Я научил их заботиться и хотеть большего, подобно тому, как к большему стремимся мы. Иногда это стремление становилось болезненным и превращалось в жадность, и из-за этой жадности проливалась кровь. Люди любили и боялись, ненавидели и восхищались. А потом наступил час, когда они уже не могли расти и изменяться, продолжая оставаться марионетками в руках богов. Они захотели стать самостоятельными. И мир перестал быть для нас площадкой для игр.
Нам пришлось уйти. И тогда люди развязали войну. Да, это были именно люди. Ведь и в жилах Итари, рожденной от смертных и носившей в себе сердце падшей богини Фурии, текла человеческая кровь. Дольм оставался в стороне. А богам, так долго игравшим судьбами смертных, так долго лишавшим их воли, пришлось удалиться. Так смертные стали свободными. Они заслужили право ошибаться. И даже сейчас, когда Селена ослушалась меня, когда Эльва выбирает неугодную мне судьбу, когда Итари поднимает свои знамена, а Смерть то и дело меняет свое обличье, я остаюсь в стороне. Мир принадлежит смертным. А когда он разрушится, я буду готов собрать его обратно.
Сьерра
Они шли молча, боясь делать лишний вздох, чтобы не расходовать силы. От холода зубы стучали так громко, что, казалось, заглушали звук шагов по грязи. Они двигались медленно, и каждый шаг давался им с трудом. Сьерра пыталась радоваться, что они наконец нашли то, что искали. Что у них появился маяк – лунный свет, который теперь не даст сбиться им с пути. Но страх то и дело холодными пальцами обхватывал ее. Она боялась не только гнева Селены, которая так жестоко наказала ее. Она боялась еще и того, что если Селена поможет Заэлю, ей просто незачем будет жить. Даже легкая дорога в никуда была для нее куда страшнее, чем трудная, но ведущая к цели. Шорох отвлек Сьерру от размышлений. Еще не поняв в чем дело, она резко толкнула Заэля с дороги и прислонила его к дереву, заслонив своим телом. Маг хотел было спросить что-то, но не успел: в следующее мгновение по дорожке мимо пробежал белый волк. Фернер. Сердце Сьерры заколотилось. Кажется, он тоже был зачарован белым светом, который лился через деревья, иначе он бы точно их заметил.
Волк повернул голову в сторону мага, который стоял с перекошенным лицом и синими губами. Сьерра сжала ему руку, прося не шевелиться. Тут волк отвернулся и продолжил шагать по направлению к свету, который все больше тускнел и тускнел, пока совсем не погас.
У Сьерры перехватило дыхание. Неужели Фернер собирался убить ее? Каково это, когда убивают бога? Сьерра ждала взрыва, криков, землетрясения. И в глубине души ждала, что луна снова вернется на небо. Но вместо этого она видела лишь тусклый свет, который едва пробивался сквозь деревья.
– Сьерра?
Она не стала загружать Заэля своими мыслями. Голос мага был таким тонким, едва живым, что ей стало его жалко. Шаги его тоже были едва слышны. Маг вообще обладал какой-то особой, не свойственной людям легкостью и трепетностью. Сьерра раздвинула ивовые ветви, нависавшие над тропой, и они продолжили путь. На влажной дороге отпечатались следы гигантского волка, и девушка старалась обходить их, чтобы не проявлять неуважения к Фернеру. Она старалась гнать от себя ненужные мысли. Все, что ей нужно было сделать сейчас, – это представить мага Селене и Фернеру, а дальше будь что будет. Дальше уже не ее дело.
Так, в тишине, они прошли еще немного. И тут Сьерра снова остановилась. Но уже не от страха. Вместо привычного тревожного холода, который сковывал ноги каждый раз в момент приближения опасности, от живота к щекам потекло тепло. Недоумение сменилось стыдом. Она знала, что не должна была быть свидетельницей этой сцены, но продолжала как зачарованная смотреть. Спустя пару мгновений, спохватившись, девушка обернулась к Заэлю, чтобы сказать, что им надо поворачивать. Но он уже стоял рядом и тоже напряженно смотрел. Когда-то давно в детстве она чуть раньше вернулась домой и застала отца и мать вместе. Они целовались. Заметив девочку, родители резко оторвались друг от друга и по тому, как поспешно они это сделали, Сьерра поняла, что не должна была этого видеть. Сцена, которую они наблюдали сейчас, была того же рода. Но смущение, которое они испытывали, наблюдая ее, было в разы больше, чем от случайно захваченного поцелуя обычных оборотней. Целовались Фернер и Селена. Фернер обратился в человека, и на светлой коже его сиял свет лунной богини. Селена не просто целовала его, она обвивала его руками так, будто хотела дышать его дыханием, будто хотела слиться с ним. Сильные руки Фернера крепко держали ее. Они ласкали друг друга так страстно, что Сьерра и Заэль не могли отвести глаз от происходящего, хотя и прекрасно понимали, что их не должно быть рядом в этот момент.
