- Те публикации в газетах… Про улучшение человеческой природы, - уже окрепшим голосом продолжил куратор. Что ему терять? Проклятый чужак не имеет права солгать ему в глаза. - Я родился в 227 году, когда и подопытные из второй серии экспериментов. Я человек?
Гатур усмехнулся. Тонкие губы выгнулись дугой. От их кончиков к крыльям носа и по обе стороны подбородка по красной коже пролегли дорожки морщинок.
- Не тем ты занимаешься, Бартеро Гисари, - вымолвил он медленно.
- Я человек? - с нажимом в голосе повторил свой вопрос куратор.
- Человек. Я тебе в этом ручаюсь, - адмирал взмахнул рукой, звякнув металлическими нашивками на просторном рукаве бежевого балахона, - Иди отдыхай, сил набирайся. Если к тебе возникнут вопросы, вызову. А газеты прошлогодней давности выкинь в мусорку и почитай дешевый детектив. Спать лучше будешь, - от души посоветовал он.
Бартеро поклонился и вышел вон. Фегинзару он поверил. Почти поверил. В голове неумолчным эхом прозвучали слова, произнесенные два года назад тем же адмиралом:
"Люди - чересчур агрессивные существа. Мешать их гены с нашими - чрезвычайно опасно. Хотя я вынужден признаться, что ваш воспитанник, этот Гисари, получился весьма одаренной личностью".
Выпроводив любознательного мальчишку, гатур задумчиво облетел на платто кабинет, бросил тоскливый взгляд на отчет и, нажав на кнопку вызова, приказал секретарю разыскать Марминара, начальника Управления Мореходством. В душе чужака набирал силу вихрь беспокойства. И не последний вопрос Гисари был тому причиной, а кое-какие события на ледяной земле.
Фегинзара не удивили ни ожившая птица, ни замерзшая женщина, ни большинство технических находок. Но сведения о разгромленном лагере браконьеров на побережье заставили его задуматься.
Отодвинув похожую на занавес штору, адмирал придирчиво оглядел себя в зеркало. Достаточно ли солидно он выглядит, чтобы предстать перед глазами подчиненного, тем более гатура?
Фегинзар даже не замечал, как с каждым днем все больше очеловечивался. Сам он родился на Земле и всего один земной год проучился на Эрангервее, второй планете Сии, названной людьми Сириусом. Но единственного года пребывания на исторической родине ему хватило, чтобы понять - туда он не вернется ни при каких условиях.
Фегинзар перенял людские привычки, манеру поведения, ибо окружали его тоже не соплеменники. Он являлся большим поклонником театра и кино, не пропускал ни единой художественной выставки, и если бы не доставшаяся ему от отца должность, пожалуй, стал бы критиком или владельцем собственного музея. Что не сложилось, то не сложилось. Следить за премьерами можно и из Первопланетного дома. Никто не потребует отчета, не предъявит претензий.
Жизнь его протекала в высших кругах человеческого и гатурьего общества. Сейчас он, наравне с Нарисом, начальником безопасности населения Земли, подчинялся только наместнику этой чудесной планеты. Перед Фегинзаром ежемесячно отчитывались начальник Управления Мореходством и командующий Небесным Флотом.
Наконец долговязая даже по гатурьим меркам фигура Марминара на позолоченном платто вплыла в просторный кабинет. Адмирал с раздражением подумал: "Этого надо менять. Зазнался".
Последовали традиционные поклоны и кивки, и адмиралу опять показалось - Марминар здоровается с ним как с равным, что укрепило его в решении.
- Тебе для ознакомления была выслана копия отчетов. Твое мнение? - холодно осведомился Фегинзар.
Марминар неприязненно сощурил глазищи, зашуршал синим балахоном.
- Пустая трата сил, - прошипел он. - Что нам дадут развалины? Очередной музей для людей? Вряд ли туристов заманишь в такой холод. И Союз Мстящих справедливо обвинит нас в уничтожении уникальной культуры и гибели тысяч невинных жизней.
Это он зря. Алый гребень на голове адмирала затрепетал, тонкий подвижный нос дернулся из стороны в сторону, что призвано было продемонстрировать крайнее недовольство. Марминар, похоже, намерено провоцировал своего шефа. Но Фегинзар, вопреки собственным ожиданиям, успокоился. Как и Габриель Мидару, он начинал презирать тех, кто не оправдывал его надежд.
- Ошибаешься, - ответил он, отключая музыку и занавешивая тяжелые шторы на окнах. - Данироль исследовать стоит хотя бы потому, что ни один из наших кораблей, посланных облететь ее территорию, не вернулся. А у этого Гисари что-то получается. Во всяком случае, он еще жив.
Марминар поморщился. Будь его воля, Гисари закопали бы почти семь лет назад. Как раз в тот момент, когда мерзавец озвучил свою шальную идею полярной экспедиции. Из-за наглого мальчишки собственный проект Марминара отклонен, а начальник Управления Мореходством обид не прощает.
- С исчезновением летающих кораблей претензии не ко мне, а к командующему Небесного Флота Саманивалу. Я честно выделил ледокол. И еще могу дать, - совсем по-человечески пожал он плечами.
- К тебе нет претензий. Пока.
В раздумье Фегинзар медленно закружился на платто. Серебряные нашивки на просторной бежевой одежде зазвенели.
- Значит так, - тихо вымолвил адмирал. - Гисари надо отдохнуть. Он сам просил полгода. Я ожидал большего срока. Силен парень. Ты подготовь мне в течение недели еще одного нашего воспитанника с такой же квалификацией. Пусть отправляется на "Смелом" на Данироль. Хочу посмотреть, чего он добьется. А через полгода к нему отправится Гисари. Сравним результаты.
Фегинзар отвернулся от собеседника, давая понять - аудиенция окончена. Но тот не улетал.
- Какие-нибудь вопросы? - адмирал вынужден был повернуться
- Скажите, Гисари из тех, о ком писали газеты? Он человекогатур?
"И он начитался всякой дури! - раздражение Фегинзара росло. - Что ж, получи правду!"
- Да. Но вначале его выбраковали как неперспективного, не обнаружив запланированной комбинации наших генов! - заявил он.
В ответ Марминар поклонился и покинул кабинет.
"Как только наберет новую команду, подпишу приказ об его отставке и отправке на Сириус! Пусть трудится как все!" - решил для себя адмирал.
… Виса…
- У нас выходной. У тебя тоже. Поехали по городу гулять! - Давира остановила Танри в коридоре Академии. - Компания хорошая собирается.
- Не знаю, - девушка в нерешительности задумалась.
С одной стороны ей очень хотелось вырваться из студенческого городка. Тем более, что послезавтра обещала приехать мама. Тогда придется все время посвящать ей. Следовало пользоваться свободой, пока была возможность. А с другой, ей не терпелось разобраться в недавнем происшествии. Что-то подсказывало - Фред Бреданс и Виктор Машар, безоговорочно признавшиеся во всем под давлением сыскарей и при участии командора, не единственные участники этой драмы.
