— Амадеуш, не надо! Пусть идут, — пискнула из-за спины рыцаря девушка, заглушая тихий скрежет извлекаемой из ножен стали. — Ты что!
— Это быдло посмело…
— Ты что ничего не понял! — тихий шёпот девушки растворился в звуках наших шагов.
«Твою мать! — мысленно выругался я, немного расслабившись и более не ожидая удара в спину и зло поглядев на поравнявшегося со мной и чем-то донельзя довольного эльфа, мысленно придушил гада. — Какое на фиг ещё инкогнито?!»
Провожаемые двумя парами глаз мы медленно спустились на пол оборота лестницы, а затем вновь припустили со всех ног. Организм, ещё не отошедший полностью от предыдущей дозы адреналина, полученной на стене, вкусил новую порцию, в преддверии несостоявшейся драки с блондинчиком, и теперь жаждал движения. Ноги сами несли меня, зачастую перепрыгивая через одну — а то и две ступеньки. Так что остаток пути мы преодолели в рекордно короткие сроки.
В просторной гараже, занимавшей не только весь первый этаж донжона, но и вдававшейся глубоко в скалу, откуда собственно и начинался тайный ход из крепости, про который выведал у кухарок Гуэнь, нас ждало множество новых сюрпризов. Наш гобик, стоял запряжённый в фургон, методично пережёвывая свою жвачку и с виду являл собой воплощение флегмы и вселенской энтропии. Но вот местные обитатели конюшни — несколько лошадей и пара химер, похожих на помесь чего-то копытного, типа оленя и ящерицы-агамы, валялись с перерезанными глотками прямо в своих стойлах.
Судя по всему, столь радикальный способ не позволить врагу завладеть движимым имуществом применил кто-то из замковых слуг. Конечно, такой подход тоже имел право на жизнь, но вот за то, что раздухарившийся служака в пылу обучавшего его чувства: «Так не доставайся же ты никому…» не прикончил и нашего мордатого чудика, следовало, наверное, благодарить местное божество и толстую дряблую шкуру мутанта. Судя по эльфийским матам от ушастого, а я уже наловчился отличать их в его речи, в этом вопросе Гуэнь был со мной полностью согласен.
Однако настоящий взрыв нецензурщины случился, когда контрабандист заглянуть в фургон. Заинтересовавшись, что же стало причиной столь эмоциональной оценки, я тоже пошёл посмотреть и тоже не удержался в рамках приличий. Правда, выразив всё коротким, но, на мой взгляд, гораздо более ёмким русским матом.
В фургоне кроме наших запасов, с виду вроде как не тронутых и явно пополненных предприимчивым эльфом, стояла пара приличного размера сундуков, окованных металлом и ещё несколько тюков, с неизвестным содержимым. Поверх всего этого барахла, были навалены наполненные подседельные бурдюки и торбы, если судить по внешнему виду предназначавшиеся для преждевременно почивших верховых химер.
— Подстава… — прошипел эльф, хватаясь за бортик телеги с явным намерением забраться внутрь.
Настала моя очередь соглашаться с ухатым. Больно уж гнило выглядела вся эта история и для недалекого ума всё было предельно очевидно. Засланные казачки, прикинувшись гостями, бегут, потырив хозяйское барахло, да к тому же перебили верховых животных, чтобы дабы никто из живущих в замке важных шишек не смог бежать. Кто нас так и за что, было не ясно. Мне почему-то сразу вспомнилась слова рыцарствующего блондинчика про наёмников и желание обворовать радушных хозяев, и я успел пожалеть о своей мягкотелости, как и о том, что не послушался собственного предчувствия и с ходу не зарядил подлецу молотом в лоб. Но и обсудить этот вопрос мы с эльфом не успели. Что-то треснуло, и с грохотом распахнулась створка внешних ворот конюшни, которую мы на пару с эльфом безрезультатно пытались открыть. Гулкое помещение средневекового гаража заполнил знакомый голос.
— Вот сейчас! Щас дядя Лех! Мы прямо к Маришке подымемся. Ужо она-то точно не сбежала. Правильная баба. У неё и живица наверняка есть! Быстро вас на ноги то поставим. А то нам же ещё ворога прогнать. Ишь, чего удумали, зачарованными стрелами пуляться. Не по правде это, не по-рыцарски.
В арочном проёме, освещённом заревом бушующего во дворе пожара, сквозь который уже явственно доносились близкие крики нападающих, показался Бруно. Он, торопливо перебирая ногами и не глядя по сторонам, спешил в нашу сторону, словно младенца баюкал на руках своего раненного капитана. И почти сразу от выхода на лестницу же к ним метнулась светлая, простоволосая фигурка девушки, уронив на бегу тяжёлый клетчатый плед.
— Дядька Лех, что с вами?!
— Это, Маришка. Подстрелили значица. Супротив правил рыцарских, да подлым образом пульнули стрелой магической, — здоровяк старательно делал умное лицо и говорил важно, всем видом показывая что, дескать, теперь он тут за главного. — Это самое… Надо бы живицы, раны залечить, а то супостата бит нужно, а мне без командира никак не можно. Сэр Алеющий Благоверный, и вы здесь! Радость-то какая! Ну, теперича уж мы ворога мигом…
Баронесса не обращала внимания на бубнёж здоровяка, склонившись над раненым. Судя по взмахам руки, он силился ей что-то ей объяснить, но гулкий звук слов Бруно сводил эти попытки на нет.
— А ну тихо! — от командного окрика хрупкой на вид леди Мари верзила аж поперхнулся.
К их компании медленно, с выражением достоинства на лице подошёл смазливый щегол, несущий в одной руке магический светильник и тихо о заговорил чём-то с оруженосцем, то и дело, бросая в нашу сторону косые взгляды. Баронесса же, тем временем, склонившись к самым губам усача, внимательно вслушивалась в слова раненого.
— Гуэнь поторопись! — сказал я, заглядывая в фургон.
— Да-да! — недовольно пропыхтел эльф, развязывая очередной мешок из грубой ткани в котором он хранил свои побрякушки.
— Ну, конечно, же! — внезапно воскликнула девушка, заставив меня обернуться. — Технические тоннели дварфов! Дядя Лех, вы гений! Так!
Она повернулась ко всем остальным, я же навострил уши.
— Из замка, прямо отсюда, из конюшенных помещений существует тайный выезд. Путь я помню с самого детства. Сейчас я открою запоры, вы запрягайте химер и лошадей! Мы уедем…
В этот момент её взгляд упал на мёртвые тела верховых химер, и она резко замолчала, уронив руки.
— Как же так… — а затем она посмотрела прямо на меня.
Гуэнь выглянув из кузова, как и я внимательно вслушивался в слова Баронессы. Видя, что и рыцарь, и оруженосец, проследив за взглядом девушки, очень нехорошо смотрят в нашу сторону, помянул своего Гаен-дуна и положил руку на эфес своего клинка.
— Я же говорил! Наёмное быдло! Ни чести, ни совести! — произнёс рыцарь, и его меч с серебряным шелестом очень эффектно покинул ножны. — Что ж, придётся преподать вам урок! Сер Бруно я прошу вас быть моим братом по оружию!
