— Аз, — в голосе Аяны прозвучало отвращение и укоризна. — Неужели, без этого нельзя обойтись?!
— Нельзя, — твёрдо возразил он. — В своих планах я предпочитаю опираться на конкретику, а не на слова и бумажки, состряпанные сумасшедшим Мастером.
Он крепко сжал «каплю» в кулаке. Шерил инстинктивно сделала шаг назад, под колени ей попался край кровати и она весьма неизящно с размаха плюхнулась на постель. Однако никаких магических спецэффектов не заметила, как не вглядывалась. Пока не догадалась, что тут не смотреть, тут чувствовать надо.
— Уф, — изрядно побледневшая Мастер Аяна зябко передёрнула плечами и закуталась в крылья. — Никогда к этому не привыкну.
Шерил перевела взгляд на мастера Лонгира, на плотно сжатые кулаки и крошечные бисеринки пота над верхней губой, на нарочито спокойного и невозмутимого Мастера Азорру и догадалась:
— Это был тот самый амулет с «панической волной»? — вспомнила она опыты Мастера Езекиила. И видимо вопрос и откровенное недоумение послужили достаточным доказательством её устойчивости.
— К счастью — нет. Магия этого амулета уже частично рассеялась и от «панической волны» осталась одна только «тень страха», но тоже штука весьма неприятная, — Мастер Азорра спрятал свой амулет и поднялся: — Мы с Лонгиром пойдём, а вам с Аяной ещё, наверняка есть что обговорить.
Оба крылатых раскланялись перед дамами и в один момент испарились из комнаты — только звуки удаляющихся шагов зазвучали по коридору.
— А я-то думала, зачем он притащил с собой адъютанта? — тихонько, как бы про себя, восхитилась Мастер Аяна. — А оказывается, для того, чтобы кроме меня и его был ещё один подопытный.
— Зато, наверное, это было действительно наглядно, — Шерил ухмыльнулась.
Они встретились глазами и обе пережили момент взаимного понимания.
ШерилИх было всего трое, тех, кого ей доверили. Угрюмый подросток, совсем юная девушка и молодой воин годами вряд ли старше самой Шерил. Добровольцы. Не дети, которых обычно начинают учить владеть собой, но это всё что у неё было и с этим ей предстояло работать. Она попыталась вспомнить, с чего начиналось её собственное первое занятие, потом поняла, что то, что в своё время сгодилось для пятилетних малышей, совсем не подходит взрослым людям, немного нервно улыбнулась и начала:
— Итак, всё начинается с дыхания…
Дело пошло. Первое занятие, первые успехи, внимательно наблюдающие мастера из цеха целителей, поздравления и радужные перспективы. Весь день она летала как на крыльях.
А к вечеру её «накрыло».
Жизнь в Горном Престоле всё больше затягивала её, делая частью себя, частью актуальной реальности. А вот перспектива вернуться домой всё более подёргивалась туманной дымкой. Разве что удастся адекватно изложить теорию путешествий между мирами, ту её часть что она запомнила, и когда-нибудь, в отдалённом будущем, они все вместе, смогут найти дорогу пусть не в её родной, но хотя бы в какой-нибудь другой мир. Не слишком радужная перспектива. Нет, она догадывалась, что всё будет непросто, уже тогда, когда Стражи Границы не поверили, когда она заговорила о том, что родом из другого мира, в этот момент прозвучал первый тревожный звоночек, но тогда у неё оставалась надежда, что это просто знания «не для всех». А потом её захватила работа с Мастером Езекиилом, сотрудничество с цехом целителей, вот уже появились ученики, новые знакомые…
Подхватив со спинки стула куртку, она выскочила из комнаты, в которой последний час просидела в темноте, не зажигая света и, инстинктивно выбирая самую короткую дорогу, понеслась к Высокому Храму. На их вершину надвинулось молочно-белое облако и двигаться приходилось в густом, как кисель, тумане.
Здесь как всегда было тихо, пусто и темно. Только «посадочные» площадки огоньками подсвечивались, да вдоль стен мерцали лампады, и розовый мрамор статуи Крылатой таинственно отсвечивал в темноте. Почему-то айи беспокоили свою покровительницу только в по-настоящему поворотные моменты жизни, вроде свадеб, прощаний или именований детей, а в остальное время Храм пустовал, чем Шерил частенько пользовалась.
— Грустишь? — к подножию статуи Крылатой скользнула тонкая фигурка Зрящей. «Очков» на ней на этот раз не было, только плотная повязка на глазах, но двигалась девушка очень уверенно.
— Грущу, — Шерил согласно кивнула. Уж что-что, а своё состояние души она скрывать не намеревалась.
— А почему здесь? — Уллия трепетно, кончиками пальцев, погладила постамент Крылатой.
— Так, — Шерил неловко дёрнула плечом и, хотя точно знала, что Зрящей не понравятся её слова, всё же попробовала ответить честно: — Хоть какая-то материальная связь с Родиной.
— Продолжаешь упорствовать в своих еретических воззрениях?
— Я не богослов, я вижу так, как вижу и чувствую так, как чувствую. И в вашей Крылатой я узнаю свою покровительницу — Музу. К тому же за правоту моей точки зрения говорит весь мой прошлый жизненный опыт и к нему магические практики моего народа.
— Вот именно это мне и не нравится, — неожиданно заявила Уллия и опустилась на пол рядом с Шерил, растопырив в стороны полусложенные крылья. — Ты со своей странной позиции каким-то образом оказываешься права, но и то, во что верим мы, несомненно истинно. А между тем, обе эти точки зрения здорово противоречат друг другу.
— Если бы я могла по-настоящему показать тебе, на что способны настоящие Мастера-Творцы из моего народа, может быть, множество вопросов отпало бы само собой. Или если бы я исчезла, неудобное знание постепенно бы забылось, перейдя в область сказок и легенд.
— Не говори так, — попросила Уллия. — И не думай, что знания твоего мира нам лишние, как бы они не ломали моё собственное представление о мироустройстве. Это не так уж важно на самом деле.
— Вам не важна история появления вашей собственной расы? — наигранно удивилась Шерил. После стольких дней копания в древней истории айев у неё появились кое-какие догадки, а вот поделиться ими было совершенно не с кем. Будучи девушкой разумной, она вняла предупреждениям Зрящей и на богословские темы с посторонними бесед не заводила.
— Хочешь сказать, что нам что-то о ней неизвестно?
— Думаю о самом начале, предистории, вы даже не догадываетесь.
— Опять какая-нибудь ересь будет! — тяжело, заранее смиряясь, вздохнула Уллия.
— Ещё какая!
— Ладно, валяй, в конце концов, меня никто не заставляет верить тебе на слово.
— Суть в том, что произведения наших мастеров несут в себе изначальный творческий импульс, заложенный их создателем. Не просто несут, а через некоторое время начинают его… м-м… как бы излучать в пространство, воздействуя, в первую очередь, на людей. Если я ничего не путаю, а такого до сих пор ещё не случалось, чувствительностью я не обделена, при создании Крылатой имелся ввиду полёт, как квинтэссенция вдохновения. У нас это вообще довольно распространённый образ и недаром наши покровительницы, Музы, изображаются всегда с крыльями. А в вашем случае, аллегорический полёт вполне мог трансформироваться во вполне материальный, если человек, послуживший приёмником, с одной стороны обладал повышенной чувствительностью к таким вещам, а с другой обладал слишком трезвым разумом, чтобы отвлекаться на абстракции.
