Закончив, он взял свой шаккан, и отнёс его к Розторн.
- Он рад обществу, - весело сказал он, когда она бросила на него гневный взгляд. Она сидела, опираясь спиной на подушки, и писала на наколенном столике. - Он тосковал всё время, пока мы были на севере прошлой осенью, и потерял пару веточек. Я буду чувствовать себя лучше, если ты будешь за ним приглядывать.
- Конечно, - устало сказала Розторн. - Я вижу, как он тоскует. Если не будем осторожны, он может потерять одну иголку. Мне не нужна сиделка, молодой человек, даже если она зелёная.
Браяр ухмыльнулся.
- Ну, всё равно ты её поимела.
- Всё равно я её заимела. Вот, возьми, - она протянула ему запечатанный воском футляр для бумаг, заколдованный так же, как и дверной проём, чтобы удерживать болезнь. Браяр взял его облачённой в перчатку рукой: по приказу Ларк каждый, кто посещал Розторн, одевался так же, как если бы входил в рабочие помещения Крэйна.
- А теперь иди спать, - приказала Розторн. - Ставлю два серебряных астреля, что Крэйн найдёт лекарство до того, как у меня проступит сыпь. Это значит, что тебе нужно отдохнуть, и помочь ему выиграть мне деньги.
- Даже если он сам не одобряет азартные игры? - Браяр покачал головой, радуясь, что она была в состоянии шутить.
Розтор улыбнулась.
- В особенности потому, что он не одобряет азартные игры.
Если Крэйн и был рад видеть записи Розторн, когда их пронесли через душевую в запечатанном футляре, то он тщательно скрыл это. Он прочитал их, как заметил Браяр, но предложенную работу переложил на Оспрей. Браяр пытался наблюдать за Оспрей, пока не испортил лоток, потеряв счёт добавкам, которые туда положил. После этого он постарался сосредоточиться на работе.
Темп работы в оранжерее изменился. Акейша часто приходил, чтобы задать вопросы Оспрей, а Крэйн тратил время на то, чтобы давать Оспрей советы, гораздо больше, чем с Розторн. У Оспрей всегда были вопросы, и ей нужно было сверять с Крэйном почти каждый шаг, и это бесило Браряа. Он хотел приказать Акейше быть самостоятельнее, а Оспрей — дать Крэйна работать. Прошёл день, второй, третий: каждая минута, когда Крэйн был отвлечён, вычиталась из жизни Розторн. Они больше не нашли ни одного ключа со времени её последнего открытия. Каждую ночь, когда команда покидала оранжерею, Браяр смотрел на равномерное сияние, поднимавшееся над стеной, отделявшей их от Острова Куска, и надеялся не увидеть его. Это горели костры в огромной яме, где сжигали мёртвых, и они никогда не исчезали.
В середине утра третьего дня звон колоколов в Саммерси стал громче, заставив вибрировать стекло на его стойке. Затем Браяр осознал, что это были не городские колокола, это скорбно звонил колокол на Оси.
- Что такое? - спросила Трис. - Что случилось?
- Умер кто-то из наших, - ответила Оспрей, начертив на груди круг богов.
- Кто? - спросила Трис. Никто не знал. Ни Сэндри, ни Даджа, ухаживавшие за Розторн, не знали, кто это было.
Той ночью, когда Браяр и Трис вернулись домой и зашли к Розторн, они увидели, что Ларк была с ней. Женщины сжали одетые в перчатки руки друг друга; у обеих были покрасневшие, опухшие глаза, как если бы они плакали.
- Хэнна, - сказала Браяру Розторн. - Лихорадка. Эта проклятая лихорадка!
- Её магия, - оцепенело прошептал Браяр. - Она сказала, что всегда сберегала достаточно магии, чтобы выжечь болезнь …
- Только вот не сберегла, - горько сказала Ларк. - Уилоууотэр сказал, что она пыталась помочь паре больных послушников.
Браяр испуганно уставился на Розторн. Её взор был затуманен; губы были сухими и потрескавшимися. У неё была лихорадка. Смерть как будто ходила кругами вокруг его учительницы.
Он тихо налили чашку чая из ивовой коры, и отнёс ей.
- Как же меня тошнит от этой дряни! - воскликнула Розторн, бросив на него гневный взгляд. - Клянусь, меня скоро затопит этой лошадиной мочой!
- О, нет, дорогая, - сказала Ларк, забирая у Браяра чашку. - Уверяют тебя, у лошадиной мочи вкус гораздо сильнее.
Розторн, Браяр и Трис в ужасе уставились на неё.
- Как … ? - начала Розторн.
- Тебе лучше не знать, - серьёзно ответила Ларк. - Лучше выпей вот это.
Розторн посмотрела на неё, затем выпила чай.
Ларк подмигнула Трис и Браяру.
- Нужно просто знать, как говорить с ней.
В нормальном своём состоянии Розторн застонала бы, и кинула бы в Ларк подушкой. Этой же ночью она лишь улыбнулась, и откинулась на кровати. Ларк кивнула в сторону двери; Трис и Браяр покинули комнату.
Это был первый раз со дня её возвращения из оранжереи, когда у Розторн не было записей, которые она могла бы послать Крэйну.
Той ночью в кровати Браяру снилось, что он искал Розторн в затуманенном месте, зная, что она была там, но не видя её. Страх того, что она потерялась — что она может быть ранена, или даже хуже — не давал ему дышать.
Он проснулся рывком, лёжа лицом на подушке. Его комната пахла ночными страхами и потом, поскольку шаккан уже не освежал воздух. Наполнившись отвращением, он вышел в главную комнаты, таща за собой одеяло, и лёг на полу рядом с псом. У алтаря богов в углу лежала свернувшись в клубок Трис, прижимая к груди одеяло. Браяр накрыл её более основательно.
Сэндри присоединилась к ним через несколько минут со своим собственным одеялом. Даджа спустилась вниз со своим. Услышав тяжёлые шаги Даджи, Ларк вышла из комнаты Розторн и посмотрела на них.
- Если хотите, я могу завтра положить здесь тюфяки, - тихо сказала она. Даджа, Браяр и Сэндри — Трис так и не проснулась — кивнули.
Браяр только начинал готовить своё рабочее место следующим утром, когда увидел белый свет, отражавшийся от блестящих поверхностей вокруг него. Трис радостно взвизгнула, ударив в ладоши. Мальчик обернулся.
Крэйн вытаскивал пару лотков из своего личного шкафа, где он хранил свои эксперименты. Они ярко светились, обозначая первый прорыв с тех пор, как Розторн покинула их. Поставив их на стол, Крэйн повернулся к Трис.
- Едва ли есть необходимость в таком энтузиазме, - протянул он. - Рано или поздно это должно было случиться.
- Но их же два! - указала Трис, отказываясь разочаровываться. - Два! - Глядя на поникшую фигуру Крэйна, девочка покачала головой. - Я буду радоваться за нас обоих, - сказала она, открывая банки с чернилами.
«Чем больше в нём эмоций, тем спокойнее он себя ведёт», - подумал Браяр. Вспоминая свою первую встречу с Крэйном, он добавил: «Если только он не разъярён настолько, что забывает, что он — дворянин. Как будто кто-то учил его, что радоваться — плохо».
Он протянулся к Сэндри, которая сидела тем утром с Розторн.
«Два?» - повторила Сэндри, когда Браяр объяснил ей хорошие новости. «Это замечательно».
