывалось за каждым словом.
— Меня стали запирать на ночь. Притворство Васильки закончилось. Она кричала, чтобы я тебя забыла, потому что ты ищешь себе новую пару. Что я неблагодарная, раз не хочу заняться делом. А я, наконец, поняла, почему вся группа мне завидовала. Они сами мне признались. Я была порченый товар. Псовая самка. С опытом секса. Меня не брали на закрытые вечеринки, где нужны были новички. Но сок делал свое дело. Я разучилась обращаться, ведь рядом псов не было. И однажды Василька притащила меня в закрытый клуб и вытолкнула на сцену. Велела танцевать и раздеваться. Она была очень злой, я догадалась, что она ходила к тебе, но, видимо, не застала во дворце. Все, что я смогла, это повторить то, что ты мне показал. Мне кидали монеты, часть я успела спрятать. Все наши хотели сбежать из этого ада. Но мы не могли оплатить частные переходы. Это очень дорого, потому что большой риск. Через официальные каналы нас бы, конечно, никто не выпустил. Хваленая реальность отражей — это болото, где все, у кого есть хоть немного монет, хотят тупо развлечься. Кто же позволит забавным игрушкам исчезнуть. Василька в свое время также попала, влезла в долги. И до сих пор отрабатывает, таская молодняк. Она хуже Гилдерина, я считаю.
