- Щекотно!
- Ничего, привыкнете, милая моя, этот только в первый раз неприятно, а потом многие начинают даже находить удовольствие,- успокаивающе зевнул наблюдатель.
- Удовольствие? - Девушка испуганно прижала юбку к правому бедру, словно пыталась поймать что-то, оказавшееся вдруг между складками ткани.- В чем? Что это такое?
- Вы же не думали, что Опоре будет достаточно только вашего рассказа? - хихикнул Йерис- Встречаются люди, нечистые как на руку, так и на язык, а сразу ведь не распознаешь, что к чему, верно? Вот и придумали средство. Надежнее любых свидетельств.
Поллан покосился на довольно ухмыляющегося смотрителя, еще раз вздохнул и пояснил:
- Магия, заключенная в печати, запоминает все сказанные в ее присутствии слова, а когда срок жизни печати подходит к концу, переводит запомненное в письмена.
Роллена подняла манжет и с ужасом уставилась на змейку непонятных значков, начинающуюся от запястья и убегающую по белоснежной коже куда-то под рукав.
- Они пишутся… Прямо на мне?
- Спустя сутки, не позднее, все исчезнет, не беспокойтесь.
Но пока не исчезло… Йери, я понимаю, что тебе не хочется засиживаться допоздна, но кто-то же должен перенести отчет на бумагу?
Масляно блестящие глаза смотрителя уморительно сузились.
- С превеликой радостью, я ведь никогда не избегаю службы, как вы знаете, особенно такой приятной службы…
Девушка испуганно попятилась к двери, нашаривая под юбкой теперь уже не останки орла, а рукоять стилета, я же не знал, смеяться мне или плакать. Не спорю, шутка с печатью принадлежит к разряду рискованных, но, с другой стороны, такое сохранение необходимых сведений весьма эффективно, хотя и… Так вот почему наблюдатель так настойчиво старался вручить королевскую печать мне! Я-то думал, он хочет лишний раз посмеяться над Ролленой, а оказалось, старик пытался пощадить ее стыдливость. Эх, опять мои благие намерения вылились з болезненные испытания для другого… И я ведь ничем не могу помочь, потому что не знаю шифра Опоры и не могу предложить себя в качестве писаря. Ох, нет мне прощения, нет оправда…
- Я привез лекаря,- сообщил хмурый Борг, появляясь на пороге комнаты.- Кто-то ранен?
- Кто-то умер,- съязвил Йерис, не сводя насмешливого взгляда с Роллены.
- Умер? - Рыжий сдвинул брови еще сильнее.- Кто? Как?
- А вот это только дредстоит выяснить,- заметил наблюдатель.- И лучше, если мы поторопимся, потому что «пеленка», в которую завернули тело, давным-давно не подпитыва-лась, и ее силц хватит всего часа на два-три.
Последние слова, сказанные презрительным тоном, наверняка были камешком в огород смотрителя приемного покоя, но тот притворился, будто ничего не слышит:
- Пойдем, красавица, нам тоже надо заняться делом! Роллена сделала еще шаг назад и уткнулась спиной в ничего не понимающего Борга.
- Ой!
Рыжий поймал ладонь девушки, не давая стилету выбраться из ножен, а со стороны могло показаться, что великан ухватил красавицу за бедро с совсем иными намерениями. Сам
Борг, заметив удивленно-смешливые взгляды, Поллана и мой, сообразил, как его действия выглядят для всех присутствующих, и почему-то начал темнеть лицом, но не от гнева, как, возможно, должно было быть, а от медленно накатывающего на щеки румянца. Каким способом лучше всего скрыть смущение? Правильно, переведя тему на максимально далекое от себя расстояние!
Да что здесь происходит?!
- Сия молодая пара, похоже, ввязалась в очень серьезное дело,- улыбнулся наблюдатель.- И теперь, следуя процедуре, надлежит провести расшифровку записей печати. Единственная трудность состоит в том, что по чистой случайности сии записи оказались на теле этой девушки, а она, будучи особой юной и не привыкшей к суровым будням Опоры…
Борг перевел взгляд на белокурый затылок, находящийся прямо у него под подбородком:
- Сударыня, это необходимое действие, и вам вовсе незачем стыдиться.
- Разумеется, разумеется! - подхватил Йерис- Пойдемте уже, а то я начинаю терять терпение!
Роллена еще сильнее вжалась в грудь великана, словно ища поддержки и защиты. Рыжий осторожно убрал руку с девичьего бедра и, едва касаясь пальцами кружевных рукавов платья, развернул сестру Королевского мага лицом к себе.
- Вам необходимо это сделать.
Никогда бы не подумал, что голос Борга может звучать так нежно и ласково. Наверное, именно этих ноток и не хватало Роллене, чтобы собрать все свое мужество и согласно, пусть и чуть неуверенно, кивнуть.
- Вас смущает тот, кто будет записывать шифр?
- Не… Немного.
Рыжий показал Йерису кулак за спиной девушки. Смотритель противно хихикнул.
- Я тоже буду вас смущать?
Роллена подняла голову и всмотрелась в карие глаза.
- Не знаю.
- Это лучше, чем «немного», правда?
Борг сгреб со стола смотрителя пачку чистых листов и письменный прибор.
- Кабинет свободен?
- Да кому ж там быть в такое время?
- Замечательно. Идемте, сударыня. Не будем мешать другим делам.
Пропустив девушку вперед, рыжий остановился на пороге комнаты, обернулся и, очень медленно выговаривая слова, обрисовал всем присутствующим их возможное будущее:
- А кто попробует мешать нам… Пусть только попробует.
Дверь закрылась, опуская завесу тайны над ближайшим будущим Роллены и Борга, но не застыла в благоговейном покое, а спустя несколько вдохов вновь распахнулась, пропуская в комнату еще одного моего старого знакомца, на сей раз не украсившего свою одежду знаком принадлежности к лекарской гильдии, что само по себе уже было странным, поскольку Гизариус мог носить таковой знак с полным на то основанием. Тем более что год после нашей последней встречи прибавил другу Рогара грузности, но, как ни странно, не внешней, а внутренней, той, которую принято называть чувством собственного достоинства.
- Вот так всегда, кому-то достаются красивые девушки, а кому-то хладные мертвецы! - с наполовину искренней, наполовину наигранной горечью посетовал лекарь и тут же, сделав тон предельно строгим, поинтересовался: - Труп, надеюсь, хладный?
Поллан неопределенно улыбнулся, а Йерис вдруг спешно углубился в раскопки бумаг на столе, всем своим видом показывая, что не намерен отвечать на глупые вопросы.
- Понял: лучше поторопиться. Кто-нибудь составит мне компанию? А то, поверьте, мертвецы - самые удобные, это правда, но и самые скучные собеседники на свете!
- Я, если вы не возражаете.
Гизариус посмотрел на меня с таким выражением, словно хотел сказать: «а твое волеизъявление вообще не имеет значения, пойдешь в обязательном порядке», но я слишком рано порадовался, что смогу перекинуться с лекарем парой слов наедине, потому что наблюдатель, покряхтывая, поднялся со стула.
