земле. Однажды, когда два адепта Иных Богов повздорили… ты, полагаю, слышал о крестовых походах? Так вот, это они воевали между собой, не зная, как лучше поделить сферы влияния. Мы не могли не воспользоваться столь удачным стечением обстоятельств и умыкнули у наших врагов два артефакта, первый кто-то поэтично назвал «Пламень». Думаю, ты знаком с легендой о Персее? Так вот Персей был одним из Древних Богов, и он действительно был жестоко убит за то, что ему удалось украсть тот артефакт. Правда, «Пламень» после его смерти был утерян, но в итоге Эрра нашел его в Мезоамерике. Увлекательная история, но о ней – в другой раз. Артефакт открыл перед нами новые возможности, жертва Персея не была напрасной. Так мы создали «мазь херубов», которая помогает при астральных поражениях, полученных в Лимбе.
– А еще пенициллин! – вставил Рокеронтис. Тот взглянул на него исподлобья. Песочный человек тут же заткнулся.
– Пенициллин? – переспросил Карн. – Его же сделали из плесени. Флеминг, или как его.
– Если бы мы не распылили частицу «Пламени» в Ра, плесень так и осталась бы всего лишь плесенью, – пожал плечами Тот. – Нам нужно было лекарство против болезней, которые стали возникать из-за того, что Ангелы слишком долго жили в людских телах. Понимаешь, боги неплохо чувствуют себя в смертных оболочках, видимо, Архитектор предусмотрел такую вероятность. Но мы никогда не берем тела, в которых еще живут души, просто не можем. Когда-то могли и некоторые из нас действительно так поступали, но это все заканчивалось весьма плачевно.
Он кашлянул, поводил губами и продолжил:
– Зато ангелы с легкостью это делают, причем все чаще и чаще. Человеческое тело реагирует на вторжение, ведь его исконный владелец погружается в ментальный анабиоз, а бразды правления берет чужая сущность. Ангел в теле человека без труда справляется с чисто механическими функциями, но биохимию организма он постичь не в состоянии. Для наглядности, представь, что будет, если внезапно ставка пехотного генерала в разгар битвы окажется за пультом управления боевого авианосца, поменявшись местами с его командой.
– Скорее всего, со временем они поймут, что и как, – вслух рассуждал Карн. – Но прежде могут серьезно напортачить. Ведь нет умений, а главное – навыков.
– Попросту говоря, пиздец коту Ваське! – выпалил Песочный человек. Тот со вздохом посмотрел на него, в серых глазах блеснул недобрый огонек. Однако бог мудрости вновь смолчал.
– Вынужден согласиться с эксцентричным высказыванием моего недалекого собрата, – продолжил он ровным тоном. – То же происходит с телами людей, в которых поселились Ангелы. Физическое тело неразрывно связано с тетой, и если линии управления обрываются, система дает сбой. Так появились болезни, о которых в древности никто даже не слышал. Мы долго не могли понять, в чем дело, а чума тем временем косила и косила Европу, где концентрация Ангелов была наивысшей. Повезло нордикам и альпинидам, в меньшей степени – иберийцам. У них мы обнаружили что-то вроде врожденного иммунитета – Ангелы не могли вторгнуться в их тела без прямого разрешения. Правда, с течением времени это преимущество было нивелировано тотальным кровосмешением. Но сейчас не об этом. Лишь в начале XX века на основе «Пламени» я создал первые синтетические антибиотики – жестокое, негуманное творение, которое обладает разрушительным воздействием на человеческий организм. Однако оно борется с последствиями внедрения Ангелов, частично восстанавливает отмирающие связи, и на данный момент у нас нет ничего лучше.
– То есть вы, по сути, лечите своих врагов? – вздернул бровь Карн.
– Нет, – покачал головой бог мудрости. – Проблема в том, что вторжение Ангела в тело человека повреждает не генотип, а генофонд. Иными словами, если в тебе побывал Ангел, все твои потомки рождаются с поврежденными генами, у них связь между телом и тетой априори слабее. Генофонд можно выровнять, нужно лишь на протяжении семи поколений не допускать новых вторжений и смешения с одержимыми. Только вот, как ты понимаешь, евгеника и теория расовой чистоты – не самая востребованная тенденция в мире толерантности и глобализации.
– А что второй артефакт, который мы спиздили у этих мудаков? – вновь л подал голос Рокеронтис.
Карн, воспользовавшись перерывом, пока Тот буквально расстреливал взглядом бога ночных кошмаров, повел плечами, размял шею, медленно распрямился на стуле. Вик коснулся его руки. Карн обернулся и принял протянутую кружку с водой. Он благодарно кивнул и осушил кружку одним глотком.
– Мой молодой и не в меру говорливый собрат обратил наше внимание на не менее значимую части повествования, – Тот отвернулся от Рокеронтиса, который напоминал теперь выжатый лимон. – Второй артефакт назывался «Дзиан», его в поздних эзотерических текстах Индии почему-то именуют Книгой Дзиан. Не знаю почему, это вообще не книга, а золотая скрижаль. Насколько я могу судить, она была создала кем-то из Легов, когда они еще не попали под влияние Иных Богов. Полагаю, ее сотворил сам Сатл. Содержание скрижали предельно очевидно: однажды в мир явится смертный, который поможет Древним Богам вернуть их законное владычество и Вселенную ждет новый Золотой Век. Я понимаю, пафосно и сумбурно, но для меня это выглядело примерно так же, как для тебя картинки из моей книги. Это было прямое послание того, кто предвидел актуальный вариант развития событий. Мы полагаем, что ты, Адхва-Га, часть защитного механизма Вселенной, который был создан Архитектором на крайний случай.
– Дай угадаю, – Карн отдал Виктору пустой стакан. – Что механизм этот есть – вы знаете, но как запустить его и как им управлять – Творец инструкций не оставил.
– В точку, бро, – кивнул бог ночных кошмаров. – У нас есть чертов ключ, но нет чертового замка. И даже не ясно, где этот замок искать! – Он достал сигарету. Хотел было закурить, но Тот сделал легкое движение пальцами, будто пробежал ими по гитарным струнам, и «Честерфилд» обратился щепоткой пепла, который разлетелся в стороны и серой пудрой покрыл лицо Рокеронтиса.
– В библиотеке. Нельзя. Курить. – с расстановкой произнес бог мудрости. – Я говорил. Много раз.
Рокеронтис быстро кивнул, его вечно улыбающееся лицо исказилось гримасой неподдельного испуга. И было отчего испугаться: Тот стоял, добела сжав кулаки, а по ним беззвучно плясали всполохи серебристых разрядов. Его глаза, устремленные на Песочного человека, превратились в две Черные дыры, от которых Карн, поежившись, поспешил отвести взгляд. Рокеронтис сглотнул, пробубнил что-то вроде «пойду приберусь» и мигом вылетел из библиотеки. Тот сразу
