— Протянул Лже-Ринзан, закатил глаза. — Пошли, нас трое и двое достаточно сильны, чтобы защитить третьего.
— Это всё... мне не нравится. — Сказала женщина, кутаясь в плащ и с тоской поглядывая на «танцующие», луны.
— Третьего не дано. — Луннит развёл руками. — Либо мы сейчас остановим аватара, либо он прокатится по Всем осколкам, и цикл повторится.
— Только разговор, — напомнил Эллион, шагнул вниз по склону. — На большее я не подписывался.
— Да, конечно. Судьба этого мира теперь зависит от твоего красноречия. — Вздохнул Лже-Ринзан. — Какие мы все удачливые...
Туман принял их, как болотная вода. Обволок со всех сторон, заглушил звуки и забил нос смрадом тухлых яиц. Ринзара прикрыла рот и нос краем плаща, сбавила шаг, держась позади луннита. Эллион шагает впереди, слушая лжебрата. А тот смотрит на нечто, похожее на компас из кристаллов соли и корректирует направление короткими фразами.
Туман Танца норовит увести в сторону, манит мерцающими огнями и глухо рычит. Его обитатели сбиты с толку поведением добычи, добровольно сунувшейся в логово смерти. Эллион шагает мягко, слегка пружиня, и старается оживить в сознании момент, почти такой же, когда в тумане сражался с чудовищем-медведем. Когда Сам Илмир наградил Всезнанием, сделав простого курьера своим паладином. Крупицы той мощи ещё сверкают в глубине души, но скорее как угли под слоем золы.
Чёрный Алмаз вжимается в грудь, старается забраться под кожу и нагревается.
«Слева»
Окровавленная рука разорвала туман, сжатые пальцы устремились к лицу. Эллион блокировал предплечьем, перехватил запястье и дёрнул. Монстра вырвало из тумана, а удар под колено повалил на землю. Курьер, походя с силой, наступил на горло ожившего мертвеца и провернул каблук до смачного хруста. Какие бы силы не вдохнули нечестивую жизнь в мертвеца, но даже боги не заставят ходить того, у кого сломан хребет.
«Справа»
«Сзади»
На них бросаются со всех сторон, движение замедлилось, но, к счастью, все враги раньше были людьми. Свежие раны ещё сочатся кровью, но в пустых глазах клубится ртутный туман. Эллион, сцепив зубы, бьёт коротко, стараясь нанести максимум повреждений. В теле бурлит взрывная сила, демон старается сохранить носителя.
Луннит вздрагивает, нервно оглядывается на распростёртые тела и нечто, преследующие в тумане. Ожившие мертвецы исчезают в серебряной дымке, под глухой рык и треск плоти.
— Нам бы поторопиться... — Пробормотал он, теребя кристальный «компас».
Эллион коротко обернулся и луннит вздрогнул всем телом: глаза курьера источают тьму. Сосуды лопнули, и белки окрашены тёмно-красным. На виске дрожит толстая вена.
*****
Роан в первой волне прорвался через баррикады, закидав их трупами защитников. Возможно с кем-то из них он беседовал в детстве, может, брал уроки фехтования или следил за тренировками. Какая теперь разница, когда они не более, чем куски остывающего мяса. Оглянувшись, увидел, как войско расползается по улицам, а в распахнутые ворота робко затекает туман. Чудовища, прячущиеся в нём, побаиваются творящегося на улицах, но соблазн слишком силён.
Он не хотел сильно вредить родному городу, но война беспощадна, и города для неё, как сочный кус мяса для голодного волка.
Оставшиеся защитники медленно отступают, улицы перекрывают телегами и мусором. С крыш на головы летят куски черепицы и горшки, но Танец облегчил их настолько, что урона почти нет. Особо острый кусок оцарапал Роану бровь, чем вызвал рычащий смех. На крыши запрыгивают его лучники и ведут обстрел с близкой дистанции, попутно выцеживая вражеских стрелков.
В квартал знати войско ворвалось на плечах защитников, и Роан взобрался на постамент памятника в центре площади. Закричал, привлекая внимание, и обвёл богатые дома мечом:
— Убивать всех! Тот, кто убьёт больше всего знатных, получит их дома!
Как в ответ на призыв, из окна дома на окраине площади вылетела знатная дама, не успевшая сбежать или надеявшаяся переждать. Мельтеша руками, рухнула на камни площади и осталась лежать, странно вывернув конечности и шею.
Несколько отрядов бросились на зачистку, а Роан сел на постаменте, свесив ноги, и переводит дыхание. Чёрный Меч подрагивает в нетерпении, а парень цепко следит за тем, как над крышами вскидывается пламя. Старую знать надо вырезать, увы... Тем более среди них точно есть предатель, сдавший отца королю... Королю...
Парень повернулся в сторону дворца, нависающего над городом, как пещерный тролль. Оскалился. Месть скоро свершится.
Подозвал к себе двух посыльных и велел передать приказы командирам отрядов. Спрыгнул с постамента и, наконец, оглянулся на статую. Прямо на него смотрит Мерлон эль Скван. Основатель всего рода, конечно, табличка с именем сбита, но Роан ещё помнит истории отца.
— Ну что, славный предок. — Прошептал Роан. — Твой правнук вернулся забрать своё по праву.
Волна прибывающих на площадь воинов вынесла Тишь. Девушка выглядит растрёпанной, а на щеках темнеют брызги крови. Поспешила к Роану и крепко обняла, прижавшись к груди. Тот обнял в ответ, прижал к себе.
— Всё хорошо, милая, всё хорошо...
В доме рядом закричал ребёнок, взвизгнула женщина, и всё стихло. Тишь сдавила сильнее и посмотрела на Роана блестящими от слёз глазами.
— Это необходимо. — Вздохнул тот, широко улыбнулся. — Как лесной пожар, что очищает от старых деревьев, давай дорогу молодым. Обновляя и укрепляя лес, избавляя от болезней.
За его спиной на улицу выволокли брыкающегося старика и под смех закололи, следом выволокли старуху... Роан сильнее обнял Тишь, война его стихия, не её.
— Извини. — Пробормотал он. — Осталось всего ничего. Обещаю, больше ты ничего такого не увидишь.
Призрачный туман сторонится огня, ползёт меж ног бегущих людей, заполняя ложбинки брусчатки и проникая в распахнутые двери домов. Никем не замеченный в горячке боя. Роан с чёрным мечом над головой ведёт отряд в атаку, пробиваясь к королевскому дворцу мимо храмовой площади. Остановился, уловив зыбкое воспоминание о том роковом дне, когда всё началось.
В этот раз площадь также полна народа: женщины, дети и старики. У входов выстроились кордоны мардонитов и тиринитов. Ощетинились копьями поверх щитов. На Роана смотрят с мрачной решимостью. Парень остановил отряд взмахом руки, жестом велел другим продолжать атаку и приблизился к кордону. Копья дрогнули и приподнялись, нацелившись в грудь.
— Вы знаете кто я? — Спросил Роан, демонстрируя мардонитам Чёрный Меч.
— Да, господин, — ответил покрытый шрамами ветеран, снимая шлем с пышным плюмажем, — но мы охраняем святое место. Война войной, а храмы должны стоять. Так завещали боги. Тем более в ночь Танца.
