К поприщу наёмного убийцы Маркуса готовили с детства. Ему было девять лет, когда трое пьяных моряков потехи ради ворвались к ним в дом и убили его родителей, старшего брата, двух сестер и собаку. Маленький Маркус спрятался в платяном шкафу. Когда убийцы ушли, он выбрался из шкафа, сел на пол и просидел там всю ночь и ещё половину дня в окружении трупов.
Там его и нашли стражники. Нельзя сказать чтобы они не поверили в историю про пьяных моряков, но с того дня Маркуса отдали на воспитание в военное спец.подразделение и стали обучать на убийцу. Маркус не возражал. Не то чтобы ему это нравилось. Понятия "нравится - не нравится" вообще потеряли для него смысл. Жизнь по уставу давала ему возможность не думать. И он не думал. Делал то, что велят. С годами у Маркуса выработался четкий распорядок дня, состоявший из последовательности определенных действий, необходимых для поддержания жизнеспособности и боевой формы.
Работу Маркус выполнял безупречно. Начальство было им довольно. Ориентируясь на их реакцию, Маркус оценивал, насколько правильно он живет. Многие годы все шло хорошо, пока однажды...
А началось все с мёртвого воробья. Тем, кто скажет, мол, это, мелочь, следует напомнить, что согласно популярной теории, Вселенная вообще возникла из ничего. Здесь же стартовой точкой послужил целый мертвый воробей.
Сначала он был живым. Обычным вечно голодным городским воробушком. Маркус кормил его хлебными крошками. В этом не было ни тени гуманизма. Просто Маркус был сторонником безотходного производства.
Ежедневно, утром и вечером, в одно и то же время воробей прилетал на подоконник Маркуса и получал строго дозированную порцию хлебных крошек.
Так продолжалось одиннадцать месяцев и четырнадцать дней. Потом воробей прекратил прилетать. Его суточный сухой паёк Маркус стал ссыпать в пол-литровую банку с плотной закручивающейся крышкой. К весне у него накопилось три полных банки и ещё четвертушка.
Через год, два месяца и три дня после первого контакта с воробьем Маркус полез прочищать дымоход и нашел его там, мертвого и закопченного. По внешним признакам, труп пролежал в дымоходе больше трех месяцев. Вскрытие помогло бы установить более точное время смерти, но городской патологоанатом отказал Маркусу в его проведении. Также он посоветовал Маркусу устроить воробью пышные похороны по всей форме. Это была ирония. Маркус не понимал иронии, поэтому патологоанатому пришлось взять длительный отпуск по состоянию здоровья.
Маркус принес воробья домой, положил на тумбочку и уселся на пол. Так он просидел всю ночь.
После этого случая что-то в нем сломалось. Он начал задумывать. Это произошло внезапно. Его отправили перерезать глотку какому-то очкастому сопляку. Он парализовал хлюпика своим фирменным захватом, занес нож и вдруг в голове прозвучало тихое "а зачем?". Эта мысль эхом отозвалась в пустоте его черепной коробки и внезапно, неожиданно для самой себя, наткнулась там на давным-давно спящее самосознание (или что-то на него похожее). Жизнь изменилась навсегда. Нет, глотку тому сопляку он все-таки перерезал. Но рана не была уже идеально ровной. В её краях запечатлелись зачатки сомнения.
Репетиция парада продолжалась. Шальной ветерок принес запах моря. Маркус украдкой вздохнул: уж чего-чего, а соленой воды у него сегодня было в избытке.
Со стороны бухты донесся шум. Маркус различил крики ужаса, панические вопли и топот удирающих ног. Эти звуки он отличал от всех прочих так же безошибочно, как музыкант отличает си-бемоль минор от фа-мажора.
Молча покинув строй, Маркус поспешил к себе домой на улицу Магнолий: переодеться и ждать задания. На углу он столкнулся с Мигелло - мелким жуликом, промышлявшем в этом районе. Маркус протаранил воришку, как военный танкер бумажный кораблик, и пошел своей дорогой. Предусмотрительный Мигелло подождал, пока проклятый убийца скроется из виду, и лишь потом поднялся на ноги и послал ему вслед тихую мысленную угрозу.
***
КХЕ!
Она появилась со стороны моря. Гигантская птица. Не расправляя крыльев, в бреющем полёте, она за считанные секунды преодолела несколько сот метров и спикировала в толпу.
Кхе!
Септимус и Ганс шли ноздря в ноздрю. Оба отдавали себе отчет, что благоразумнее было бы бежать в противоположном направлении (с той же скоростью). Но пространственный скачок, похоже, все переворошил в их головах, сбив с панталыку инстинкт самосохранения и дав волю желанию погеройствовать.
Джульетта, Мирра и Вероника неслись следом. Краем глаза Септимус увидел, как Мирра, споткнувшись, упала, пропахав коленями траншеи в песке и утянув за собой Джульетту. Вероника задержалась, дабы оказать участницам кучи-малы квалифицированную врачебную помощь. Оставалось лишь надеется, что охваченная паникой толпа не растопчет их.
Птица кхе-кхе стояла посреди дороги, наклоняя голову то влево, то вправо и с любопытством изучая метущихся вокруг людишек.
Продравшись сквозь круговорот паникующей толпы, Ганс и Септимус остановились как вкопанные. Сейчас, в двух метрах от птицы кхе-кхе, стало очевидно, что делать им здесь нечего. Тем более что к крылатой нарушительнице порядка уже спешили стражники. Самое время было под шумок смыться. И тут птица кхе-кхе подложила своим соотечественникам даже не свинью, а жирного щетинистого хряка. Нежно проворковав "Кхе!", она наклонила голову и ласково потерлась кончиком клюва о плечо Ганса. Потом, издав кокетливое "Кхур!", потянулась к Септимусу. После этого проклятая курица уселась прямо на землю, поджав лапки, и как ни в чем не бывало принялась распевать песню, похожую на удушливый кашель угоревшего на пожаре туберкулёзника.
Не успели Септимус и Ганс оправиться от изумления, как на них набросились стражники:
- Капитан Рихард Твист, главное управление стражи Эс-Марини! Вы арестованы по подозрению в контрабанде редких животных! - отчеканил один из стражников. Его правый глаз против воли хозяина косился в сторону пятиметровой клуши.
Птица кхе-кхе завершила свою астматическую арию и, по-прежнему не расправляя крыльев, вертикально вверх взмыла в небо. Несколько секунд - и она уже сидела на торчащем из моря коралловом рифе, принимая солнечные ванны.
- Прилетела, нагадила и улетела. Птичка! - сдавленно просипел Септимус.
На них надели наручники и куда-то поволокли. Септимус отметил, что стражники Эс-Марини работают на удивление слаженно. Часть из них осталась на месте происшествия: оказывали помощь пострадавшим, опрашивали свидетелей, устанавливали стреломет, нацеленный в сторону птицы кхе-кхе. Мирре, Веронике и Джульетте, похоже, хватило ума смешаться с толпой. Септимус надеялся только, что сгоряча они не наделают глупостей.
