– Свидетельствую, – отзывается Линешент, делает шаг вперёд и прижимает к алтарному камню одновременно ладонь с Печатью и родовой перстень.
Порепетировать у нас времени не было, но аристократ, хоть малость смыслит в церемониях.
– …Мелони Драккант – первая в своём роде по прямой линии…
Левой рукой впечатываю в каменюку перстень, правую шлёпаю на холодный гранит. Свидетельствую, как могу.
– Соора Дойн из рода Найорэгаха Благочестивого…
Служанка оглядывается затравленно, но Грызи помогает ей приложить к алтарю ладонь и семейный амулет. Не спрашивая при этом – с чего бы Морковка решил добавить к обряду третьего свидетеля.
Всё. Десяти минут не прошло. Младший передаёт Бастарду реликвии Рода: ритуальную чашу, ритуальный нож. Книгу Ритуалов в руки не суёт – всё равно в ней магии ни на грош, обрядовая вещица. Приносит клятву верности и под конец отдаёт свой перстень.
– Спасибо? – растерянно говорит Деймок, берёт и неловко надевает.
Торжественности в новом Главе Рода ни на грош. Как и во всей ситуации.
Вокруг тихо. Паскудно пахнет болотом, булькает вода. Тени от огня расплясались не на шутку. Мы все стоим посреди Ритуального Зала и разделяем одно чувство.
Полнейшего идиотизма происходящего.
– Ну, э-э, вроде, всё, – шепчет Морковка. – Ведь обряд же был уже проведён, я только его дополнил.
– Думаете, сработало? – интересуется Грызи.
– Он взял чужой родовой перстень и остался с двумя руками. Так что наверняка.
Взять любой перстень любого из членов Рода может только Глава. Так, чтобы ему на месте Печать не выжгло как минимум. Это даже я знаю.
– Зачем это всё? – удивляется Бастард, глядя на свой перстень. – Господин Линешент… зачем это всё было? Меня же уже приводили сюда, только я совсем не помню, чем кончилось. Мама, не плачь, мы сейчас уйдем, правда же?
Неправда. Если мы сразу же не прикончим геральдиона – Линешенты что-нибудь придумают. Отправят Деймока в Водную Бездонь вместе с матушкой. Отправят следом за ними и Младшего. Опротестуют обряд.
У нас есть только коротенькая передышка. Пока Джиорел Линешент идёт растолковывать новому Главе Рода, что да как. Раскрывать всю гнусность замыслов местных аристократишек.
Рыцарь Морковка тяжко вздыхает, откладывает в сторону одну книгу, раскрывает вторую. Шуршит страницами, достаёт перевод, над которым полночи корпел.
– Мелони, если что-то не заладится, то вот.
И смотрит глазами шнырка, которому прописана лечебная диета.
– А мне-то на что?
– Ну, есть вероятность, что сам обряд Исторжения можно провести на любом языке. – Один мой друг говорил, что язык вообще неважен, важен волевой посыл… ну, и магия. Просто волю легче в слова облечь. Это, конечно, не доказано, и я всё равно буду проводить на тайножреческом, но… но вдруг… на всякий случай…
– Грызи отдай.
У Его Светлости становится такое лицо, будто он проглотил паучью сливу.
– Она видела уже… сказала отдать тебе.
Беру листы и прячу в карман куртки. Морковка пялится с зашкаливающим уровнем проникновенности и что-то хочет говорить. Но тут, разбрызгивая мёртвые воды на полу, подходит Грызи.
– Готовы к основному действу, господин Олкест?
Его Светлость передёргивает плечами раздражённо.
– Вы сами-то хоть понимаете, что то, что мы хотим сделать? Этот обряд куда длиннее. Он более сложный. Его не проводили сотни лет! Не говоря уж о возрасте этого конкретного фамильяра. У нас теперь два действующих Главы Рода, а это значит – обряд может быть нестабильным. И если я что-нибудь неправильно понял… не так истолковал какое-то действие, не так перевёл …
– Вам успокаивающего дать? – справляется Грызи сочувственно. – А то у меня с собой. Господин Олкест, я понимаю ваше волнение. Но всё уже обговорено, в том числе и с Джиорелом. Он тоже считает, что это слегка безумно, но это единственный приемлемый выход. Если же говорить о мальчике… Джиорел, как там у вас дела?
