— Может, наконец, представишься?
Реакция эльфа на этот невинный вопрос меня обескуражила. Его лицо буквально окаменело, а взгляд сделался ледяным и колючим. Более того, у меня появилось ощущение, что ушастый собрался меня атаковать — даже в чашку вцепился так, будто планировал метнуть ее для отвлечения моего внимания.
— То есть, ты все же требуешь, чтобы я назвал тебе свое имя и принес клятву служения? — глядя мне в глаза, холодно произнес найденыш.
Так, объясните мне кто-нибудь, при чем здесь клятва? Я что, сам того не осознавая, снова столкнулся с неким не слишком пристойным эльфийским обычаем? Уф, как же сложно с этими ушастыми — не беседа, а прогулка по минному полю! Ну и что, мне сразу его валить или предпринять еще одну попытку?
— Не хочешь, не называй, — я равнодушно пожал плечами и опустил руку с ложкой так, чтобы получить возможность быстро выхватить клинок из наруча. — Мне все равно, как к тебе обращаться. Кстати, буду рад, если согласишься откликаться на Ушастика. А клятва мне и вовсе не нужна. Я как-то привык, знаешь ли, без слуг обходиться.
Видимо, я начал двигаться в нужном направлении, поскольку побелевшие пальцы эльфа на чашке слегка расслабились, а на лице снова проступило удивление.
— Тогда зачем же ты мне помог, если не собирался делать своим слугой?
— Мне нужен наставник-мечник, — не стал ходить я вокруг да около. — А ты превосходно владеешь клинками, раз сумел отбиться от стаи серых, поэтому у меня есть деловое предложение — возьми меня к себе в ученики. О цене потом договоримся. Достать деньги для меня не является большой проблемой… тем более, ты мне еще за лечебный эликсир кучу золота остался должен. Ну, что скажешь?
И снова я не смог предугадать реакцию эльфа. После моих слов он от изумления даже дар речи потерял и полминуты лишь глупо хлопал глазами. Сообразив, что нападать на меня Ушастик пока не планирует, я вернулся к ухе и оторвался от нее, лишь услышав новый вопрос:
— То есть, ты не настаиваешь на долге жизни и предлагаешь мне стать твоим учителем?
— По-моему, я именно так и выразился, — ответил я с набитым ртом, не став возражать по поводу формулировки. — И вообще, ешь, давай, пока не остыло! Потом поговорим.
Ушастик взялся за ложку и осторожно попробовал мою стряпню. Вкус ухи явно пришелся ему по душе — тарелка быстро опустела, поэтому мне пришлось подниматься и выделять из своего котелка добавку, которая исчезла с той же скоростью. Кстати, найденыш не показывал, что его раны причиняют ему сколь-нибудь заметное беспокойство. Более того, я подметил, что заживают они с поразительной быстротой, прямо как у меня. Все-таки действенная штука — этот камиш. Да и регенерация у расы ушастых наверняка повыше будет, чем у людей, иначе эльфы не считались бы долгожителями.
Впрочем, этот тайм-аут в разговоре я вытребовал совсем не для того, чтобы восхищаться здоровьем найденыша, а для подведения итогов своей неудачей затеи. Да, похоже, моя идея не выгорела, и об учителе можно забыть. Если раньше я был уверен в том, что ушастый руками и ногами ухватится за возможность легкого и стабильного заработка, то сейчас от этой уверенности не осталось и следа. Изначально я планировал своим, не побоюсь этого слова, благородным поступком обеспечить его доверие к себе, надеялся получить благодарность, дружелюбное отношение и все прочее, что могло послужить в качестве основы долгому плодотворному сотрудничеству… А сейчас понял — все эти глупые мысли были навеяны той самой "Грозой орков", герой которой с легкостью заводил себе надежных друзей и соратников.
Да уж, не стоило забывать, что реальность куда тривиальнее. Сейчас я поражался тому, что даже не удосужился задуматься о целях эльфа. Ведь он оказался на Проклятых землях не просто так (с его мастерством найти более прибыльную и спокойную работу на территории Империи — раз плюнуть), и наверняка в его дальнейших планах появление ученика предусмотрено не было. Сейчас я понимал, какую глупость совершал, поворачиваясь к очнувшемуся эльфу спиной. Сейчас я осознавал, что даже если услышу положительный ответ на свое предложение, все равно не смогу в будущем доверять найденышу, поскольку ему ничто не помешает убить меня и забрать деньги…
Напрашивающийся вывод был однозначным — Ушастика нужно ликвидировать. И желательно прямо сейчас, пока он сыт (поскольку полный желудок замедляет реакцию) и не оправился от кровопотери. Других вариантов на горизонте не наблюдалось, поэтому, когда котелок опустел, я подхватил его, подошел к найденышу, забрал у него тарелку с ложкой и как бы невзначай поинтересовался:
— Что-то надумал?
Я намеренно оставил посуду в своих руках, чтобы ослабить бдительность эльфа. Отец рассказывал, что это отлично действует, поскольку многие уверены — чтобы бросить посторонний предмет, требуется какое-то время. А отсюда в корне неверный вывод: оружие быстрее выхватит тот, у кого руки ничем не заняты. И это вовсе не наивность, которая вызывает улыбку у тренированного человека, а нечто на уровне подсознания. И сейчас я решил воспользоваться этим простейшим приемом, чтобы без проволочек покончить с ушастым, пока он не успел достать припрятанное оружие (если оно вообще было). Метать ножи не хотелось — эльф вполне мог увернуться, поэтому я сделал ставку на один точный удар.
Ушастик внимательно посмотрел на меня, уже без всякого вызова во взгляде, и решительно заявил:
— Я согласен.
Поднявшись с дивана, он протянул свою руку.
Да, это был очень удачный момент. Мне нужно было разжать ладони, выхватить стальную полоску из наруча и полоснуть ушастого по горлу. Он бы не успел даже отшатнуться, а мне после удара оставалось лишь отскочить подальше, чтобы не запачкаться, и сделать на всякий случай контрольный бросок… Но вместо этого я вложил грязную тарелку в котелок и ответил крепким рукопожатием. Почему — не могу сказать. Да просто не знаю! Может, сработал рефлекс на традиционный земной жест, может, сбило с толку изменение поведения эльфа или еще что-то, но я сделал то, что сделал. Правда, когда пальцы Ушастика сжали мою ладонь, сразу об этом пожалел, поскольку понял: сейчас он может рвануть меня на себя, выхватить мой кинжал или один из ножей на перевязи, и тогда умереть придется мне.
Однако ничего из этого найденыш делать не стал. Он вцепился в мою руку, словно в спасательный круг и затянул песню на неизвестном мне языке, очень похожем на эльфийский. Я сумел разобрать в ней несколько отдельных фраз, слова в которых, хотя и были исковерканными, но оказались вполне понятными. Если собрать их воедино, выходило, что в данный момент эльф, призывая в свидетели богиню-Мать, брал себе ученика и клялся передать ему мастерство лесного стража. Это заявление так сильно ошеломило меня, что я напрочь позабыл о своих намерениях и тупо дожидался окончания странного ритуала.
