– Ткани не восстанавливаются, даже малейшего прогресса не заметно. Он не вампир, и даже не их прислужник… обычный человек… – с нескрываемым сожалением оповестил об отрицательном результате осмотра Дарк, поднимаясь на ноги и откинув в сторону уже не нужный мизинец. – Странно!
– Чо странно-то, болван ты эдакий?! – не стал скрывать возмущения Грабл. – Он же из сыска королевского, а не из вампирского клана!
– Тебя не удивляет, что обычные люди таких диковинных зверушек приручили? Тебе это странным не кажется? Вот от кровососов такого «сюрприза» вполне можно было бы ожидать, – прояснил свою позицию Аламез, а затем задумчиво добавил: – По крайней мере, я счел бы это допустимым и даже в какой-то мере логичным.
– А шеварийцы вообще того… – также поднявшись на ноги, Грабл многозначительно покрутил пальцем около виска, – со странностями народец, но ведь все ж к этому как-то привыкли… Ты лучше мне другое объясни!
– Что именно? – спросил Дарк, все еще пребывавший в размышлениях; интуитивно чувствующий, что между огромными хищниками и кланом Мартел есть какая-то связь, но пока не в состоянии понять, какая…
– И чо, теперя дурнем прикидываться станешь?! Скажешь, что и этому фокусу тя Мартин не учил?! – прошептал Грабл, с опаской косясь на два огромных, чешуйчатых клубка, ровно дышащих и мерно поскуливающих в начальной стадии сна.
– Какому фокусу? – не сразу понял, о чем идет речь, Дарк, всерьез подумывающий, а не заняться ли ему повторно и более основательно зазорным, по мнению многих, препарированием трупа. – Если ты о псах, то я ни при чем… А разве ты ничего не слышал?
– Чо слышал? – в свою очередь, удивился Зингер, и лучшим доказательством его искренности было то, как забавно он вскинул густые брови и чуть не до ушей раздвинул поросшие изнутри кудрявыми волосами ноздри.
– Голос… голос в голове… – произнес Дарк, уже засомневавшийся, что глас, прозвучавший у него в голове, был обращением Коллективного Разума.
– А-а-а, ты про это… – успокоил товарища Грабл. – Слыхал, конечно, да токмо подумал, что это проделки твои да гентаровские… Лишь черту косматому ведомо, на что наш старикашка способен… Вот обидно и стало. Подумал, как это так? Тебя зверье успокаивать да мыслями общаться некромантушка обучил, а меня – фиг без масла! Погодь, так что ж это выходит?! Раз трюки маговские тут ни при чем, так почему зверье не накинулось на нас, а спать залегло? Почему к нам Разум обратился да и какие нам эти ящеро-шавки «свои»?!
– Я что, на Привратника Небесного похож, чтоб все про всех знать? – пожал плечами Дарк. – Не забивай голову чепухой! Дверь открыта, так чего ж мы тут торчим?! Дальше идти надо, а коль скучно, так пока о другом, более насущном поразмысли. Я вот не прочь твое предложение услышать, как покинуть потом тюрьму? Займись делом, а ребусы мироздания мы с тобой как-нить потом, за винцом у камина жаркого обсудим! – выпалил сгоряча Аламез и, чтобы не извиняться перед товарищем, которого напрасно обидел, быстро зашагал в глубь простиравшегося впереди темного коридора.
– Из-за тя ж, сумнительного такого, задержка возникла… – растерянно пробормотал Зингер вслед уже скрывшемуся из виду грубияну.
* * *
Как средства всегда обусловлены выбранной целью, как человек всегда одевается в зависимости от того, что он собирается делать (в красивый наряд на бал, а в латы на бой), так и внутреннее обустройство зданий всегда соответствует тому, что творится в их стенах. Халупу, в которой живут бедняки, можно назвать свинарником, но перепутать ее с хлевом все же нельзя. Размести во дворце полк солдат, и вскоре от былого величия не останется и следа: в роскошных палатах возникнет устойчивый запах портянок, натертые полы мгновенно потеряют свой зеркальный блеск под сотней-другой грязных сапог, а часть стен тут же снесут, чтоб офицерам было сподручнее приглядывать за поведением подчиненных. Жилище, достойное короля, превратится в большую казарму, как рано или поздно превращается в жалкую клячу любой резвый скакун…
Едва пройдя по коридору третьего тюремного уровня и заглянув за пару незапертых дверей, Дарк сразу заподозрил неладное и даже на всякий случай обнажил меч, хотя мог поклясться собственной жизнью, что поблизости нет ни единой живой души. В этой части подземелья тюрьмой и не пахло, морроны, как будто по мановению волшебной палочки, перенеслись из подземных казематов в дорогой бордель иль иное место для тайных встреч сильных мира сего. Со вкусом и притом довольно богато обставленные комнаты, представшие глазам морронов, нельзя было перепутать ни с мрачными сырыми узилищами, где заживо гниют заключенные, ни со служебными помещениями, где в перерывах между допросами трапезничают палачи или где после долгих, утомительных смен отсыпаются надзиратели. Скорее уж это были апартаменты, куда приходили высокопоставленные вельможи, чтобы проинструктировать дознавателей в вечно окровавленных фартуках, о чем расспрашивать узников. Здесь же вельможи и отдыхали, пока заплечных дел мастера (иногда в течение нескольких суток) выбивали из узников нужные сведения.
Похоже, направивший их сюда офицер вовсе не бывал за массивными стальными вратами, надежно охранявшимися переростками псами, а иначе бы он не стал утверждать, что недавно пойманных герканских агентов держат именно на третьем уровне. Дарку показалось это вполне логичным, так как чины из королевского сыска редко когда посвящали обычных тюремщиков в свои дела. Поскольку нижние уровни подземелья принадлежали им, в информировании тюремного начальства о перепланировке не было смысла.
Пройдя шагов сто, не более, морроны вновь оказались перед дверью, но только на этот раз с виду не столь прочной, обычных размеров, отделанной дорогими сортами дерева и запертой снаружи, а не изнутри. На инкрустированных створках не было видно даже замочной скважины, не то что засовов.
– Что за бред! – разочарованно просопел Грабл, подумавший в этот миг о шеварийцах еще хуже, чем обычно. – Пять-шесть комнатух стражи прошли, и снова дверь, снова ломиться! Вот незадача!
– Ошибаешься, во многом ошибаешься! Нам с тобой, наоборот, очень-очень повезло! – покачал головой Дарк, а затем, не томя товарища ожиданиями, решил поведать о своих догадках: – Это не каморки тюремщиков и дознавателей, а что-то вроде гостиницы для очень важных персон: секретных агентов сыска, высшего уровня и для приезжих из столицы вельмож. Пока палачи заключенных пытают, высокие чины здесь отдыхают, а уж заодно и думы о судьбах отчизны думают. За этой же дверью вовсе не камеры узников и не пыточные находятся…