И тут воин перенес руки с талии богини на плечи и резким движением оттолкнул ее от себя. В глазах Фернера читалась боль.
– Ты предала меня, – сказал он.
– Я? Тебя? Я бы никогда такого не сделала.
– Я спал сотни лет в ожидании последней битвы, я был верным и преданным тебе. И тут я просыпаюсь. И что узнаю? Что угроза – это ты. Селена, – в голосе Фернера послышалась мольба, – ты еще можешь вернуться и помочь своим оборотням.
– Не могу. Рей не позволит. Эльва помогла мне, но я должна исполнить свою клятву. Я смогу вернуться только тогда, когда все оборотни будут мертвы. Если нет, я умру, как любой смертный.
– Нет… Ты не могла, – прорычал Фернер. – Посмотри, что происходит с оборотнями, с твоим лесом, со мной, наконец! Никто не просил тебя давать эту глупую клятву!
– Но я уже дала ее! Назад дороги нет.
Фернер сильно толкнул богиню, прижав ее спиной к дереву. Близкое расстояние между ними теперь казалось устрашающим.
– Ты стала угрозой для своего же народа!
– Народа, уничтожающего лес, который мы создали вместе с братом? Народа, который губит все живое вокруг? Это они убили моего брата! И они недостойны называться моим народом.
– И за эта ты готова их уничтожить?
– Да, – ответила Селена. И свет, который излучала ее кожа, стал ярче. – Ты ничем не лучше Рея, – добавила она. И звук пощечины разнесся по лесу. Удар был таким сильным, что охотница и маг вздрогнули. Если Фернер ответит тем же, он просто сломает ей челюсть, а может быть, даже и шею. Но Фернер лишь наклонил голову.
– Пощечиной меня не убьешь.
– Я не собираюсь тебя убивать!
– Тебе придется это сделать, Селена, – рука Фернера поползла по плечу богини, достигла шеи и сжала ее осторожным, но сильным движением. – Тебе придется. Потому что иначе я должен буду тебя убить. А я не хочу этого делать.
– Не делай.
– Меня ждет тяжелый выбор.
Селена поднесла руку к лицу воина и ласково провела по его щеке. Впервые, несмотря на свой надменный вид, она выглядела хрупко, почти совсем как человек. Но тут звезды замерцали в ее зрачках, и к ней вернулся божественный облик.
– Я все улажу, – решительно сказала она.
– Селена… – первый воин жестом заставил ее замолчать, прикрыв рукой губы богини. Они смотрели друг на друга так, что казалось, от их взгляда мир сейчас взорвется. И столько в этом взгляде было и боли, и гнева, и страдания, и желания. Сьерра напряглась, готовясь к тому, что сейчас разразится битва. Но эти двое так и стояли, неподвижно и с мукой в глазах глядя друг на друга. Наконец она оба одновременно пошевелились и слились в поцелуе. Они целовались так отчаянно, так нежно и страстно, как могут целоваться только те, кто причинил друг другу огромную боль и кто знает, что унять эту боль могут только они сами.
– Пойдем, – прошептал маг за спиной у Сьерры.
Она хотела возразить, ведь именно сейчас, когда они нашли ту, которую искали, совсем не время было возвращаться назад. Но промолчала. Ведь они и правда не должны были стать свидетелями этой сцены. Кивнув, девушка сделала несколько шагов назад.
– Вернемся позже, – прошептала она.
И они пошли обратно, той же тропой, что шли сюда. Уходить далеко было нельзя: нужно было не пропустить момента, когда любовники оторвутся друг от друга. Маг шел с трудом и волочил за собой ноги, как будто они были сделаны не из крови и плоти, а из тряпок и сухих веток, как у кукол, которыми играла Ветерок.
