Глава одиннадцатая. Святочный бал
Кто сказал, что Святочный бал — ерунда? Не бойтесь, это была всего лишь я. В сказки я не верила никогда, а в мистическую силу Самайна — тем более. К тому же, едва Хэллоуин оказывался на носу, Стеф всегда начинала очередной штурм по взятию магазинов с маскарадными костюмами, так что было бы преуменьшением сказать, что я просто ненавидела этот праздник. Особенно теперь, когда на вопрос о том, кем я собираюсь нарядиться на вечеринку, я заливалась истерическим смехом. Как думаете, если я приду в образе наводящей ужас на все земное эльфийки, Тед случайно не открутит мне голову? Очень сомневаюсь, что в таком случае от моей несостоявшейся шутки вообще что-нибудь останется.
И, тем не менее, накануне Святочного бала вся старшая школа Мак-Марри буквально стояла на ушах: обсуждались костюмы, собирались традиционные пожертвования, которые потом отправятся в местный дом престарелых, а также вносились последние изменения в плей-лист, который будет звучать на самой вечеринке. Пробежав глазами по предварительному списку, я даже удивилась, что помимо Джорджа Стрейта и Гарта Брукса там были еще и несколько композиций, совершенно не относящихся к кантри. Что ж, время брало свое, и даже местным традициям приходилось испытывать на себе давление цивилизации.
Немного подумав, жующая рядом со мной кончик карандаша Лесли добавила в общий список и свое пожелание.
— "Помни, когда"? — усмехнулась появившаяся из ниоткуда Эовин и заглянула Лесли через плечо. — Лесси, в последний раз Алана Джексона ставили тогда, когда я еще играла в ковбоев.
По-видимому, в переводе это означало, что песня, которую выбрала Лесли, была уже давно не популярна.
Но Лесли лишь облизнула губы и засунула список обратно за стекло информации. Никто, даже Эовин, не мог ее ни в чем переубедить. Она была просто железной и несгибаемой — поверьте мне, это были не пустые слова. Сестра Теда просто не могла быть слабой по определению.
— Я слышал, профессор Болдрик фанатеет от Джексона, — не упустил шанса вставить Освальд, но Лесли как будто было все равно: она смотрела куда-то перед собой невидящим взглядом и бездумно теребила в руках мохнатый плетеный браслет в духе индейских племен.
— Ау! Земля вызывает Лесли! — заботливо пропела Эовин, но девушка все также не обращала ни на кого внимания.
— Подруга, тебя уже кто-нибудь пригласил на бал? — обратилась ко мне Лесли, при этом резко и быстро моргнув. От этого взгляда мне тут же стало как-то не по себе.
Я помотала головой. Ага, пригласят меня, как же. Прошел уже месяц моего пребывания в старшей школе, но ко мне до сих относились как к новенькой, боясь подходить, но меня, если честно, это вполне устраивало.
— Я не пойду, — тихо ответила я, боясь как бы меня не услышали Освальд и Эовин. Уж эти двое устроят новость из моей нелюбви к Самайну!
Но, как оказалось, незамеченной мне было стать не суждено.
— Как? Это же будет такая вечеринка! — возмутилась Эовин, всплеснув маленькими ручками. Тугие косички из пшеничных волос тут же затрепетали в знак неодобрения.
— Это старая история, — отмахнулась я, хотя по недоброму взгляду девушки поняла, что так просто мне от нее отделаться не удастся.
С наступлением холодов перед школой соорудили небольшой закрытый павильон с огромным количеством низеньких широких скамеек, которые многим по своему назначению заменяли газон, на котором все валялись, когда еще светило солнце. Утепленная беседка пользовалась у учеников старшей школы огромной популярностью, поэтому здесь не становилось менее людно даже тогда, когда звенел звонок.
— Астрономия, — скривился Освальд, услышав ненавистный сигнал к началу занятий, и схватил Эовин за рукав плотного твидового пиджака, который явно был бедняжке не по размеру: наверное, даже если бы Эовин потолстела на несколько стоунов, пуговицы бы все равно сошлись.
— Физкультура, — состроила в ответ рожицу Лесли и плюхнулась на одну из скамеечек.
Глядя на две удаляющиеся фигуры низкорослой Эовин и вытянутого Освальда, я задумчиво крутила в руках найденный в кармане джинсов пятицентовик. Кто-то медленно тянулся на занятия, но многие оставались предаваться праздному безделью. У некоторых было окно, но остальные же — как мы с Лесли — просто очень не любили физкультуру. Нет, конечно, Лесли была от нее просто без ума, но когда я призналась ей, что едва переношу этот ад, то она тут же согласилась оставаться со мной в беседке на время занятий. Под искусственным солнцем в виде длинных люминесцентных ламп было гораздо приятней проводить время.
— Только не вздумай идти с моим братом, подруга, когда он тебя пригласит, — сонно пробормотала Лесли, закинув руки за голову и прищурив глаза. Я не сразу поняла, о чем она говорила.
— С чего ты взяла, что я захочу с ним пойти?
Лесли снова резко распахнула глаза, и ее зеленые малахитовые омуты засверкали опасными огоньками. После того, как я узнала, что Лесли была человеком лишь наполовину, мне стало сложнее смотреть в ее яркие зеленые глаза. Меня не покидало ощущение, будто она видела меня насквозь, читала все мои мысли.
Еще ни разу мне не удавалось предсказать слова или поступки этой странной девушки, но она, казалось, знала обо мне все.
И вот теперь она внезапно поднялась со скамьи и встала ко мне лицом, внимательно заглядывая мне в глаза. Безумно хотелось отвести взгляд в сторону, но я не могла себе этого позволить.
— Мой брат опасен, Джинни. — Впервые за долгое время Лесли назвала меня по имени. Как и Тед, она старалась лишний раз не произносить его вслух, будто боялась, что кто-то еще — чужой — может услышать. — Он кажется тебе тем, кому ты можешь доверить все свои тайны, но это не так. Он сожрет тебя с потрохами, когда ты повернешься к нему спиной, подруга, — прошипела она, а затем, закатив глаза, отступила.
У меня было ощущение, будто она кричала: ее слова потом еще долгое время эхом отдавались у меня в голове. Но, оглянувшись, я поняла, что наш разговор не привлек особого внимания. На мгновение я встретилась глазами с каким-то побритым налысо парнем, но это могло значить совсем не то, что я подумала.
Слова Лесли показались мне бредом. Я уже тысячу ловила себя на мысли, что Тед может оказаться совсем не тем, за кого себя выдает, но каждый раз я приходила к выводу, что это страхи и сомнения были напрасными. Забывала ли я об эльфе с полным ртом острых как у акулы зубов? Нет, я помнила каждую минуту, хотя воспоминания и внушали мне страх. Но было что-то такое, что заставляло меня отбросить все предрассудки. Впервые в жизни мне захотелось самой принять решение.
