— Эту нельзя ранить, — просипел сдавленно. Братья то услыхав переглянулись ошарашенно. Мелькнуло в мыслях, что головой приложился учитель.
— Это Лазаря! — пришла на помощь Нестана. — Он их с нечистью связал!
Снова переглянулись близнецы, отступая, потому как зверюга теперича к ним повернулась.
— Никогда она мне не нравилась, — морщась резюмировал Умир.
Лесьяр же снова нить силы выудил, накидывая на обращенную. Токмо вот дернул едва назад, как поднялся на ноги Владислав. Корка инея со шкуры осыпалась, а рана на глазах затягиваться принялась. Письмена на полу, где он стоял, ярче засветились, питая его.
Магик снова выругался.
— Ведана Людимировна, уводите детей! — Резко бросил ей Лесьяр, накидывая еще одну петлю на зверя.
Ведунья оглядела происходящее, замявшись на миг. Вешка тоже оборотиться успела. А в следующее мгновение бросила кураторша свою сеть, отсекла поток, коим Нестанка ее питала.
— Мальчики! Сюда, живо! — крикнула резко. — Весенья!
Сама ж пальцами быстро-быстро выплетать принялась, пока Лесьяр двух тварей своими нитями держал. Те рвались, но с места сойти не могли. Только надолго ли хватит его..?
Умил с Умиром мешкать не стали. Послушно бросились к ведунье.
Веська же не могла вот так все это оставить. Ежели они все сбегут, Лесьяр один здесь останется! Ну, нет уж!
— Уходите! — Крикнула решительно. Сама ж, поспешно, лишь бы не передумать, махнула через борт колодца. Туда, где внизу воронкой силы крутило ткань бытия.
“В Нави я еще не бывала…” — мелькнуло в голове, прежде чем она ухнула в круговорот…
— Весенья! — Закричали разом несколько голосов. Лесьяр рванул следом, но выпустил при этом двоедушца с обращенной Лазарей, и те, не мешкая, на него напали…
Ведана Людимировна, понимая, что делается, поспешила закончить плетение. А после в Нестанкой, близнецами и Баженом, Костю на руках державшим, нырнула в тени.
— Идите наверх… — с трудом удерживая их всех в тенях, велела женщина. — Быстрее.
Близнецы ее под руки подхватили. Все вместе завесу наверху лестницы миновали и из теней всей оравой на стражу и вывалились.
Царские так и опешили. Кинулись бы, наверное, с пиками, но учительницу местную увидав, помедлили.
— Всех собрать! — тяжело дыша, держась за мальчишек, велела ведунья. — Быстрее! Двоедушец!
Глава 29
— Есть здесь кто-нибудь? — Весенья стояла по щиколотку в воде. Кругом царила мгла непроглядная и лишь пятачок света под ней от вызванного светляка рассеивал мрак. Здесь было странно душно, словно в предбаннике растопленной бани. Она мигом вся упрела, да и воздуха точно бы не хватало. Вопрос же, заданный в пустоту, ни эхом не разлетелся, ни ответом не отозвался. Глухо прозвучал, точно очутилась она сама на дне колодца. Вот и водица студеная в башмаках хлюпающая, лишь добавляла антуражу.
Впрочем, сказать наверняка Вешка бы не решилась. Прыгать в колодец, конечно, было весьма опрометчиво, да ничего лучше не придумалось. Круговерть нитей быстро мглой схлопнулась, а после она попросту шлепнулась здесь, посреди этого странного места. Шлепнулась не больно, словно с едва ощутимой высоты свалилась. То странно было, потому как даже до самой круговерти от борта колодца с пару метров значилось.
— Кто-нибудь..? — отозвалось эхом из пустоты, со всех сторон одновременно. Веська суетливо заозиралась, пытаясь сообразить, откуда исходит этот голос, но тьма была слишком густой. Светляк освещал лишь ее саму и расстояние на шаг кругом.
— Святъ… — шепнула она, выпуская еще одного. Но едва тот отлетел на метр, как тьма и его поглотила. Весенья боязливо поежилась.
— Не нужно больше, — велело нечто из тьмы, — тебе довольно и одного, а мне вовсе не надобно.
— Кто вы? — обнимая себя за плечи, спросила девица.
— Ты ведь пришла сюда сама и не знаешь к кому? — шипяще рассмеялось нечто во мраке. — Нырнула в изнанку и еще спрашиваешь?
