Меня это здорово радовало, так как ночами я иногда проваливался в черное безвременье, называемое некоторыми сном, и видел какие-то обрывки кошмаров с участием Вовки, Беаты и остальных членов нашей компании. Однако, в отличие от прошлого пророческого сна эти я не мог вспомнить уже через две минуты после пробуждения. Хвостик, выслушав мой рассказ, обозвала меня радиоприемником, и сделала весьма странный вывод:
- Тебя словно настраивает на какую-то важную волну. Не сопротивляйся - еще один пророк нам не помешает. Не забывай, что Эола с нами нет, и получить подсказку затруднительно…
В принципе, у меня было такое же ощущение, но такой аналогии мне в голову не пришло…
Беата тоже постепенно менялась - толи с моей помощью, то ли под воздействием тех сил, которые меняли меня, она потихоньку начинала чувствовать окружающее. Не так четко и далеко, как Дед и я, но все-таки отдельных путников засекала метров за двадцать пять, а групповые цели - еще немножечко дальше. Однако радоваться она не спешила:
- Толку то? Если бы я была рядом с Глазом, было бы гораздо лучше. А так твой радар мощнее…
И еще она здорово скучала по мужу - у нее периодически портилось настроение, и в эти моменты мне приходила в голову одна и та же мысль: стоило ожидаемому ею приключению начаться в эти минуты, тем, кто его спровоцирует, могло не поздоровиться. Желание пролить кровь нехороших дядь перло у нее даже из ушей…
…Первые разъезды гвардии Иггера Завоевателя появились на дороге за трое суток до того, как мы добрались до Гошшара. Очень неплохо вооруженные всадники внимательно всматривались в движущийся по тракту народ, периодически останавливая подозрительных лиц и зачем-то проверяя их запястья. Если верить Шакре, то они искали метки местных криминальных кланов - разного рода клейма и татуировки. При нас не находили ни разу, но пару виселиц с занятыми разлагающимися телами веревками мы по дороге проходили.
- Барон Ревзай Кайпин весьма озабочен существованием ночного братства… - глядя на вторую жертву местного правосудия, объяснил Шакра. - тех, кто носит знаки преступных кланов, вешают без суда и следствия. За последний год, говорят, Гошшар покинуло девять десятых ночных братьев. И бегство продолжается…
- И правильно… - усмехнулась Хвостик. - Уродов надо мочить…
- Зачем мочить-то? - не понял проводник.
- В смысле резать, колоть, пилить… В общем, уничтожать всеми доступными методами… - поморщившись, объяснила она. - Нафиг они нужны? Дали бы мне волю…
- Вы бы умочили всех? - хохотнул Шакра.
- Замочила бы… - поправила его Беата.
- Причем раза по три-четыре… - улыбнулся я. - Потому ей волю и не даем… Хотя, когда вернемся в Аниор, я предлагаю тебе занять пост министра внутренних дел. Как считаешь?
- Ух, и развернусь я тогда… - ухмыльнулась сестричка, и я понял, что преступный мир нашего королевства должен срочно начать паковать чемоданы…
Вдосталь обсудить проблемы преступного мира ей не дало то самое чувство, которое она так добросовестно развивала: за поворотом дороги она вдруг почувствовала большую массу людей:
- О, блин, а там ломится такая шобла, что волосы дыбом встают! - в духе своего мужа выдала она, и на всякий случай проверила, как ходят в ножнах мечи.
Я хвататься за оружие не стал, а кивком головы приказал Шакре отойти к краю дороги: по моим ощущениям, на нас двигалось более сотни человек, а вступать в конфликт с армией в мои планы пока не входило.
Первые солдаты показались из-за стены деревьев буквально через десяток секунд, и я мрачно усмехнулся: мое предположение о том, что такая масса может быть только строем, оправдалась.
- Идут-то на Симинор! - склонив голову, прошептал проводник. - Полк? Больше?
- Человек двести… Для полка маловато! - на глаз прикинув их количество, возразил я.
- Штатный конный полк Иггера состоит из трехсот человек, не считая офицеров…
- Что так мало? - удивился я.
- Шесть рядов по пятьдесят тяжеловооруженных всадников - страшная сила! - сделав круглые глаза, ответил он. - А сколько человек в ваших полках?
- Штатная численность полка может превышать полторы тысячи солдат… - усмехнулся я. - Триста всадников - это не страшно. Уйди с дороги, не создавай проблем…
…Как ни странно, придираться к нам не стали: видимо, с дисциплиной в армии Иггера Завоевателя особых проблем не было. Проезжая мимо нас, солдаты с интересом пялились на мою сестрицу, с независимым видом стоящую на обочине и презрительно посматривающую на их расфранченных офицеров. Я уже обрадовался было, что можно двигаться дальше, как слегка приотставший от строя солдатик, игриво подмигнув Хвостику, задорно поинтересовался:
- Эй, девчушка! А зачем тебе мечи? Что, твой муж так ослаб, что не может носить сам?
- Не угадал… - сморщила носик моя сестрица, и я, холодея, понял, что не успею ее заткнуть: - Брат подарил. Сказал, что так у вас, в Гошшаре, будет хоть один пряморукий мечник. А не разряженные бабы, изображающие из себя воинов… Вон, как жопу разъел - с седла свисает… Ты пришпорь одра-то - пусть догонит строй. И попроси уступить место посередине, а то на твою задницу все прохожие мужики пялятся!
Заржали не только лошади, но и добрая половина замыкающих строй солдат.
- А промолчать нельзя было? - нахмурился я, заметив, как офицер, ехавший рядом с серединой строя, поворачивает лошадь. Выражение его лица было далеко не таким благодушным, как у тех солдат, кто смог оценить шутку:
- Эй, ты, быдло! - приблизившись к нам, прошипел он. - Кто дал тебе право оскорблять доблестных воинов Великого Гошшара?
- Воина оскорбить невозможно! - Хвостик уперла руки в бока и, пренебрежительно осмотрев всадника с ног до головы, добавила: - А вот тех, кто не умеет быть учтивым, надо воспитывать. Розгами. Слазь с коня, хамло! Или тебе кажется, что так ты смотришься страшнее? Твои солдатики хоть шутку оценить в состоянии, недоумок…
Заткнуть Беату офицеру не удалось - для этого надо было быть, как минимум, Вовкой, - но побледневший от оскорбления дворянин и не собирался этого делать! Выхватив саблю, он пришпорил коня и с оттягом рубанул то место, где только что стояла моя сестра. И тут же рухнул на землю, выдернутый из седла ушедшей в джуше Беатой.
К моему удивлению, убивать его Хвостик не стала. Вместо этого, отхватив ножом кусок повода, она ударом в челюсть вырубила своего оппонента, перекинула его через колено и на глазах ничего не понимающих солдат принялась стегать его по заднице:
- Эх, давно мне не приходилось воспитывать всякую шелупонь!
Удару к пятому ропот, возникший среди тех солдат, кто наблюдал за процессом, докатился до авангарда, и привлек внимание двигающихся во главе строя офицеров. Сначала оглянулся один, потом второй, а через несколько секунд все семеро, пришпорив коней, рванулись в нашу сторону.
