записей, бросил тетрадь на стол. — Понятия не имею, откуда в храме взялся стихийник, но описание совпадает полностью.
— Разве ты их встречал?
— Один раз, ещё в первой жизни, — ненароком напомнил о своём возрасте молодо выглядящий вампир.
— Как его изгнать?
— В том-то и дело, что у меня никаких мыслей. Сам по себе дух слаб, сопротивления оказать не сможет. Беда в том, что он крепко присосался к ядру тонкого тела Каше и буквально растворился по всей её энергетике. Понятия не имею, как его обратно собрать. Положим, ядро мы очистим, а дальше-то что?
Ещё раз внимательно оглядев Хастина, Селеста тоже начала успокаиваться. Если бы положение было безнадежно, если бы маг не знал, как вытащить птенца, он бы переживал куда сильнее. Раз генерирует идеи, значит, на уровне интуиции уверен, что потомка вытащит. Пусть ещё и не знает точного способа.
— Встаньте, — приказала она, мазнув взглядом по забытым вассалам и слугам. — Реджи, не кори себя — твоей вины нет. Каше давно не девчонка, за свои поступки отвечает сама. Собирэ, можешь сказать остальным слугам, чтобы не волновались. Вашу госпожу мы вылечим. Теперь ступайте, все.
Едва в лаборатории осталось всего трое, она развернулась к Хастину.
— Как думаешь, имеет смысл залезть к ней в сознание? Просто посмотреть, насколько она пострадала?
— Опасно. Мы не знаем, чего от паразита ждать.
— Паразита?
— В храме дух наверняка спал. Пришли жрецы, разбудили его, он начал быстро терять энергию и скоро развеялся бы, но тут подставилась Каше. Дух вцепился в первый подходящий источник силы.
— Не складывается, — усомнилась Селеста. — Если он высасывает из неё энергию, то почему Каше не стремится её восполнить? Она не нападала на окружающих.
— Скорее всего, дух не даёт. Сам он тело захватить не может, но и возвращать хозяйке не хочет.
— То есть сейчас он слаб?
— Похоже на то, — с некоторым сомнением протянул маг. — Ладно, ты права. Надо лезть. Всё равно ничего умнее не придумать. Только давай я тебя подстрахую, что ли.
В искусстве работы с чужим разумом Хастин серьёзно отставал от своей госпожи, но заметить угрозу и вовремя «выдернуть» мог. Подготовка заключалась в привязывании Каше к столу (странно, что её не зафиксировали раньше) и приказе помощникам через полчаса привести двух жертв. У магов имелся под землей закуток, в котором они держали расходный материал для экспериментов — пойманное наверху отребье, которого никто не хватится. Из идеологических соображений, приличных людей старались не воровать, хотя Селеста подозревала, что иногда гребут, кого попало. Впрочем, обычно поимку поручали сектантам, а те к своим обязанностям относились ревностно.
Ещё двери заперли покрепче, чтобы никто не ломился.
Под «никто» в первую очередь Селеста подразумевала Латама. Капитан, телохранитель и просто правая рука совершенно правильно не желал, чтобы госпожа подвергала себя излишнему риску. Правительница не должна ничего делать сама, её обязанность — отдавать верные приказы, для всего остального есть слуги. Проблема в том, что, как показали недавние события, в обществе вампиров личная сила по-прежнему имеет решающее значение. Кроме того, специалистов её уровня просто не было. Кстати, недоработка.
Вдох. Выдох. Настроиться.
Сознание Каше не походило на любое иное, виденное прежде Селестой. Оно словно было пронизано тончайшими нитями, синими едва ли не до черноты, длинными, без начала или конца, исчезающими в сером тумане. Прикосновение к ним поначалу обжигало. В прежние времена Селеста не смогла бы двигаться дальше, настолько густо они переплелись. Теперь она недоверчиво хмыкнула, дернула плечами и пошла, игнорируя проходящие сквозь её тело препятствия.
Чтобы найти условный центр, точку фокусировки личности, много времени не понадобилось. Намного меньше, чтобы разобраться, что в нём происходит.
Пространство выглядело, словно наполненная разноцветным туманом бесконечная комната, чьи стены отодвигались при попытке приблизиться к ним. Ровно посередине в покрытой зеленым мхом впадинке лежало прозрачное яйцо, сверху покрытое чем-то вроде застывших потеков лавы. От лавы исходили толстые канаты, постепенно распадавшиеся на те самые нити, доставившие некоторое беспокойство Селесте в начале пути.
Госпожа подошла поближе. Окаменевшая субстанция давила на кокон, защищавший личность Каше, но ей не хватало силенок. Сквозь прорехи в потеках Селеста видела лицо неудачливой магички, та лежала с закрытыми глазами и, судя по отсутствующему дыханию, находилась в трансе. Во всяком случае, именно так сознание старшей вампирессы интерпретировало текущее состояние Каше. Что ж… Радовало, что девочка не утратила себя и не превратилась в какого-нибудь монстра, что свидетельствовало бы о повреждении психики.
Сейчас, находясь внутри, Селеста ещё раз прикинула возможные последствия своих действий. По всему выходило, что планы не меняются. Нити протянулись сквозь всю энергетику младшей, к чему приведет их уничтожение, неизвестно. Зато паразит, почему-то представший в статичном облике, явно лишний на этом празднике жизни. Подобные ему Госпоже уже встречались, поступала она с ними просто и понятно.
Сила и воля. Энергия, вложенная в приказ, и четкая формулировка задания. Больше ничего не нужно.
- Исчезни.
Вербальная формулировка упрощает задачу, хотя можно обойтись и без неё. Лава вздрогнула, пытаясь сопротивляться, но не смогла противостоять воплощающейся концепции и испарилась, исчезнув навсегда. Селеста с неудовольствием оглядела расплетающиеся канаты, никуда не планирующие пропадать, чуть заметно скривила губы. Значит, будем решать проблемы последовательно. Сейчас следует закончить с пробуждением одной увлекающейся особы.
Госпожа постучала по скорлупе, мысленно передавая приказ пробудиться, и немедленно вышла из транса. Неприятно находиться в чужом сознании в тот момент, когда оно меняет состояние, неприятно и опасно.
Первое, что она увидела в реальном мире — безумные, налитые кровью глаза и оскаленную пасть. Каше рвалась к ней, жаждая вцепиться в глотку. Шаблонная реакция для истратившего силы вампира.
Хороший признак в их ситуации.
— Тише, девочка, — Хастин резанул себя по запястью, подставляя рану птенцу. — Тише.
— Не могу не отметить, что твои потомки унаследовали несдержанность создателя, — хмуро заметила Селеста, наблюдая, как мэтр отпаивает Каше собственной кровью. — Увлеченность своим делом хороша для ученого, но только до определенных пределов. Возможно, стоит
