— Ни за что! — категорично отказался Риан. — На этот раз тебе не отвертеться.
— А что за заклинания? — поинтересовался я, едва сдерживая смех.
— Одним из прадедов Лекса был темный маг-коллекционер — отозвался Валериан. — Он любил находить новые магические приемы и записывал их у себя на свитках, которые теперь валяются в архиве у Лекса.
— Слушай, я отдам тебе все эти записи, только если ты сам их найдешь, — простонал граф. — У меня аллергия на книжную пыль.
— Идет, — довольно усмехнулся Риан. Форандо только сейчас понял, как его провели.
— Ну, ты и… зараза, — покачал он головой.
— Ну, вот, — удовлетворено кивнула Тара. — Если уже не только мы говорим это, то Риан, признай этот факт — ты действительно зараза.
— А я и не отрицаю, — Риан потянулся всем телом, поражая кошачьей грациозностью. — Ну, так идем?
— Пошли, — вздохнул граф.
— Вы с нами? — поинтересовался темный у нас.
— Естественно, — ответил за всех Таль. Признаюсь, было очень любопытно понаблюдать за работой некроманта.
Спустившись в подземные уровни замка Форандо, мы направились к усыпальницам. Насколько я помню, там всего три предка Лекса. Где остальные — осталось загадкой и для самого графа. Зайдя в круглый зал, я поморщился. Ну, не нравилось мне тут. Никогда не любил пыльные залы, наполненные запахом тлена. И эти три каменных гроба. Кто придумал такую планировку? Архитектору надо руки оторвать.
Свет от шести факелов едва разгонял темноту. Кстати, огонь поддерживался все время, причем без помощи людей — изобретение прадеда графа. Мне было бы полезно узнать рецептик. Ничего, порыщу по архиву в свое удовольствие…
По старой и крайне неприятной памяти я подошел к среднему гробу.
— Здесь этот маразматик лежит, — поморщился я.
— Повежливее с моими предками, — делано возмутился Лекс, при этом не отрывая полного раздражения взгляда с крышки. — М-да. Был ли он маразматиком — не знаю, а вот сволочь еще та…
— Неужели хуже Риана? — удивилась Тара, с интересом рассматривая зал.
— Поверь, хуже, — мрачно ответил граф. — Риан по сравнению с ним еще душка.
— Есть к чему стремиться, — радостно заявил я, заставив Гварта и Лекса поперхнуться воздухом.
— Вот уж не надо, — сипло произнес мой друг. — Второго я не выдержу.
— Но он же мертв, — поразился друид, стараясь перевести надписи на стенах.
— Угу. И от этого еще хуже, — подтвердил Лекс. — Теперь в виде приведения он является в замок каждое полнолуние. Вот уж подарочек.
— Стоп! — насторожился я. — Раньше же он не являлся!
— Нет.
— А с какой радости теперь проснулся?
— Ты это у меня спрашиваешь? — раздраженно отозвался граф. — Он у меня всех слуг уже вымотал своим нытьем.
— Представляю, — сочувственно сказал я.
— Нет, не представляешь! — распалялся Форандо. — Представь лучше другое! Только я с Миррой…
— Миррой? — насмешливо приподнял бровь Таль. — Ага! Все же верность вы не храните…
— Было бы кому, — скривился Лекс. — Короче, я с Миррой только приступил… ну, вы поняли… как этот старый извращенец из стены полез!
— Да? — я едва сдерживался от смеха, что уж говорить о Таре и Гварте. Алин отвернулся, сделав вид, что его ОЧЕНЬ интересует та надпись над входом. — Как не повезло.
— И не говори, — согласился друг. — Я потом Мирру несколько дней уговаривал прийти ко мне…
— И как, пришла? — с несвойственной ему усмешкой, поинтересовался Ясень.
— Нет, — печально вздохнул граф. — Эх, а была такой…
Тара предупреждающе кашлянула. Лекс тут же повернулся к ней и извиняюще улыбнулся:
— Прошу меня простить. Может, приступим к делу?
— Может, и приступим, — сварливо отозвался я. Потом снял с пояса черный жезл. Аметист приветственно сверкнул в темноте. — Отойдите лучше подальше. И Лекс…
— Да-да? — повернулся ко мне друг.
— Можно я его прикончу по настоящему? — с тоской сказал я.
— Согласен, — уныло произнес граф. — Поверь, он мне уже всю душу вымотал. Так что я обойдусь как-нибудь без его драгоценных знаний.
— А как ты его прикончишь? — заинтересовался брат. — Он же уже мертв.
— Отправлю его душу туда, куда ей положено, — мрачно ответил я, потом взмахнул рукой. — Все, отойдите. И будьте добры — не мешайте! — мой взгляд недвусмысленно уперся в Атарину. Девушка вздрогнула и залилась краской:
— Ну почему всегда я?
Я не ответил. Перехватив жезл поудобнее, я затянул тихую песню, вкладывая в нее толику силы, удваивая мощь жезлом. Вот и проверю его в действии. Этот инструмент не увеличивает мои силы, как ошибочно полагают светлые, он просто уменьшает количество затрат сил на заклинание, из-за чего маг надолго способен вести бой.
Камень засиял ровным светом. Лучи потянулись к гробу, проникая сквозь камень. Вот они пропали, и на смену пришло легкое зеленоватое свечение.
— Опять спать не даете? — послышался знакомый ворчливый голос. — Когда же вы, наконец, подохнете?! Грязные ублюдки…
Я с восхищением наблюдал за работой Риана. Вся команда без испуга смотрела на магию смерти, только искренне любовалась спокойным и сосредоточенным лицом нашего спутника. Приятный во всех отношениях голос выводил жуткую песню, заставляя вздрагивать от неясных ощущений. Словно ты соприкасаешься с иным миром. Не зря, ой, не зря все так боялись некромантов. Но совершенно напрасно люди называли их мерзкими магами. Вон Тара не отрывает взгляда от глаз темного, светящихся фиолетовым, как и навершие жезла. Некромагия по своей сути не являлась злом. В ней даже присутствовало свое очарование. Жуткая, но загадочная, привлекающая внимание своей таинственностью, она влекла многих, но редко кто становился действительно мастером в этом разделе. Большинство погибало, не сумев пройти посвящение. Риан смог, за что заслуживал искреннее восхищение и уважение.
Наконец голос Валериана затих, исчезнув под каменным потолком. Над гробом сгустился воздух, собираясь в светлую, зеленоватую фигуру. Вот только слова ее не принесли никому радости.
— Заткнись, — резко прервал ругань призрака Лекс. — И отвечай на вопросы.
— С какой стати? — фыркнул мертвый. Я же искренне посочувствовал графу. Родственничек действительно не сахар.
— Ты будешь выполнять все мои приказы, — ровным голосом, без малейших оттенков сказал Риан. Я даже слегка поежился.
— Говори, — мрачно признал прадед графа. Избегать приказов он не мог, но вот выразить свое отношение к происходящему — запросто. И для этого даже не надо слов, хватало и жестов.
