— Я ознакомился с твоим делом, — сказал Винтерс. — Тебя вытащили из лап мясников, верно?
Вопрос наставника заставил меня вспомнить мои первые воспоминания в этом мире. Холодный подвал, трупы распотрошенных на органы людей и холодный взгляд убийц, что делали это. Невольно меня передернуло.
— Да, наставник, — кивнул я. — Еле выжил.
Я уже знал, что местная медицина обеспечивала возможность трансплантации органов, минуя любые побочные эффекты. Таким образом можно было заменить сердце с врожденным пороком на новое и наслаждаться жизнью, а не влачить жалкое существование. Самые опытные лекари могли приживлять даже части тела вроде руки или ноги.
— Я тебе не буду разъяснять особенности легального рынка органов, контролируемого государством, — поморщился Винтерс, не любивший длинные теоретические уроки. — Достаточно знать, что его не хватает, чтобы удовлетворить запросы, поэтому появился теневой.
— И мясники — это те, кто обеспечивают его пополнение, — кивнул я.
— Спрос рождает предложение, — согласился Винтерс. — И так как это коснулось твоей жизни, я решил показать тебе эту неприглядную сторону ближе.
К этому времени мы уже углубились в квартал средней части города, где жили не богатые, но и не бедные люди.
— Если вы упоминали Кишку, значит, рынок находится там? — спросил я.
— Верно, — кивнул Винтерс. — Кишка собрала в себе всю грязь и неприглядные стороны этого Города.
Его замечание вызвало мое удивление.
— Но если вы как государственный маг знаете, где находится нелегальный рынок, то этой информацией владеют и власти, — заметил я. — Почему же его не прикроют?
Винтерс покачал головой, будто разочаровавшись в моих интеллектуальных способностях.
— Виктор, ну что ты как ребенок? — произнес он. — Эти самые власти и являются его потребителями. Зачем им его прикрывать?
— То есть, с мясниками, которые добывают органы, не борются? — задал я вопрос.
— Почему же? Борются и ловят, — кивнул Винтерс. — А наказание для них одно — пожизненная каторга на рудниках близ аномалий.
Это было понятно и справедливо, если бы не вторая часть.
— А рынок, где они сбывают товар, спокойно себе существует дальше, — продолжил я.
— Вот такой вот цирк абсурда, — произнес наставник. — Привыкай, Виктор. Жизнь человечества полна таких странных вещей.
Пока шел разговор, мы углубились в узкие улочки средней части города, где жили не богатые горожане, но и не беднота. Вскоре Винтерс остановился на одной из неприглядных улиц, застроенных многоквартирными каменными домами.
— Дальше идем пешком, — показал он. — Кишка в той стороне.
Направление, которое он указал, точно не вело к Барахолке, где я попал в Кишку в компании Теодора и Фиры. Я сделал вывод, что мы идем через другой вход, и не ошибся.
Вскоре я увидел знакомую металлическую ограду. Ворота здесь были куда более широкими и основательными. У входа стоял человек, скрывающий лицо глубоким капюшоном плаща.
Подойдя, Винтерс лишь кивнул, приложил руку к черной пластинке и заставил ворота открыться.
Как и при прошлом посещении, стоило нам попасть на территорию Кишки, как атмосфера неуловимым образом изменилась. Исчезли уличные звуки транспорта и разговоров людей. Стало темнее из-за навесов, закрывающих Кишку сверху.
«Улица здесь шире, — отметил я. — Хотя людей по-прежнему немного».
По обе стороны все так же висели вывески, понять по виду которых что-то было затруднительно. Однако мое внимание привлекло особенно крупное и длинное здание, тянущееся вдоль правой части улицы. У него имелось несколько входов, и над каждым висела одна и та же вывеска, изображающая руку, держащую сердце. Туда меня Винтерс и повел.
— Это оно и есть, — кивнул Винтерс, заметив мой интерес. — Рынок органов.
По мере приближения я заметил, что два входа утопали в темноте, а два освещались лампами.
— Те, что не освещены, заняты другими посетителями, — произнес наставник. — Входить можно только там, где горит свет.
Я понял, что это было сделано, чтобы посетители, кто бы они ни были, не встречались друг с другом.
