– Прекрасно, – потер руки Креол. – Значит, мешать не будут.
– Мешать? – не понял я. – Чему мешать?
– Да я тебя сейчас убью, – скучающе ответил Креол. – А потом мы пойдем обедать.
Мне показалось, что я ослышался.
– Убьешь? – для верности переспросил я.
– Да, – подтвердил Креол.
– Меня?
– Я что, невнятно говорю?
– Но за что?
– Да мне всегда хотелось тебя убить, – доверительно поделился Креол.
– С первой же встречи. Просто раньше в этом не было особой необходимости, а теперь.
– А что теперь?
– А теперь в тебе начал пробуждаться архидемон.
Убив тебя, я выиграю дважды. Во-первых, окончательно вырежу род Ноденса. Вовторых, усилю посох твоей душой.
– Что-что ты собрался сделать? – перебил его я.
– Ты плохо понимаешь по шумерски? – раздраженно спросил Креол. – Я поглощу твою душу. Посохом.
– Зачем?
– Тогда я наконец то смогу исполнить Длань Мардука.
– Длань Мардука? Что это за хрень?
– Заклинание. Ты не представляешь, как давно я мечтаю его применить! Так что я бы на твоем месте не сопротивлялся.
Креол начал поднимать посох. А я почувствовал, что к горлу подступает комок. Глядя на эту нагло ухмыляющуюся шумерскую рожу, я испытал такую злобу, такое бешенство. Думаю, Рабану сейчас невыносимо больно, но он благоразумно помалкивает.
Поднять посох Креол не успел. На это нужна была всего секунда, но я не дал ему этой секунды. Мной словно выстрелили из пушки – с такой скоростью я метнулся вперед, выпуская все когти разом. Налетев на мага, я принялся шинковать его когтями, как картофелечисткой.
Попусту. Я успел нанести ровно два удара – и оба пришлись не по Креолу, а по. не знаю чему. Чему-то невидимому. Какая-то волшебная защитная хрень. А в следующий миг меня уже отшвырнуло от жертвы – отшвырнуло со всей дури и впечатало в стену так, что я стал похож на раздавленного скорпиона. На спине треснул хитин, оттуда потекла тканевая жидкость.
– Держи его, Шамшуддин! – приказал Креол, вздымая посох.
Лысый негр чуть приподнял бровь – и меня закрутило в воздухе. Невидимые руки обхватили со всех сторон, стреножили крылья и хвост, не позволяя шевельнуть даже пальцем, даже коготком. Вокруг уплотнился сам воздух – чертов телекинетик сдавил меня, точно невидимой подушкой. Я почувствовал себя ужасно слабым, бессильным, беззащитным. и на меня накатило бешенство.
Я перестал себя контролировать. Руки задвигались сами собой, изо рта вырвалось зеленое мутное облако, трещина на спине мгновенно заросла, а все тело наполнилось какой-то обжигающей энергией. Шамшуддин дернулся точно ошпаренный – и невидимые ладони разжались.
Меня больше ничто не держало. Черномазый телекинетик пытался снова схватить меня, сдавить, сплющить – но теперь я удивительно легко отбрасывал эти его атаки. Отбрасывал просто усилием воли.
А потом я перешел в наступление. Нацелившись прямо на Креола, я разинул пасть и исторг. нечто. Что-то вроде лазерного луча – только мощнее в тысячу раз. Я откуда-то знал, что эта штука способна испепелить, обратить в небытие целую крепость, не говоря уж о каких-то вшивых людишках, но Креол отбил ее просто ладонью.
– Иш-карра-хан!!! – выкрикнул он, отгораживаясь чем-то круглым, слепящим.
– Не на того нарвался, еда для маскимов! Со мной такие штучки не проходят!
Я не мог смотреть на этот свет. Он жег мне глаза, слепил, вызывал желание повернуться и убежать. В голове странным образом помутилось, зрение затуманилось, в ушах зашумело.
Однако я приложил усилие, напрягся и стряхнул наваждение. Это всего лишь магия! Мой противник – всего лишь человек! Он всего лишь грязь под моими ногами!
Я Олег, сын Лаларту, потомок Ноденса!!!
– Смертная падаль!!! – взревел я, сигая к Креолу. На миг в глазах мага промелькнул страх. Кажется, он понял, что сейчас я проломлю на хрен все дурацкие чары, а потом разорву его в клочья и сожру. Надеюсь, на вкус этот [цензура] лучше, чем на вид.
– Тивилдорм!!! – воззвал Креол, закручивая воздух посохом.
Боковым зрением я увидел яркую вспышку. В меня опять шарахнули каким-то заклинанием. Однако сейчас мне не было до этого дела – пусть колдуют сколько хотят. Недолго им осталось.
Миг спустя я понял, что ошибся. На сей раз это было что-то другое. Заклинание, разумеется, но не убивающее. Оно лишь прокатилось по мне холодной волной, и я почувствовал странное, неестественное спокойствие. Следом и Креол сделал быстрый пасс, выкрикнул короткое слово, и я пришел в себя.
Это было очень неприятное пробуждение. Я находился в «режиме берсерка» считаные секунды, но они показались вечностью. Вечностью, на протяжении которой я был самым могучим демоном во вселенной – и мне это безумно нравилось.
А теперь я вновь стал тем, кто я есть, – обычным яцхеном. Ужасно усталым и обессиленным яцхеном.
Обдумать это я уже не успевал. Проклятые колдуны не оставляли меня в покое. Шамшуддин с напряженным лицом взметнул меня в воздух – у меня больше не получалось ему сопротивляться. Тивилдорм вскинул руки со скрюченными пальцами, и с них полились слепящие молнии – они впивались в меня, ужасно жалили, заставляли корчиться от боли. А Креол загнусавил монотонное заклинание на шумерском – и с каждым его словом я будто умирал. Умирал раз за разом, не в силах пошевелиться и агонизируя в электрических разрядах.
– Рабан – чуть слышно прохрипел я.
– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! – донеслось откуда-то издали.
Креол уже заканчивал заклинание. Он поднял посох и мерным шагом двинулся ко мне. Я его почти и не видел – в глазах потемнело, все конечности повисли мертвыми плетями.
– Алиии! Эсе! Энке илиалссаа.
Креол подошел вплотную и замахнулся посохом. Шамшуддин крутанул ладонями, заставляя меня раскинуть руки, словно на распятии. Тивилдорм прекратил поливать меня молниями – вместо этого он вытянул палец, вонзая мне в голову что-то невидимое, буравя мозг призрачным сверлом.
– оссса асса эллеасса оссо иииииии!
В следующий миг Креол всадил посох мне в грудь. Адамантовый наконечник пробил хитин, как гнилую тряпку. Перед глазами на миг прояснилось, и я увидел смуглое лицо мага – лицо, искаженное жадностью и торжеством.
– Эссеееаааааааа!
– Твоя душа – начал Креол.
– Алаасса!
И я перенесся в другой мир.
Не знаю, сколько времени я лежал неподвижно, просто разглядывая голубое небо. Долго. По крайней мере минут двадцать, а то и все полчаса. Мне совершенно не хотелось шевелиться.
Вновь я разминулся со смертью на какой-то волосок. Вновь костлявая уже коснулась меня кончиком косы, но в последний миг все же отдернула ее. Тот, кто никогда не избегал гибели в последнюю секунду, не знает, какое это непередаваемое ощущение. Честно говоря, я бы тоже предпочел этого не знать.
