Юти никогда прежде не волновала эта избирательность. Те же Одаренные убивали друг друга без всякого разбора, в надежде овладеть крупицами силы. Империя не поддерживала подобных традиций (конечно, если дело не касалось добровольных поединков), и даже пару раз в год официально казнила убийц. Что, впрочем, не мешало зазевавшемуся Одаренному с легкостью лишиться жизни вдали от основных дорог. Потому что все в Империи знали и следующее. Закон един, но не для всех. И закон суров, однако не когда голова судьи отвернута в сторону.
Но намеренное убийство ни в чем не повинных людей искренне потрясло Юти. Кого винить в подобном? Одного из Наместников, который решил выслужиться? Серебряных Воронов, не желавших выглядеть дураками. Или самого Императора?
— И что теперь? — чужим, холодным голосом произнесла девушка.
— Что о спокойном путешествии по Империи придется забыть. Теперь тебя будут искать не Серебряные Вороны. Точнее, не только они. А еще и Изветники из Дома Правды. Слышала о таких?
Юти сдержанно кивнула.
— Так звали безумных фанатиков Уриша, последнего короля Конструкта, — ответила она.
— Приятно беседовать с образованным человеком, — улыбнулся Ерикан, однако улыбка вышла тусклой, ненастоящей. — Знаешь, чем опасны Изветники? — не дожидаясь ответа, старик продолжил. — Егеря и Вороны становятся сильнее, убивая тварей и оскверненных, Изветники набираются могущества, расправляясь с Одаренными.
Юти замолчала, приводя голову в порядок. Лесное убранство сменилось широким лугом, который разрезала на части прямая, как стрела, река. В одном месте она оказалась пережата упавшим деревом. Слишком удачно, точно некто специально соорудил здесь подобие переправы. Девочка еще обернулась к прочим деревьям, которые нестройными рядами глядели на своего поверженного сородича. И все бы хорошо, только до кромки леса было порядка пятидесяти шагов.
Ерикан замер, подняв руку. Его лицо быстро метаморфировалось в звериную пасть, уши развернулись к противоположному берегу, а ноги едва заметно согнулись в коленях. Юти повторила начало боевой стойки, готовая к прыжку. Однако прежде, чем она успела что-то сделать, с глухим рычанием из ниоткуда вынырнул оборотень. Его глаза горели алой кровью, не суля ничего хорошего, слюна свисала с острых зубов, а когтистые передние лапы устремились к девочке. Юти не успела даже поднять руку. Она упала на спину, хорошенько приложившись шеей о камень. Копье отлетело в сторону, а над ней нависло мохнатое туловище получеловека-полуросомахи.
Единственное, о чем успела подумать Одаренная, что этот слюнтяй все-таки удивил ее.
Интерлюдия
Нишир Фарух Гаран Победитель был самым талантливым из всех командиров Империи и вместе с тем самым невезучим. Только этим объяснялся тот факт, что молодой амиста, всего сорока двух лет от роду, оказался назначен командующим на приграничную заставу Третьего Предела.
Пусть застава и являлась одной из самых больших близ Хребта Дракона, в подчинении Фаруха было три сотни солдат, среди которых семь десятков Одаренных, восемнадцать егерей и пятеро молодых воронят, однако потомок славного Гарана понимал — это ссылка.
Если человек не использует шансы, которые выпадают на протяжении всей жизни, то судьба в конечном итоге отворачивается от него. И Фаруху было бы не так обидно, если бы он являлся одним из многочисленных благородных, которые не делали ничего для обретения славы и могущества. Командующий самой западной заставы Третьего предела только и делал, что испытывал на прочность этот мир, в надежде, что тот если не разлетится на части, то хотя бы треснет. Однако звезда, под которой родился Фарух, явно уже погасла, поэтому не освещала тернистый путь Одаренного.
Началось все с детства. И Фарух, тогда еще никакой не Победитель, и его отец — известный среди торговцев Нишир Абдел Гаран Ловкач, ожидали, что благословение Аншары нечто само собой разумеющееся. Уже было заготовлено местечко (далеко не теплое — отец воспитывал сына как настоящего воина) на заставе Второго Предела, собрана поклажа на первое время, куплена пара породистых жеребцов и… ничего не произошло.