Младший оборачивается и посылает нам приветственный взмах рукой. Бастард, который оказывается на общем перекрестье взглядов, смущается, но кивает.
– Я готов, – а голос-то твёрдый. У пацана есть нехилый стержень внутри. – Я согласен с господи… с дядей. Он мне рассказал.
Парня покачивает: у зелий, которые в него влиты, действие не вечное. Но взгляд решительный:
– Нужно изгнать Орэйга… ну, эту тварь, которая ест людей. К-которая меня чуть не… В общем, я всё сделаю.
Тут на него напрыгивает мамаша. С мокрыми поцелуями и объятиями. И скороговоркой о том, что надо поскорее отсюда уходить, а то господин Порест рассердится, и как бы не было зла их благодетелям, да и что ж такое происходит, какой из него Глава…
Совсем ничего не поняла, курица из королевского рода. Бастард укачивает её в объятиях и уверяет, что «так надо» и что «всё будет хорошо».
Последнее Морковку малость добивает, и он смотрит на Грызи чуть ли не умоляюще.
– Вы правда считаете, что у нас получится?
– Не узнаем, пока не попробуем, – отвечает Гриз.
Его Светлость выдыхает и начинает священнодействовать. Свидетели этому обряду не нужны, так что нас с Соорой он задвигает подальше в угол. Грызи становится у дверей. У алтаря остаются двое Линешентов. Младший сын и старший бастард.
– Будь смелым, – говорит Младший, пожимая племяннику руку на прощание. И окунается в выполнение распоряжений Принцесски: чашу туда, нет, не сюда, левее… обряд идёт на крови, так что лучше сразу сделать порезы на левых ладонях, воды набрать в чашу, туда же кровь… Несколько капель в родник, нет, не вашей, а Главы Рода… оттиск Печати на алтарь, оттиск родового перстня на алтарь, ага, Джиорел, а вы будете держать ритуальную чашу, как скажу – совершите возлияние. Ещё надо будет дать слабый импульс магии с Печати, по команде.
– Деймок… кхм, то есть, господин Линешент. Вам придётся за мной повторять формулу Исторжения в самом конце. Она короткая, но повторять надо громко, решительно. Слово в слово. Хорошо?
Парнишка смотрит, как ритуальный серебряный ножичек взрезает ему левую ладонь. И силится не морщиться.
– Я попытаюсь, господин.
Морковка судорожно кивает и шепчет едва слышно:
– Помоги нам Единый…
Потом утыкается в книгу и вновь начинает выпевать что-то там на тайножреческом.
И тут сверху долетает вопль.
ЛАЙЛ ГРОСКИ
Вой разодрал тишину неожиданно. Пронзительный и надсадный, режущий слух. Идущий, казалось, сразу отовсюду: сверху, справа, слева… Будто он века жил запечатанным в этих камнях и портретах, а теперь вот вырвался наружу.
Не человеческий и не звериный крик пронёсся по коридорам, отдался эхом – и сгинул, размножившись на другие. Крики и голоса. Хлопанье дверей и шаги. Хриплые, однотонные команды: «К галерее! К Ритуальному Залу! Остановить!»
«Вить… бить… убить…» – кровожадно расскакалось по коридорам эхо – и я увидел ещё, как Нэйш и Аманда обмениваются короткими кивками. Будто зрители, которые уверены, что сейчас они увидят отличную постановочку.
Потом красавица-нойя послала мне воздушный поцелуй.
До того, как надвинуть на лицо защитную маску и послать в коридорный проём первый пузырёк с серебристым зельем.
Слева раздался шорох – и какой-то из местных сторожей осел на пол, едва шагнув в галерею. Нэйш заботливо уложил парня так, чтобы об него наверняка кто-то да споткнулся. Пригнулся, пропуская над собой кинжальный удар огненной магии. Отступил, увернулся ещё от парочки пламенных сгустков. Нырнул навстречу – на этот раз слуге – и уложил того рядом с первым нападавшим.
Плана у тех, кто лез к галерее из коридора, не было никакого. В переговоры они тоже не собирались вступать: просто неслись себе, повинуясь воплям своих хозяев («Остановить! Остановить!! Остановить!!!»). Слуги с заспанными физиономиями и в пижамах, и местные охраннички с ошарашенным видом, и наёмнички сестёр Линешент: вот с этими было возни малость побольше, потому что они грамотно двигались и выпрыгивали из коридора сразу парами.
