Но… никто не знал, кто стал свидетелем предыдущего. Черный тяжелый джип, опиравшийся на одну пропоротую шину, нашли у старого заброшенного пирса. Что он там делал? Что там делал высокий спортивный блондин?
Вздохнув, Астролог закрыл глаза. Надо было сосредоточиться.
Фотографии мелькали перед закрытыми глазами в странном причудливом хороводе, то сплетаясь, то расплетаясь между собой. Затем… появились картинки.
Открывалась скрипучая дверь, и под ее краем мелькнул кусочек белой ткани.
Летела серая полоса мокрой дороги.
Под пеленой дождя голосовала странная туманная фигура.
Недалеко от автозаправки стояла старая разваливающаяся на ходу ока, а рядом с ней суетился невысокий паренек.
— Нашел! — Астролог открыл глаза и подскочил к телефону. — Айнар.
— Да?
— Найди мне Оку, с таким-то государственным номер. Цвет — белый. Хозяин предположительно парень лет 22–24. Поспеши.
— Будет сделано через полчаса.
Астролог положил трубку и задумался. Он еще не знал, что полчаса у него уже нет…
* * *
Аршель был у себя в офисе, стоял около окна, заложив руки за спину, он словно ушел в себя и не слышал, не видел ничего вокруг.
Впрочем, Марина как никто другой знала, что это впечатление обманчиво. Такое состояние «вдумчивого созерцания» накрывало шефа редко, но метко.
Постояв еще немного, демон вытянул руку в сторону, сложил пальцы в странную фигуру и выбил быстрый, но немного смазанный ритм.
Телефон, стоящий на тумбочке, тут же зазвонил.
— Марина. Громкая связь.
— Да, шеф.
Девушка включила телефон и отошла от него. Аршель устроился за столом.
— Хозяин, — почтительно донеслось со второго конца телефонного провода.
— Гардан.
— Вы вызывали меня?
— Да. В местном филиале «НДП» будем менять руководство, диспетчеров. Половину водителей переводим в верхнее подразделение с коррекцией памяти. Так что подготовь документы на увольнение и переводы. Список я тебе уже кинул.
— Хозяин, а кого вы поставите во главу местного филиала?
— Пока стану сам. А там видно будет, присмотрю потолковее руководителя. Так, далее. Пришли сюда корректора памяти, лучше полукровку-ангела. У него получится толковее сработать конкретно с этими водителями. Далее, двух диспетчеров. Провидца. Психолога по работе с клиентами. Бухгалтера. Все. Жди дальнейших указаний.
— Хорошо, хозяин.
Гардан отключился. Демон перевел рассеянный взгляд на Марину.
— Теперь ты. Что там с Владом?
— Несколько часов назад напал на Аллу Сергеевну. К удивлению наблюдателей, женщина оказалась баньши. Ее племянница, отбившая тетку, сирена.
Аршель кивнул. Для него это новостью не было.
— Дальше.
— Влад попал под направленный звуковой удар и отступил. Затем исчез. По сообщениями приставленного к нему постоянного агента, вампир ушел по слоям вероятностей. Шеф, а разве вампиры умеют «прыгать»?
— Нет, — демон посмотрел на растерянную Марину и не столько улыбнулся, сколько обозначил улыбку. — Нормальные вампиры — не умеют, но Влад уже очень стар. Он много знает, и к тому же он владеет особым артефактом — из триады ветра. Созданное руками трех необычных девушек они вполне могли наделить особым даром и того, кто соединяет их в себе.
— Вы… — девушка набрала в грудь воздуха побольше, словно перед прыжком в воду и выпалила. — Относитесь к Владу с прохладцей?
— Нет. Я его ненавижу.
— По… почему?
— Потому что эта тварь, — Аршель оскалился. — Эта тварь отправила на верную смерть свою сестру. А когда это дело не выгорело, цинично и хладнокровно убил ее сам. Убил из-за какой-то безделушки, неся при этом пафосный бред! Из-за этой гадины погибла следом моя сестра, которая не догадалась попросить защиты. Погибла глупо и бесславно. А вместе с ней погибла и та девушка, которую я любил. Если допустить, что боевые демоны умеют любить.
— Боевые? — эхом повторила Марина.
Элита воинской касты, боевые демоны — стояли на страже интересов Императорской семьи, являясь ее бессменными телохранителями.
Вот только… что боевой демон делает на земле? Почему он не дома? Таланты боевых ценятся выше всего… Их защищают, когда они маленькие. Их учат лучшие учителя. Так почему же… шеф здесь?
— Марина, — Аршель отвлекся от своих мыслей и сделал рассеянный вдох, словно пробуя воздух на вкус. — Сделай мне, пожалуйста, кофе.
— Конечно.
Девушка вышла в свой кабинет. Дверь за ней мягко закрылась… и тут же раздался отчаянный крик.
В оскаленное лицо Влада полетел вначале серебряный молочник, следом горячий чайник, серебряный поднос.
Несколько томительно долгих мгновений, на которые вампир замер, получив «ожог» от серебра, хватило на то, чтобы свой офис покинул Аршель. Очень злой Аршель.
— Марина. Сколько раз я просил вас сдерживать свои эмоции, — прорычал демон. — И мыши это не самое страшное, что может случиться.
Девушка, только услышав голос своего начальника, мгновенно метнулась к нему, спряталась за спину, дрожа как от озноба. Впрочем, главное табу «не касаться» она не нарушила.
Лениво повернув голову, демон смерил взглядом свою дрожащую подчиненную, затем взял ее за плечо и завел в свой кабинет, закрыл за девушкой дверь. Влад (сейчас как никогда не похожий на человека) проводил голодным взглядом свою, как он считал, законную добычу.
— Сильно тебя потрепали, — демон остановился около двери, прислонился к ней, скрестив руки на груди.
— Отдай девчонку, — вместе со словами из груди вырывался свист.
— О, ты еще способен говорить.
— На ней моя метка. Она принадлежит мне. Отдай.
Аршель развел руками.
— Видишь ли, с давних пор у меня всего одно желание, не дать тебе того, что ты хочешь. Так что Марину я тебе не отдам. Не очень хочется привлекать внимание разъяренного Совета, поэтому я даже буду столь великодушен, что дам возможность тебе уйти. На своих ногах. Через дверь.
Возможно, будь раны вампира чуть-чуть слабее, он бы не бросился в самоубийственную атаку. Но Влад был слишком ослаблен, чтобы восстановиться — кровь обычных людей ему уже не подошла бы. Нужна была Марина… или Ира, но мерзкая девчонка забрала распятие с собой, и вампир (и без того раненый) побоялся с ней связываться.
Оставалась лишь Марина. Которая уже была так близка. Кровь которой так соблазнительно пахла. Биение пульса которой было учащенным и испуганным. Даже не заходя в кабинет демона, Влад мог предположить, что девушка застыла как статуя, отрешенно глядя в никуда. Она боялась… и от этого на языке разливалась сладость.