— В изнанку? Я думала, ход проведет в Навь… — растерявшись вконец вопросила Весенья.
— Навь… Когда-то и туда я хаживал, но… скушшшшно.
“Значит, это не Навь. И не тени… А что такое, эта изнанка?” — мысли одна другую сменяли.
— Стой-стой, не так быстро. Отвык я как-то от таких активных деточек, — усмехнулась тьма.
Вешка тихо ойкнула. Выходит, оно мысли ее читает?
— Больно оно мне надобно, — кажется, нечто во мгле забавлялось ею. — Сама думаешь на всю округу. Светлая душа. Вкусссная наверняка.
На миг показалось, что промелькнул в стороне блестящий бок. Точно змей переползал с места на место.
“Везет же мне на змеев…”
— Думаешь, я из полозов? — оно еще и рассмеялось. Гулко так, снова точно со всех сторон разом.
— Покажись тогда на свет! — велела Веша строго, хотя сама притом сомневалась, надо ли.
— Уверена? Не думаю, что твой человечий разум то сдюжит. Лучше уж говори, зачем явилась.
— Это ты… ты исполняешь желания, которые в колодец произносят? — снова с ноги на ногу переминаясь, вопросила она. Перед глазами ж у самой стояло перекошенное отчаянным гневом лицо Лесьяра. Ох и задаст он ей трепку опосля за самонадеянность.
— Желания? Все может быть… — задумчиво и как-то уж слишком многозначительно отозвался мрак. — Силы моей на это хватит.
— А просили ли тебя недавно о том, чтоб с любимым остаться навек?
— Было такое… Токмо это желание неискренним было, я такие не исполняю, такие не вкусны. Наведенное. — Вешка была готова поклясться, что неведомое чудище даже передернулось в омерзении.
— А искренние, значит, выполняешь?
— А чтоб и нет? Коли силой делятся, так завсегда можно. Надо же и мне здесь чем-то питаться… Вот мальчишшка тот многих приводил, силу их сцеживал, а опосля и желание его я исполнил…
— Мальчишка?
— Нечистый, из их племени.
— Двоедушец…
— Он самый. И желание-то какое, стаю свою возжелал! Вот потешный… Нечисти и стаю… Но я дал… Раз просит.
— А отменить нельзя? — с отчаянием в голосе переспросила Весенья. Разговор этот ей нравился все меньше. Как и осознание того, что она совершенно не понимает, как отсюда будет выбираться. Впрочем, проблемы надобно решать по мере их поступления, правда же?
— К чему мне отменять то, за что мне уплочено? Нет, так не делается… Вроде и светлая душа, а мысли какие-то серые, — еще и вздохнуло осуждающе.
— А могу… могу я тогда свое желание загадать? — спросила осторожно, памятуя, что с каждой подобной тварью надобно предельно осторожно себя вести. Кто знает, чего потребует? И сколько глотков силы возжелает?
— А чтоб тебе не смочь? — снова хохот, — вопрос иной надобно б задать. Сможешь ли ты расплатиться так, чтобы я тебе это исполнил?
— А сколько ты хочешь в уплату?
— За то, что ты хочешь… — оно задумалось, — десяток лет жизни, пожалуй, будет вдосталь.
Веська сглотнула. Кто знает, сколько ей отмерено? А вдруг десяток — это все, что у нее есть?
— Умница-девочка…
— Может, иначе можно? — спросила с надеждой.
— Можно… Память мне отдай. Раз будущего десять лет отдавать не желаешь, отдай из прошлого. Мне то на радость, будет хоть что поразглядывать.
Веська снова замялась. Коли так выйдет, она ж и Лесьяра забудет и друзей найденных.
— Это как пойдет…
Но памятуя о том, что происходило в этот момент там, наверху, разве могла она иначе поступить?
— Идет, — кивнула решительно. В конце концов, друзей обрести можно заново, не бросят они ее, найдут подход, напомнят о забытом. А Лесьяр… С ним рядом ее душа точно сама собой оживает, а значит, и память здесь ни при чем. Снова его полюбит. Главное только, чтоб все они живы остались.
— Тогда загадывай.
— Пусть все заклятия, двоедушником Владиславом наведенные, разрушатся, — заявила решительно.
— Будь по-твоему, — голос снова со всех сторон раздался, а мигом позже воззрились из мрака на нее тысячи глаз.
