— Здесь что, Грох? Он жив?
— Нет, мы здесь с Рунатом, — отозвался вождь.
— Но я слышала… Я чувствую.
Вождь посмотрел на жену с жалостью — заговариваться стала после гибели одного из близнецов. Надо бы колдуну какой-нибудь обряд провести. Вдруг и правда душа мертвого Гроха по стойбищу бродит? При этой мысли вождь поежился. Он тоже был суеверен, как и все первобытные люди.
Обеспокоенный Грох (Рунат) быстро свернул разговор с отцом и нашел Ираса.
— Не переживай. Давай, на охоту сходим на несколько дней. Вместе с отцом. Там видно будет, — успокоил Ирас брата, а сам побежал к матери. Она уже давно приготовилась к подобному повороту событий.
На следующий день, ближе к вечеру, Емеса осторожно подошла к Марее, когда та сидела в одиночестве на берегу реки. Она часто там сидела, слушая негромкий шум воды и гомон птиц.
— Кто это? — настороженно спросила Марея, почувствовав присутствие человека. Ни говоря ни слова, Емеса быстрым движением дважды уколола ненавистную соперницу длинной костяной иглой в икру. Марея вскрикнула и схватилась за ногу. Емеса тут же исчезла. А Марея той же ночью умерла.
— Змея укусила, гюрза, похоже, — вынес вердикт колдун, осмотрев труп. Он даже не догадался, что яд для убийства Ирас позаимствовал у него.
Когда вождь вернулся, вместе с сыновьями, с охоты, любимая жена была уже двое суток, как мертва.
Летом, пройдя обряд посвящения, Ирас стал колдуном и помогал старому колдуну, пока тот не умер. А еще через год неожиданно умер вождь. Хотя на здоровье не жаловался, но что поделаешь, если змея укусила во сне? И такое бывает… Место вождя занял по наследству один из его сыновей — Рунат (он же Грох). С той поры лишь Ирас и Грох знали важную тайну: кто есть кто…
— Чего молчишь, Рунат? — после длинной паузы спросил вождь и усмехнулся. — Я так привык к твоему имени и отвык от своего. Даже неудобно. Где же ты столько времени пропадал, брат?
*Манра — разрешение или предписание на определенные действия, правило поведения в определенных обстоятельствах.
…Когда Рунат, после предательского выстрела Ираса в спину, упал в реку с обрыва, он сохранил сознание. Его едва не затянуло в водоворот, но юноше чудом удалось выплыть. Если бы Ирас сразу подошел к обрыву, он бы заметил, что Рунат еще жив. Но Ираса надолго отвлек разговор с 'ожившим' Грохом. А Руната за это время отнесло течением далеко в сторону, к противоположному берегу реки. Через какое-то время ему удалось выбраться на берег, после чего молодой 'лось' сразу потерял сознание.
Очнулся он в землянке. У костра сидела старая женщина. Когда Рунат застонал, старуха повернула голову и прошамкала:
— Ожил, утопленник?
— Почему утопленник? — юноша испугался. Он решил, что умер, и его душа оказалась в акуде.
— Я тебя когда на берегу увидела, подумала, что тебя волной выбросило. Да еще в спине стрела. Уж шибко ты на мертвого походил. Болит?
— Больно, — признался юноша.
— Ничего, терпи. Теперь долго проживешь. В воде не утонул, стрела тебя не взяла. А боль у тебя — от раны. Наконечник с зазубриной был. Но ничего, до свадьбы заживет.
При этих словах Рунат сразу вспомнил про Ариду. Машинально полез в кармашек малисы, куда успел положить 'косулий глаз', но только тут понял, что лежит на лежанке голый под оленьей шкурой.
— Ты не зеленый камень ищешь? — старуха будто узнала мысли юноши.
— Да.
— Цел он, не беспокойся. В туеске в углу. Он тебе не скоро понадобится. Тебя как кличут?
— Рунат.
— Вот что, Рунат. Сейчас я тебя настоем напою, а потом ты мне все расскажешь.
— А тебя как зовут?
— Меня? — старуха на мгновение задумалась. — Зови меня Ягана, не ошибешься.
Выпив теплого настоя, Рунат рассказал о том, что с ним произошло за последние несколько дней: о поездке за невестами, о встрече с Аридой, о ссоре и драке с Грохом… Старуха слушала, не перебивая. Затем спросила:
— Значит, это старший брат, Ирас, тебя убит хотел?
— Получается, он.
— Что же вы, кровные братья, а так разодрались между собой, хуже волков с шакалами?
— Я не знаю, так получилось. Как-то само собой.
— Само собой даже тараканы не родятся. Кто Гроху лошадь по морде хлестнул?
— Ну, я. Так это ж случайно вышло, — попытался оправдаться юноша.
— Ничего случайного не бывает, — сурово заметила Ягана. — На все есть причина. Камень с вершины горы упал — камнепад получился. Камнепад перегородил русло реки — она вышла из берегов. А почему камень с горы упал?
— Случайно, — неуверенно ответил Рунат.
— А вот и нет. Тупой ты, братец. Камень упал, потому что дух ветра, Оман Ур, щеки надул. А зачем?
— Зачем? — юноша решил не рисковать с неправильным ответом.
— Потому что дочери Ура, красавице Сепе, соринка в глаз попала, и Ур хотел ее выдуть. А все почему? Потому что, когда река вышла из берегов, она затопила болота. И лягушки остались без своих жилищ. Лягушки поскакали по степи и пыль подняли. Вот пылинка в глаз Сепе и угодила. Ур дунул, камень с горы свалился. Понял?
— Не совсем, — честно признался Рунат.
— Ничего. Поймешь позже. Что потом делать собираешься, после того, как на ноги встанешь?
Юноша подумал:
— В стойбище вернусь…
— И? Самое первое, что сделаешь?
— Наверное, Ираса убью.
Старуха хмыкнула:
— Да, дурак ты совсем. А еще жениться собрался.
— Почему?
— Что почему? Почему жениться собрался? Это ты у себя спроси.
— Нет. Почему ты меня дураком обзываешь?
Ягана засмеялась:
— Сам скоро догадаешься. А в стойбище тебе возвращаться ни к чему. Тебя там никто не ждет.
— Как?
— Да вот так. Умер ты уже.
У Руната похолодели ноги. Выходит, он не ошибся? Его душа уже в акуде? А эта старуха кто? Неужели мать Черуха? То-то она старая такая и нос длинный, как клюка у путника.
— Мы с тобой поговорим еще. Пока поспи. А умирать ты не спеши. Попадешь еще в акуд, успеешь.
Ягана снова видела его мысли.
— Я не хочу спать, — попытался возразить юноша. Как же, спать! Уснешь — совсем не проснешься. Но веки вдруг стали словно каменные и Рунат провалился в сон.
В итоге Рунат прожил вместе со старухой в землянке несколько лет. Поначалу он рвался вернуться в стойбище, но Ягана убедила его в том, что его там никто не ждет. Мать — умерла, невеста стала женой родного брата-близнеца, отец смирился с его смертью. Оба брата, что родной, что сродный, готовы были его убить и сразу же захотят убить, едва узнают, что он жив. Получается, что никому он не нужен.
