— А по вам и не скажешь, сенсей, что вы так о нас заботитесь, — хитро ухмыльнулся Стас, подзуживая мастера. — Мы смогли занять место в вашем каменном сердце?
— Ща, доболтаешься до того, что я тебя отсюда сброшу, — шутливо пригрозил сенсей, распечатав из свитка бутыль. — Будешь?
— Я не люблю саке.
— А это и не саке, — Стас удивленно посмотрел на ухмыляющегося учителя.
— Новую партию твоей бурды как раз недавно приготовили.
— Тогда не откажусь. — Стас принял бутыль с медовухой и сделал небольшой глоток. Сладковатый вкус сразу же растекся по горлу, даря привычную ассоциацию с домом. Знакомый же привкус дал понять, что эта медовуха был сделана именно для воителей.
В таком случае добавлялись специальные настойки трав, чуть-чуть ослабляющие защитные функции организмов человекоподобных машин смерти.
Судя по ощущениям землянина конкретна эта бутыль ослабляла их лишь-чуть, чтобы не портить вкус самой медовухи.
— А вы, сенсей, не боитесь мести от всех тех, над кем вы издевались почти пол часа? — хоть Стас и задал этот вопрос, словно в шутку, но ответ его и впрямь интересовал.
Воители не были людьми, над которыми можно было смеяться без последствий.
— Конечно, нет, — отмахнулся от обеспокоенности Змея Джун. — Все эти важные шишки прекрасно знают мой характер и какое же я говно. Уж поверь, раньше они пробовали что-то сделать столько раз, что теперь просто стараются меня игнорировать. Так у них выходит меньше трат.
— Рад, что с вами ничего не случится.
— К тому же, — сенсей резко с силой хлопнул Стаса по плечу, от чего тот чуть было не слетел вниз. Если бы не прилипание к камню, то Джун мог и преуспеть. И судя по задорной ухмылке учителя он на что-то подобное и рассчитывал. — Разве ты не поговоришь с будущим главой клана за своего старого, доброго сенсея?
— Вы так уверены, что Джишин победит этот бой? — буркнул Стас, потирая горящее огнем плечо. Силищи в его учителе было немеряно.
— Спроси что-то менее очевидное. Вот только, как он воспользуется своей победой, совсем другой разговор. — в голосе Джуна прозвучало мрачное обещание.
Учитель и ученик наконец полностью сконцентрировались на пустыре, ведь там с двух противоположных сторон появились две приближающиеся друг к другу фигурки принцев.
Поединок начался.
Глава 21
Песок негромко шуршал под ногами, пока двое воитель неторопливо приближались друг к другу.
Они не спешили, так как знали, что последует после того, как они встретятся.
Два брата, узы которых безжалостно разорвала борьба за трон.
Сколько раз этот мир видел подобную трагедию? А сколько раз в мироздании случалось что-то похожее?
Слишком много раз, чтобы задумываться об этом хоть сколько=то серьезно.
Но даже так каждый из этих двоих чувствовал, что совершает нечто непоправимое. Нечто, что невозможно отмотать назад и попросить прощения.
Мосты к примирению сгорели давным-давно, но даже так братья чувствовали неуверенность и подспудный страх.
Ведь тело их отца еще не было похоронено, а они уже спешили на бой, в котором могло произойти все, что угодно.
Чем бы воители не славились, но убийство родичей не было обычным делом даже в их среде.
Песок тихо хрустел, а пронзительно синее небо возвышалось над ними, словно гигантский рукотворный купол. Казалось, что все вокруг ненастоящее. Жалкий кошмар воздвигнутый только ради них.
Но самое страшное в этом было то, что это была реальность.
Наконец оба поединщика замерли, не доходя до друга десяток метров. Каждый из них стал внимательно рассматривать снаряжение противника, оценивая ту или иную деталь.
Джишин мысленно одобрил работу тех, кто занимался «упаковкой» его брата. Количество защитных артефактов на нем можно было счесть поразительным.
Даже не так, поразительным было количество сверхдорогих артефактов.
К примеру, было видно, что те же наручи явно относились к другому комплекту доспехов, чем тот же нагрудник. А шлем и вовсе имел иной цвет. Если панцирь Идзуны был коричневым, то шлем оказался зеленым.
