Ознакомительная версия.
Ресан завороженно сделал шаг вперед, к месту, где скала обрывалась прямо в море. Неужели люди научились дышать в воде, а он– последний, кто узн а ет об этом? Должно быть, это совсем просто, если это освоили даже несмышленные дети... Один шаг– и у него тоже получиться!
Плеск волн стал громче, заглушая крики и смех, пока они не пропали вовсе. Плеск воды, шелест, и забавные булькающие звуки, словно бы кто-то пытался научить рыб говорить по-человечески.
Ресан засмеялся, потом зажмурился и прыгнул вперед, в лазурную теплую воду, где так легко дышать и ходить по дну...
А когда открыл глаза, то увидел лишь белесое ночное небо, и на фоне его– наклоняющуюся к нему жуткую чешуйчатую морду, оскалившую частокол зубов.
В отличии от испуганных Светлых Мэль с облегчением наблюдал за тем, как невидимый мастер лепит человеческое лицо не-совсем-Венда; как, словно глину, меняет черты, где-то укрупняя, где-то уменьшая, как сглаживает уродливый шрам. Наблюдал, отчего-то подумав, что скорость таких изменений недоступна ни одному смертному скульптору. Несколько долгих мгновений царства магии, и вот не-Венд действительно стал Тонгилом, привычно сероглазым и черноволосым.
Значит, сейчас, прежде чем Светлые опомнятся...
Ладонь полуэльфа коснулась левого рукава, где, невидимые, прятались иглы-ахарры: мальчишке хватит двух, а вот на девчонку их лучше не жалеть...
Арон не успел ничего сказать, не успел остановить полуэльфа, и теперь смотрел, пытаясь скрыть растерянность, на два обмякших тела у своих ног.
– Славная добыча,– Мэа-таэль широко улыбался, явно довольный собой,– двое Светлых, причем одна из них– принятая в Ветвь полукровка! Пусть ты и потерял частично память, но удача твоя никуда не делась.
Арон криво усмехнулся, невольно вспомнив свои неизменные выигрыши при игре в кости, свои предчувствия, свою удачу– еще из той, прежней жизни, в которой его с завистью называли Счастливчиком, еще до гибели его семьи.
– Что ты предлагаешь теперь с ними делать?– поинтересовался он, кивнув на потерявших сознание подмастерьев.
– Отвезем в замок и определим в свободные клетки,– с готовностью отозвался полуэльф,– после того, как весной ты со своими экспериментами опустошил все подземелья, свободного места много... И ты, получив, наконец, для опытов полукровку, перестанешь при каждой неудаче грозить разобрать на ингридиенты меня,– хотя последнее Мэа-таэль добавил словно бы в шутку, глаза его уже не смеялись.
Арон отвернулся к костру и вытянул ладонь, впитывая его энергию.
– Как ты вообще оказался в лесу?– собственный голос показался чужим, почти ощутимо отдающим льдом.
– Гхм,– неуверенно кашлянул полуэльф,– так получилось, что я кое-что вспомнил... уже после твоего отъезда. Кое-что, связанное с кровью гидры. И еще я... гм... отменил твой приказ Стае отправляться.
Тонгил развернулся к Мэа-таэлю, чувствуя, как брови удивленно ползут вверх:
– Да ну? Полагаю, причины у тебя веские?
– Думаю, да,– полукровка огляделся вокруг, избегая смотреть Арону в глаза, потом шагнул к уже потухшему костру, аккуратно переступив через лежащего Светлого, присел на его же свернутый плащ:
– Уже когда ты уехал, я вспомнил, что еще рассказывал дед о крови солнечной гидры. То, что касается только магов...
– И?– поторопил его Арон, когда Мэль замолчал, с задумчивым видом разглядывая серый пепел.
– Если вкратце,– полуэльф пожал плечами,– то твоя магия должна сильно измениться. Настолько, что это может оказаться смертельным.
– Например?
– Например, у тебя могут неожиданно проявиться способности к некромантии... Или же ты вдруг станешь Светлым...
– Что?!!– Тонгил с трудом удержался, чтобы не встряхнуть Мэля, вдруг начавшего говорить совсем уж несуразные вещи,– к Серой Госпоже некромантию, но уж полярность магии поменять точно невозможно!
– Ну да,– согласно кивнул тот,– считается, что невозможно, вот только кровь солнечных гидр может творить действительно странные вещи. Так вот представь, что эта самая полярность твоего эррэ начала меняться, когда ты взываешь к самой Тьме. И каков будет результат?
– Фатальный,– хмыкнул Тонгил, представив реакцию воплощенной Тьмы на такую наглость.– Стало быть, обращаться к магии мне сейчас противопоказано?
– Ну как сказать,– Мэа-таэль усмехнулся в ответ,– мне сложно представить тебя, не творящего постоянно всякую волшбу. Наверое, универсальные вещи, там, управление Стихиями, безопасны... Арон, я передаю то, что рассказывал много лет назад дед, но он был мудрый старый шаман, а я– глупый мальчишка с ветром в голове. Просто– будь осторожен, очень осторожен, и, если почувствуешь в магии что-то странное, не дави, не пытайся докопаться до сути, как ты это любишь. Отступи.
– Не меня ли ты назвал воплощением осторожности?– Тонгил рассеянно поворошил ногой остывающий пепел.
– Да, но не в том, что касается магии. Твои безумные эксперименты... Даже странно, что до сих пор с тобой не случилось ничего непоправимого...
– Что ж,– Тонгил присел на плоский камень рядом с полуэльфом,– насчет магии ты меня предупредил, теперь объясни насчет Стаи.
– А здесь все еще проще,– лицо Мэля в момент потеряло прежнее серьезное выражение, во взгляде появился азартный блеск,– я получил сообщение, что рыцари Гиты передвинули свои лагеря: один под самый Кирет-град, а второй– в предместья Радоги. Как раз то, чего мы ждали!
– М-да?– переспросил маг, пытаясь припомнить все, что успел узнать про эти два города. Воспоминание о посольстве из Кирет-града было достаточно свежим, но вот Радога? И при чем здесь передвижение рыцарей Гиты?
– Чтобы начать в Радоге мятеж, достаточно одного твоего слова,– с готовностью пояснил полуэльф.– Вообще он планировался на канун Сехетта– осеннего равноденствия, но большинство командиров наемников, местной армии и треть Магистрата уже подкуплены. За сутки все закончится, и если во время беспорядков в первую очередь пострадают храмы Гиты и ее гвардия, мы ведь не расстроимся?
– А потом?
– А потом Радога тихо и незаметно перейдет под протекторат наместника Тонгила.
Это было похоже на внутренний толчок, тот, что моментально будит сознание, но не тело. Потом дала знать о себе окружающая реальность: теплые лучи солнца, ласкающие лицо, бархатистой кисточкой ведущие по закрытым векам, плещущая в отдалении вода и доносящиеся с той же стороны незнакомые мужские голоса...
Очнувшееся первым сознание приказало телу открыть глаза, подняться на ноги, но то не подчинилось. Сознание запаниковало, зашлось беззвучным криком, но тело не отозвалось, никак, словно бы теперь принадлежало кому-то другому.
Ознакомительная версия.