Богиня не одарила силой крохотного мальчишку, который спал и видел, когда над его бровью появится воронье перо. Ни в три года, ни в пять, ни в шесть. Фаруху пришлось ехать в Конструкт и поступать в военную академию при Доме Меча, тогда еще даже не императорскую.
Потомок славного Гарана не сдавался. Он со стойкостью переносил пощечины, которые отвешивала ему жизнь. Фарух с головой зарылся в книги, не пропускал занятия по боевой подготовке, и вскоре стал не просто одним из лучших среди всех учащихся, включая нескольких Одаренных. Даже верховный тактикул и магистрат генерал Тридус отмечал Фаруха, как самого талантливого из всех юношей, коих видел.
И что же сделал молодой потомок Гарана? Принял самое неверное решение, которое только мог предпринять. Он присягнул на верность Уришу, королю Конструкта. Или, как его называли еще при жизни — правителю на шатающемся троне и веселому безумцу. В оправдание Фаруха можно заметить, что в то время король одержал две решительные победы против миелских правителей, обложил данью северных лордов и вообще показывал себя образчиком идеального государя. Безумие короля проявилось уже позже, к осени его правления, однако накатывало так же быстро, как сель подступает к крохотным домам у подножья горы.
Всего за пару лет до смерти, Уриш растерял всех сторонников, включая и будущего императора, благородного южанина Вития Керая Кулен. Если бы не последний, короля бы все равно свергли. Верховный Инквизитор из Дома Правды, всего лишь за год набравший невиданное политическое влияние, или Главный Казначей из Дома Монеты. Претендентов имелось великое множество.
Однако случилось, как случилось. Еще молодой, но имевший определенное влияние Фарух два месяца оборонял Конструкт от превосходящих сил объединенной армии полководца Керая. Но во время одного из наступлений будущего императора оказался ранен арбалетным болтом в грудь. Всего лишь на палец выше сердца.
Фарух провалялся без памяти несколько дней, а когда пришел в себя, узнал неприятные новости — Конструкт захвачен, бездетный Уриш мертв, а к коронации готовился новый правитель.
Витий Керай Кулен, и без того неплохо знавший семью Нишир, разглядел нечто в молодом военачальнике. Даже несколько раз посетил раненого Фаруха, наводя мосты и располагая к себе талантливого командующего, который не так давно еще воевал против него.
О красноречии Керая ходило множество различных слухов, один краше другого. Поговаривали, что в детстве тот убедил василиска давать вместо яда молоко, в юношестве одним словом остановил целую армию кочевников и, дескать, именно он виноват в безумии Уриша. Несмотря на явные преувеличения, Керай действительно обладал невероятным даром убеждения, потому что спустя год Нишир Фарух Гаран поднимал знамя Ворона, объединяя Миелские Королевства под десницей императора.
Его армия не знала поражений, но судьба вновь издевалась над Фарухом, наделив насмешливым прозвищем Победитель. Все началось в битве за Верхний Горл, когда таран пробил главные ворота, обитые железом. Бесстрашный праправнук Гарана одним из первых бросился через узкий проход к невысоким деревянным створам, за которыми уже начинался город. Он держал двуручный топор, его сердце было наполнено решимостью, а воображение ставило себя в один ряд с известными Брулом Райдарским и Исидом Отважным. И когда Фарух решительно замахнулся, все померкло перед глазами.
Как он позже узнал, один из защищающихся сбросил сверху камень, который благополучно нашел шлем военачальника. И даже благодарное письмо императора, отмечающего успешное взятие города — войска Фаруха потеряли не больше десятой части всей армии, не могли смягчить боль от досадного промаха.
Тогда потомок Гарана искренне считал, что все это лишь недоразумение. И ему еще выпадет честь проявить себя. Однако вскоре был город Гортон и убитая баллистой лошадь, придавившая командующего, крепость Крига и рухнувшая осадная лестница, по которой взбирался военачальник, раскинувшийся на побережье Тимерского моря Фаарин и отколовшийся от выстрела собственной катапульты кусок стены.