Тем временем мы поднялись по крыльцу. Мельком я отметил роскошную древесину и явно недешевый камень, примененный при строительстве этого дома.
Винтерс дернул массивную дверь, открывая нам путь в нутро здания. Войдя, мы оказались в меблированной комнате. Отделанная в темных и красных тонах, она производила инфернальное впечатление.
— Садись, — кивнул Винтерс и сам примостился на кресле. — Надо подождать пару минут, пока придет распорядитель.
— Наставник, — обратился я, сев в мягкое и комфортное кресло. — Зачем мы здесь? Я имею в виду, вы уже показали, что здесь торгуют органами. Но что дальше?
Мой вопрос был прерван звуком открывшейся двери. Из нее появился пожилой лысый мужчина. Он по очереди кивнул нам в приветствии, после чего подошел к Винтерсу. Наставник так же молча протянул ему листок бумаги. Развернув его, распорядитель вчитался в содержимое, после чего явно задумался.
— Есть всего два экземпляра, подходящих заданным требованиям, — произнес он.
— Цена? — коротко бросил в ответ Винтерс.
— От вас заказ на работу, — произнес его собеседник и тут же добавил. — Не противоречащий закону и с приемлемым риском.
— Принимается, — сухо ответил наставник.
Наблюдая за этим, я уже понял, что происходит.
— Подождите здесь, — сказал распорядитель. — Мы подготовим орган к транспортировке.
На этом их короткий разговор завершился. Повернувшись, мужчина исчез в соседнем помещении. Мы с наставником остались в тишине. Я уже хотел задать новый вопрос, но Винтерс жестом велел мне молчать.
Мне лишь оставалось ждать. Прошло еще двадцать минут, прежде чем вновь появился распорядитель с контейнером в руках.
— В течении недели к вам обратятся, — произнес он, передавая ношу.
Кивнув, Винтерс взял контейнер и молча пошел на выход. Мне оставалось лишь следовать за ним. Вместе мы вышли на улицу и двигались в тишине еще пару минут, прежде чем завязался разговор.
— Мой друг умирает от болезни, — пояснил наставник. — А получить орган по распределению из лекарни ему не светит.
Сказав это, Винтерс посмотрел на меня, оценивая реакцию.
— Осуждаешь? — спросил он.
Если бы я был простым ребенком, то определенно этот вопрос имел бы значение. Однако взрослое сознание поставило меня на его место. Если бы важный для меня человек оказался в сложной ситуации, я бы определенно так же воспользовался услугами рынка. И то, что из-за этого погиб невинный человек, меня бы не беспокоило.
— Вы сами решаете, что делать, наставник, — покачал я головой. — Кто я такой, чтобы указывать вам?
Винтерс с недоверием посмотрел на меня. Судя по его виду, он сам корил себя куда больше за происходящее.
— Удивляешь ты меня, пацан, — произнес он. — Иногда совсем как глупыш, а иногда…
Он не договорил. В молчании мы покинули территорию Кишки.
— Знаешь, что, — произнес Винтерс. — Давай зайдем по пути в одно место. Сегодня мне надо взять выпивки.
Похоже, я был прав. Наставник действительно корил себя за то, что воспользовался столь неприглядной услугой. Я не стал поднимать этот вопрос.
Покинув Кишку, мы сделали небольшой крюк, чтобы зайти в какой-то местный бар. Здесь Винтерс взял с собой несколько запечатанных сургучом бутылок с выпивкой.
Покинув забегаловку, мы обошли группу местных выпивох, что-то обсуждающих у входа. Мельком глянув в ту сторону, я зацепился взглядом за лицо одного из них. Уродливое из-за плохо заживших ожогов, оно вызывало инстинктивное отвращение.
Я бы выбросил из памяти его неприятную физиономию уже через секунду, но что-то не давало мне это делать.
«Я с ним определенно не общался — такую рожу сложно забыть, — отметил я. — Тогда почему сознание так зацепилось за этого урода?»
Пока Винтерс расталкивал толпу выпивох, словно ледокол, я как бы невзначай повернулся и еще раз окинул мужчину взглядом. Внимание привлек невыразительный рыбий взгляд, скользнувший по мне на мгновение.
