— Твой друг ждет тебя в нескольких минутах ходьбы отсюда. Ступай направо, к тем двум елкам, и вскоре встретишься с ним.
— О, спасибо. — Рейнард предпочел не вдаваться в подробности, выясняя, откуда ей это известно. — Но не соблаговолите ли назвать ваше имя, чтобы я знал, кого благодарить?
— У меня нет имени, — легко улыбнулась она и протянула вперед тонкую руку. — Кажется, тебя зовут, рыцарь.
Рейнард и сам уже услышал голос Джейда, выкрикивающий его имя, и оборотился на звук.
— Я здесь, Джейд! Сюда!
Когда он повернулся, чтобы еще раз поблагодарить свою спасительницу, то обнаружил, что девушки рядом нет. Вообще нет никого, кроме маленькой рыжей белки, которая, махнув пушистым хвостом, упрыгала от него на верхушку елки. Сам не зная зачем, Рейнард потянулся было к ней, но белка, метко запустив ему в лоб орехом, рыжей молнией мелькнула и пропала в зелено-золотистом мареве утреннего леса. Рейнард потер лоб и пошел по направлению к елкам. Пройдя между ними, он снова услышал голос Джейда и почти сразу наткнулся на него самого.
— Где ты пропадал?! — выпалили они одновременно.
Рейнард рассказал обо всем, что с ним случилось, но когда он попытался описать внешность девушки, указавшей ему дорогу, то понял, что не помнит ее лица. Не помнит совершенно никаких деталей ее облика. Он помотал головой.
— А я ждал тебя на той стороне оврага, пока окончательно не стемнело, потом плюнул и лег спать. Все равно ночью искать тебя в лесу было бессмысленно. Пошли, я, кстати, нашел дорогу.
Через полчаса блужданий по лесу, который успел им основательно надоесть, друзья вышли к тракту и вновь сели в седла. Джейд пустил лошадь рысью. Рейнард поравнялся с ним и спросил:
— Как думаешь, кого я видел? — Он оглянулся на пересекавшее тракт дерево, доставившее им столько хлопот. — И видел ли кого-нибудь вообще?
— Не знаю, Рейнард, — задумчиво ответил маг. — Может статься, то была пресловутая хозяйка леса. Может, тебе действительно померещилось. Скорее всего, мы никогда не узнаем правды. Это утешает.
— Прости, но что ты имеешь в виду?
— То, что в нашем мире осталось нечто, не поддающееся объяснению.
— Что-то я не улавливаю твою мысль, — удивленно воззрился на друга Рейнард. — В нашем мире полно всяческих загадок. Хочешь, я тебе с ходу задам с десяток вопросов, на которые ни ты, ни кто другой не сможет ответить?
Джейд сделал неопределенный жест рукой.
— Не обращай внимания. У меня от наших блужданий в голове слегка помутилось. Пройдет.
Рейнард фыркнул.
— Мало тебе загадок? Ну так отправляйся к тем же эльфам и попробуй выведать у них какую-нибудь информацию. По мне, это бессмысленно, но…
— Я не о том. С эльфами связано много тайн, но что они собой представляют, в принципе, известно. Известна, в том числе, и природа их магии. А это, я имею в виду твою собеседницу, даже не магия, это нечто совсем иное. Нигде мне не попадались упоминания о подобных существах, а я, поверь, прочел немало книг. Разве что деревенские поверья, да кто их принимает в расчет…
— Мало ли чего ты не знаешь. Все знать невозможно.
— Согласен. Мне просто интересно.
— А зачем? — подумав, спросил Рейнард. — Так ли сильно нам необходимо это знание?
Джейд тряхнул головой.
— Никак в толк не возьму, с чего это нас потянуло на философию, — скривил губы он. — Подобные рассуждения присущи скорее какому-нибудь седовласому профессору Арусского университета, а меня на них тянет разве только после шестой бутылки вина.
— И часто ты допиваешься до такой степени? — с интересом спросил Рейнард, которому еще ни разу не доводилось видеть друга упившимся до зеленых лешаков.
— Не очень, — честно признался Джейд. — Последний раз, когда это случилось, я разглагольствовал на тему прямой зависимости магических способностей от паршивого характера, или наоборот, не помню точно. Я-то подразумевал в основном женщин-колдуний, но находившийся в таверне маг отчего-то принял мои высказывания на свой счет. В результате я едва не ввязался в магический поединок. Спасло меня то обстоятельство, что потенциальный противник был пьян еще похлеще, чем я, и, сколько не пытался, не мог нарисовать в воздухе символ ритуального вызова. То, что у него получилось, вызвало дождь из третьеразрядного самогона, после которого в таверне стало еще веселее, и нас попросту оттеснили в угол. Устраивать поединок под столом было немного неудобно. Маг, кстати, оказался отличным парнем, так что мы, порассуждав на тему зависимости результатов магических действий от степени опьянения, разошлись очень довольные друг другом. К сожалению, больше мы не встречались, а я не запомнил его имени. Но с тех пор я предпочитаю избегать подобных ситуаций.
— И давно произошел сей знаменательный случай?
— Да уж лет десять как. Уф, опять припекать начинает, хотя еще утро. И душно, как перед грозой. Погода, кажется, меняется. Не удивлюсь, если вечером нас ждет отличный ливень.
Рейнард с сомнением глянул на безоблачное небо.
— Насчет ливня не знаю, но от тени я бы не отказался. Кругом полно деревьев, а мы паримся по жаре.
— Подожди немного, если я правильно помню, вскоре будет неплохое местечко для привала. И позавтракаем заодно.
Тракт несколько раз резко свернул и вывел друзей в поля. Невдалеке виднелось дюжины три берез, расположившихся на пологом косогоре, упиравшемся в быструю узкую речушку с остатками мостков. Деревень поблизости не наблюдалось, так что кому потребовалось сооружать здесь мостки, осталось загадкой. Друзья спешились и растянулись в тени. Правда, Рейнард тут же с воплем вскочил, обнаружив, что улегся на муравейник. Найдя более безопасное место, он достал из сумок остатки припасов и захрустел сухарем. Джейд лениво обрывал цветы растущей рядом земляники.
— Скучно, — вдруг сказал он.
Рейнард поперхнулся.
— Тебе мало вчерашних приключений?!
— Это не приключения, а головная боль, — проворчал маг. — Руки чешутся устроить какую-нибудь каверзу. Помнишь того ювелира, с которым ты вел какие-то дела?
— Не я, а мой отец. Я выступал в роли посредника. Помню, конечно. У него еще были странные, чтобы не сказать, дурацкие предубеждения против брака.
— Не против брака вообще, а против замужества единственной дочери. Мне стало жалко девушку, которая к тому моменту уже лет семь как не имела право прозываться таковой. Вот и я устроил ювелиру явление духа покойного отца, который, собственно, и вбил сыночку в голову эту чушь.
— Ну да, а потом ты споткнулся в темноте о скамейку, и пришлось срочно улепетывать. Конечно, помню. Где ты тогда ночь-то провел? В конюшне?
