и запирать ворота.
Во Внешнем городе поднятые по тревоге, городские стражники, стекались к зданию Приказа градоначальника столицы. В некоторых кварталах вспыхнули жестокие потасовки между сторонниками обоих юнгархов. Купцы и торговцы спешно закрывали свои лавки, справедливо опасаясь грабежей.
Но самой большой неожиданностью для всех стало, когда ворота Летнего дворца широко распахнулись, и оттуда полился железный поток имперских ратников. Разбившись на отряды, они устремились вдоль по улицам, ведущим ближайшим габариям и к внешним городским воротам. По дороге воины разоружали всех встречных городских стражников и кливутов. Тех, кто осмеливался сопротивляться, убивали без лишних разговоров.
Отряду, в котором находились воины Второго габара, было приказано занять и удерживать Ворота Дракона. Это был кратчайший путь, по которому кливуты из числа сторонников Учжуна и Братства Богини могли проникнуть в город и потому воины во главе с ментархом Яньды так торопились захватить их. Проводниками им служили двое столичных приставов Тайной Стражи.
Ворота Дракона охранялись двумя десятками ратников городской стражи. Ещё столько же находилось на отдыхе в караульном помещении. Благодаря приставам, которые провели их окольным путём, Яньды и его люди смогли застать их врасплох. Они внезапно выскочили из полутёмного переулка в тридцати шагах от ворот.
Один из стражников, увидев вооружённых людей, попытался было изготовиться к бою, но бежавший впереди Джучибера Таохэ наотмашь ударил его совней. Тяжёлое лезвие буквально напополам развалило шлем вместе с головой стражника.
– Бросайте оружие, сучьи дети! – заревел Яньды на остальных. В тот же миг Кендаг тупым концом своей совни, сбил с ног их начальника, выскочившего на шум из караулки. Стражники в страхе побросали оружие наземь. Тем временем стрелки, бывшие с пришедшими, уже поднимались по лестницам и переходам надвратной башни, занимая боевые площадки.
Джучибер с Щербатым и двумя щитоносцами заскочили в караульное помещение. Одного из стражников, вздумавшего броситься к козлам с оружием, он ударил в грудь, второго свалил шедший перед ним щитоносец. Остальных они выгнали наружу. Обезоруженные стражники столпились в тесную кучку, окружённую со всех сторон, направленными на них жалами совен.
– Этих разжиревших свиней, чтобы не путались под ногами, в расход,– махнул рукой на них Яньды.
– Погоди-ка, ментарх,– неожиданно вмешался Таохэ,– может быть, они нам ещё пригодятся. Нас мало, а среди них наверняка найдутся такие, что пойдут с нами. Эй,– обратился он к одному из стражников,– что-то твоя рожа мне больно знакома. Ты ведь когда-то служил в третьем сабраке Четвёртого габара. Разве не так?
– Точно,– ответил стражник,– служил.
Таохэ повернулся к Яньды и вопросительно посмотрел на него. Тот заколебался.
– Ну, вот что,– наконец, решил ментарх.– Кто из вас за то, чтобы нашего будущего богоравного владыку звали И-Лунгом, тот пусть присоединяется к нам, кто против – тут же сдохнет. Решайте быстрее.
– Дураки, что вы слушаете этого мятежника! – закричал, пытаясь подняться на ноги, начальник воротной стражи.– Его ждёт смерть на колу, и тех, кто нарушит свой долг…
Он не договорил. Стоявший рядом с ним Щербатый жестоким ударом своей совни пригвоздил его к мостовой.
– Ну?! – произнёс Яньды, косясь на корчившееся в агонии тело убитого.
Как и следовало ожидать, все оставшиеся в живых стражники единодушно пожелали присоединиться к Яньды и его людям. Правда, ментарх не был глупцом, чтобы возвращать им оружие. Поэтому стражников отправили закрывать ворота и готовить к бою камнемёты на башнях. Яньды чуял, что им вскорости придётся отбивать нападение кливутов, что стояли лагерем в городских предместьях.
Спустя час после того, как они заняли ворота, к ним подошло подкрепление в виде двух десятков стрелков. Возглавлявший их десятник сообщил, что все габарии во Внешнем городе уже захвачены и только в здании Приказа наместника столичного округа идёт бой.
Правда, пока они сюда добирались, то по дороге видели скопление вооружённых людей у ворот некоторых дворцов и богатых домов и, судя по расцветкам их одежды и знамёнам, это были отнюдь не сторонники И-Лунга.
Чтобы их не застали врасплох, Яньды приказал отрядить несколько дозоров для наблюдения за ближайшими улицами. В их число попали и Кендаг с Джучибером. Вместе с двумя стрелками они направились в сторону Верхней Кожевенной улицы. Проводником им служил один из приставов Тайной Стражи.
Джучибер, носивший звание помощника десятника, был назначен старшим дозора. Но у него, естественно, не было никакого опыта городских боёв. Потому, он делал то, что говорил ему Кендаг.
Тайгет не собирался торчать на открытом перекрёстке посреди улицы.
– Не хватало ещё, чтобы нас подстрелили, из какой-нибудь подворотни,– проворчал он. Оба стрелка из ченжеров были полностью с ним согласны. Поэтому они расположились на первом ярусе углового дома, велев его обитателям убраться куда подальше. Стрелки засели у окон, наблюдая за улицей, а Кендаг с Джучибером расположились у двери.
Хозяином дома оказался ченжер средних лет, в чьих жилах текла немалая толика кулбусской крови. Хотя он и был шестипалым, но не брил голову наголо, а на его верхней губе росли длинные тонкие усы. Несмотря на то, что он занимал должность помощника судебного пристава, он старался держаться в стороне от всего происходящего, ибо в глубине души ему было совершенно наплевать, кто одержит вверх в борьбе за нефритовый престол, лишь бы новый государь – да царствует он тысячу лет! – снизил налоги.
Больше всего хозяин дома опасался поджога и грабежей, которые всегда сопутствуют беспорядкам и мятежам. Поэтому он, сначала страшно перепугался, когда к нему в дом ввалилось четверо вооружённых до зубов воинов в сопровождении пристава Тайной Стражи. Однако, узнав, что те не собираются предпринимать в отношении него и его имущества каких-либо враждебных действий, он сам поспешил выказать им своё расположение и гостеприимство.