Над этим можно было посмеяться, но у Джишина не было на это никакого желания. Взгляды старейшин и других воителей жгли его спину, словно огнем.
Сотни людей надеялись на него, и он не мог их сегодня подвести.
Вероятно, что-то похожее чувствовал и Идзуна.
Братья молча смотрели друг на друга, не зная, как начать бой. Эта битва напрочь отличалась от всего, к чему они привыкли за все те войны, что они прошли.
Хоть каждый из них и не любил другого, но напасть они почему-то так и не решались.
— Мне искренне жаль, что все так вышло, — с трудом выдавил Джишин смотря в небольшую щель под козырьком шлема, где можно было увидеть глаза старшего брата. — Я не хотел, чтобы к этому все пришло.
— Твоя ложь вызывает у меня лишь омерзение, — зло буркнул Идзуна, сильнее стискивая рукоять своей катана. Оба бойца были вооружены мечами, уже вытащенными из ножен. — Я всегда знал, что ты хочешь забрать мое место. Ты прикидывался верным сыном моего отца и моим братом, но я всегда видел этот честолюбивый огонек в твоих глазах.
Старший принц сделал паузу, так как от злости у него перехватило горло. Наконец он справился с резкой вспышкой гнева.
— Я много раз говорил отцу, чтобы он сделал тебя обычным воителем нашего клана. Чтобы ты убрался из нашей семьи и больше не имел никаких прав на место отца. Но он не хотел так поступать. И к чему мы пришли из-за его… Мягкотелости! — Идзуна с трудом выдавил из себя последнее слово. Ему было больно говорить это о своем отце.
— Не говори так о нашем отце! — рявкнул Джишин, нахмурившись. — Прояви уважение хоть напоследок!
— Тебе ли говорить об уважении? — слова Идзуны были буквально пропитаны ядом. — Думаешь, если бы отец был жив, он очень бы обрадовался, что ты приготовил переворот?! Что из-за твоих гнилых амбиций наш клан на пороге гражданской войны? Еще чуть-чуть и мы примемся убивать друг друга на потеху Мизуно. Это по-твоему допустимая цена твоего восшествия на место главы клана?
— Все, что я делал, было сделано лишь из-за тебя, Идзуна! — рявкнул Джишин. — Мне прекрасно было известно, как ты собираешься со мной поступить. Если бы ты взошел на престол, я был бы тебе уже не нужен. Что, я по-твоему должен был послушно умереть?!
— Да, — твердо заключил Идзуна, заставив Джишина невольно сделать шаг назад. — Твой долг, как одного из нас, Сумада, был умереть с честью, чтобы не допустить гражданской войны. Таков был твой долг, как сына нашего отца.
— Веселенькую же судьбу ты для меня приготовил, — сплюнул Джишин, подняв небольшое облачко пыли. — А почему ты сам не предпочел умереть? Твоя смерть тоже бы решила массу проблем.
— Отец выбрал наследником именно меня. — отрезал Идзуна. — Ты не более, чем его ошибка. Даже великие ошибаются, но за их ошибки приходится платить куда больше.
Между бойцами повисло неуютное молчание.
— Касательно же того, что ты хотел или не хотел, — старший принц обвел катаной окружающие земли. — Это именно из-за тебя мы сегодня здесь.
— Я с тобой не соглашусь. — тут же возразил Джишин.
— От такого, как ты я и не ждал согласия. — проворчал Идзуна.
Братья больше не собирались болтать, ведь дальнейшие слова были бессмысленны.
Во время разговора оба воителя занимались тем, что готовили свои тела к бою. Очаги праны у обоих раскручивались, словно турбины у электростанций, готовясь выпустить сметающий все и вся сокрушительный поток праны в их праноканалы.
Последние же приятно покалывали, когда прана начинала течь по ним все быстрее и быстрее.
Чувства с каждой секундой становились все острее, а речь оппонента растягивалась во времени, обзаводясь продолжительным эхом.
Температура тел воителей тоже разом подскочила почти для смертельных для обычных людей температур. Пропитанные праной организмы могли выдерживать и не такие нагрузки.
