— Гонишь… — затравленно выдохнул Камаз. У него всё ещё оставались сомнения в искренности нового сокамерника.
— Нужны доказательства? — по-деловому, совершенно спокойно, поинтересовался демон, и одобрительно улыбнулся.
— Гонишь, — повторился лысый, с недоверием глядя на Дросса.
Демон снисходительно обвёл глазами всех присутствующих, позволил себе секунду сосредоточиться, глядя на свои коленки, и снова поднял глаза на Пику. Тот сжался, как от удара, не в силах отвести взгляд от двух бездонных пропастей, чернеющих на лице Дросса. Остальные сидельцы замерли, не зная, чего ожидать от незапланированного представления. А Призорный тем временем яростно вколачивал в мозг неосторожной жертвы мысль о самоубийстве через повешение.
Ко всеобщему удивлению и ужасу, Пика медленно, не отводя глаз от лица Дросса, стянул простыню со второго яруса нар, скрутил её в толстый жгут, соорудил петлю, привязал обратный конец к спинке кровати и добровольно сунул голову в петлю. Потом всё так же медленно опустился на колени, позволяя петле затянуться на шее. Его мучитель равнодушно наблюдал за производимыми действиями, не вмешиваясь, не говоря ни слова, не стремясь остановить творимое безобразие.
— Пика, чё творишь?! — вышел из оцепенения Камаз, рывком поднимая самоубийцу с колен.
— Дросс, прости его! — тут же спохватился Серый, с заискиванием взирая на демона.
Маркиз недовольно поморщился, так как живительный для него поток низкочастотных эмоций, резко уменьшился. Но и того, что он только что получил, было достаточно для воплощения неких задумок.
— Бог простит! Это его прерогатива… Я могу лишь сделать вид, что не помню про этого тупого обглодыша.
Упомянутый обглодыш только что с трудом отдышался, не понимая, чего это на него нашло? Склонностей к суициду у него отродясь не было. Неужели и впрямь этот странный мужик имеет над ним власть? Нет! Он просто гипнотизёр!
О сделанных выводах он тут же сообщил зрителям:
— Что вы ему верите?! Он просто дешёвый гипнотизёр из погорелого театра!
— Угу, угадал! — Дросс развеселился не на шутку. Если бы мужик проникся только что производимым над ним потусторонним воздействием, он бы на самом деле плюнул на него и забыл. Но Пика упорствовал в своём невежестве, и это позволяло демону продолжить свои издевательства. Тем более что запретить ему творить гадости никто не мог, а безнаказанность, как известно, развращает. — Гипнотизёр! И теперь ты всю жизнь не сможешь дотронуться до… — Пика, а вместе с ним и другие мужики, замерли, ожидая вердикта. У каждого было своё мнение, что именно сейчас назовёт Дросс, но быть на месте упёртого Пики не хотелось никому. — До своего маленького друга! — Весело закончил демон и радостно хлопнул в ладоши. Театр, так театр! Получите!
— Почему, маленького? — Загипнотизированный самоубивец, видимо ещё не совсем понял, что ему только что намагичил Дросс, и решил обидеться из-за несправедливой оценки его мужского достоинства.
Серый нервно хихикнул, Камаз открыл рот, удивлённый тупостью Пики, тихий юноша Павлик непроизвольно схватился за своего дружка. Федя — мустанг, пятый сокамерник и мастер угона дорогостоящих навороченных авто, закатил глаза к потолку и произнёс невнятно что-то интеллигентно — ругательное.
— Потому-что я сказал: маленького! — повторил маркиз, и подмигнул Павлику. — Ты, отрок, можешь не беспокоиться!
— Откуда знаешь? — тихо поинтересовался юноша.
— Я - демон! — буднично сообщил Дросс сокамерникам, не сопровождая своё заявление какими-либо комментариями, широко зевнул и демонстративно завалился на подушку.
Призорный шумно аплодировал, воображая, как со смаком будет рассказывать эту историю приятелям в Инферно. Козырка, заставший только финальную сцену, ругал себя за нерасторопность, завидуя Призорному. А ведь и он мог поучаствовать в этом милом развлечении. Но, не судьба…
— Макс, мне надо к следователю!
Полина обречённо вздохнула, понимая, что переупрямить Шенен невозможно. И это существо является ангелом?! Или являлось до недавнего времени…
У девушки до этого были совсем иные представления об обитателях рая. Терпимость, покладистость, спокойствие — вот что приходило на ум при упоминании ангелов. Любовь, опять же… Разумеется Шенен была и терпима, и покладиста, но только до того момента, когда вопрос о её возвращении в свой мир не встал так остро. Все вышеперечисленные качества ушли на задний план, а вперёд вырвалось дикое упрямство, нервозность и нежелание слушать разумные доводы.
— Тебе не надо к следователю, — чётко выговаривая каждое слово, ответил ей Макс. — Во-первых, тебе нечего ему сказать! — Шенен стиснула зубы и изобразила свой коронный жест. — И перестань тыкать 'козой'! Кстати, что сие означает?
— Так мы изображаем демона, — девушка снова сложила пальцы в 'козу', - которого низвергаем в преисподнюю.
— Понятно. Это жест оскорбления?
— Они не очень-то оскорбляются… Макс, не заговаривай мне зубы! Я прошу тебя, как разумного человека, отвези меня к следователю!
— Нет! Во-вторых, тебя просто не пустят в управление, потому что документов вы не имеете, уважаемая мадмуазель! Без нужной бумажки у нас никуда!
— Поль… — Шенен обернулась к молчавшей подруге и уставилась на неё умоляющими глазами.
— А я что скажу?
— И её не пущу, — Максу не хотелось спорить с девушкой, но впутывать её или Полину в это дело у него не было никакого желания, — смысла нет. Вы ничем ему помочь не можете! А вот скажи мне, почему демоны и бесы обрабатывают следователей и других участников событий, в ангелы — нет?
— Мы не можем обманывать, — виновато-обиженным тоном сообщила Шенен.
— А зачем обманывать? — удивились Поля и Макс в один голос.
— Надо говорить правду! — Поля была несколько ошарашена этим заявлением подруги. — Разве кто-то вас заставляет обманывать?
Девушка — ангел едва сдерживала слёзы. Ей было обидно, что друзья практически обвинили её сородичей в бездействии. Но ещё обиднее было от того, что в глубине души она считала точно также. И именно это чувство не давало ей покоя и гнало неизвестно зачем к следователю. Шенен это понимала, но всё же попыталась оправдаться:
— Ни один из наших не присутствовал при убийстве, и ничего достоверно мы не знаем. А доверять на слово бесам и демонам…
— Вы думаете, что это всё-таки Дросс… убил Катерину? — опешил Макс.
— Нет, не он, но… Я подумаю… — Не ответив ничего вразумительного, Шенен покинула комнату. Вид у неё при этом был сильно огорчённый и чрезвычайно озадаченный.
