Кухонное окно взорвалось миллиардом осколков, створки едва удержались в петлях. В квартиру ворвался вихрь, разметав всю утварь. Явился Див. Потом Егорка не мог вспомнить, как очутился на кухне среди беспорядка лицом к лицу со своим двойником.
Двойник улыбался, и улыбка не была похожа на улыбку мальчика — в ней было что-то от зверя и слизня одновременно. Жуткое зрелище, но Егор не отвёл взгляд.
— Откуда ты взялся? — спросил Егор.
— Ты призвал меня, — отозвался двойник.
— Яне звал…
— «Вот бы встретить Дива и отказаться от способностей, которыми он меня одарил!»… Это были твои мысли?
— Ты был рядом!?
— Расстояние не имеет значение. Разве ты этого не усвоил?
— Я усвоил… много чего, — помрачнел Егор.
— Ты желаешь заключить сделку? — спросил Див.
— Да.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу больше не быть волшебником! Мне не нужна твоя магия!
— Как хочешь, — пожал плечами Див. — Но и ты должен сделать кое-что для меня.
— Всё, что угодно! — выпалил Егор.
— Скажи только: «Я не властвую над тобой!» и по рукам, — Див давно ждал этого момента, момента, когда мальчишка самолично откажется от Силы, чтобы хитростью заставить его отказаться и от Власти над ним, великим и непостижимым божеством. Див затаился.
— Я не властвую над тобой! — выкрикнул мальчишка.
Див протянул руку, Егор поспешил её пожать. Но вместо мальчишеской руки Егор сжал нечто склизкое, он отдернул руку в отвращении и машинально вытер о штанину.
— Мой отец, Лёша и другие… они ведь теперь поправятся? — спросил Егор.
— С чего ты взял? — усмехнулся демон. — Это не оговаривалось в сделке.
— Что? — потрясенно прошептал Егор. — Ты обманул меня!!!
— Разве? — Див развлекался. — Ты получил то, что просил. Отныне ты не маг. Если у тебя и были мысли насчёт твоих… людишек, то ведь я не читал их.
— Что с ними будет? Как их спасти? — не унимался Егор.
— Спасти? Ты, будучи волшебником, не смог им помочь, а уж теперь…
— Я убью тебя!!!
Див захохотал. Оконная створка рухнула на пол. Егорка подскочил к двойнику и со всего маху врезал тому в челюсть. Хохот оборвался на очень высокой ноте, в ушах Егорки звенело.
— Ты ударил меня! — взвизгнул огорошенный Див.
— Я убью тебя!!! — прошипел Егор, размахиваясь снова.
— Как у тебя получилось? — не реагируя на слова мальчишки, спросил Див. Вопрос не предназначался конкретно мальчишке. Див спрашивал у Иоанна Грозного. Да какой же степени могуча колдовская закрепь царя-чернокнижника? Див не готов был к такому повороту. Он едва успел перехватить занесенный мальчишкой кулак и оттолкнуть наглеца. Пора было убираться. Мести не время. Главное, он заполучил долгожданную свободу.
Двойник вытянулся в рост метра на два, сделал «тулуп» и обернулся вихрем. Ножи, вилки, кружки, ложки и остальная посуда завертелась вкруг и разлетелась, разбиваясь и вонзаясь куда ни попадя. Див умчался чёрным смерчем в небесную высь.
Нож для разделки мяса угодил аккурат между средним и безымянным пальцами Егорки, слегка зацепив кожу. Все остальные предметы кухонного обихода неведомым чудом миновали тело юнца. Егорка вскочил на ноги и подбежал к развороченному окну.
Чёрный смерч взорвался в выси и растворился в пространстве.
Роман уходил из-под контроля и не за горами был тот момент, когда о контроле вообще не будет речи. Виктор Ильич почувствовал прочитав. В тексте он уловил лишь один ничтожный момент «отсебятины», лишь проблему с потерей времени. У него давно время соскользнуло, размазалось, растянувшись в сплошные, бесконечные сутки кошмара, и он только это умудрился передать Егорке. А важно ли это, шут его знает, товарищ майор. Известно было другое — Кошмарный Принц добивался своего, ухватив бразды (а выпускал ли он их?), грозя закончить роман апокалипсисом, чему, несомненно, будут рады легионы эпигонов. И до какого безумия дойдёт та радость, можно только гадать. И мир (и тот, Егоркин, и этот, Виктора Ильича) зависит от такой малости, как тяжелый стакан коньяка в руках уставшего человека. Парадокс, не укладывающийся в голове из-за своей смешной абсурдности. «Уж да, Голливуд тут и рядом не стоял, — подумал Виктор Ильич, складывая листы в стопку. — Алкоголь и время — лучшего сочетания не придумаешь!» Время, говорили древние, пребывает разом во множестве мест. Так может здесь и вправду имеет место альтернативная реальность, нет, ну в самом деле! Может Время внутри кабинета в момент создания рукописи меняется, ориентируясь на реальность, в которой происходит действие романа? Где уверенность, что время там, в Егоркиной реальности, не растянуто, ведь, например, вахта в Сибири идет час за два, так кто скажет, что тут иначе и без условностей?.. Чёрт ногу сломит.
Виктор Ильич почувствовал, что от подобных мысленных потуг по вискам начали бить молоточки давления. Он встал из-за стола.
И вышел в коридор.
Где-то на периферии прошмыгнула мысль о детективах, новом мониторе и коньяке, но он покуда пропустил её мимо. Сейчас в поле зрения попала дверь спальни погибшего, но такого беспокойного писателя. Ему туда.
Он с опаской посмотрел на зеркало и увидел то, чего ожидал, но в глубине души надеялся не увидеть. Отпечатки рук. Амальгама зеркала была словно вырезана четко по контуру ладоней
Юры Климова?
зазеркального существа.
«Боже мой, как я это объясню администрации?!», — посетила идиотская мысль. И тут же: «Он ли это был?» — Виктор Ильич заметил, что употребил местоимение, будто боялся
призвать его
даже в мыслях произнести имя. Чего ж лукавить, он боялся произнести имя, боялся накликать беду. Так же как боялся верить, что беда уже пришла и ждёт в тени удобного момента, чтобы вволю порезвиться-позабавиться.
Ему хотелось коснуться зеркала. Ему мерещилось — коснись он его и отражающая гладь подёрнется рябью, поплывут круги, как от камушка, брошенного в тихое озеро, а рука окунётся в манящий омут непознанного и в Зазеркалье его ждёт…
ЗВЕРЬ!!!
...яркая вспышка образа разъярённого хорта отразилась в зеркале, окрасив отпечатки ладоней огненным багрянцем.
