— О, гляди-ка фонарщики. Нэльс не хочешь с ними поздороваться? — радостно прошептал Марк.
— Нет, — ответил фонарщик и спрятался за шторкой.
Книгочей удивленно кивнул.
— Как ты это представляешь? Они на посту. Я должен был стоять вместе с ними.
— Будто твое дело, менее важное, — заметила Катя и посмотрела в окно.
Там в темной воде что-то проскользнуло содрогнув прозрачную гладь. Девушка с интересом вгляделась в спокойную реку и заметила каменные статуи, словно людей застывших в разных позах.
— Не смотри в воду. — Чуть ли не вскрикнул Драгазар, сидевший рядом с Ольгой.
— Почему?
— Это из-за айлур, — объяснил Нэльс. — Они в реке.
Катя недовольно задернула шторку. — Что может случиться? Будто с нами в повозке не едет один из великих волшебников…
Марк поддался вперед. — Вообще-то, как мне известно, их взгляд превращает в камень. Я читал в одной сказке, что там под водой орды воинов пытавшихся пробраться в Белую Башню.
— Боюсь к этим ордам, вскоре добавиться ещё одна говорливая парочка, — не выдержал Горвин.
Книгочей сел на место и исподлобья улыбнулся Кате. Ему почему-то понравилось, что их назвали "парочкой". Девушка же не придала этому никакого значения.
Повозка двигалась медленно, слегка поскрипывая колесами. Еще два фонарщика остановились посередине моста, подняв высоко вверх старенькие фонари. Они освещали путникам дорогу, ибо при наступлении темноты, это было их прямой обязанностью. К тому же, свет Кроноса был официальным разрешением пройти в белую башню. И в случае нападения айлур, фонари разгорелись бы ярче.
Давным-давно, после низвержения самого Алдарина, во времена распрей трех братьев были созданы эти стражи. Сам Кронос вершил их воплощение, приложив всю свою силу и знание. Айлур, так назвали двух больших кошек оберегающих вход в Белую Башню. Они были опасны, ибо их взгляд превращал в камень. Два могущественных стража стихии воды, стали настоящим проклятьем для полчища воинов, что братья посылали к законному наследнику, дабы завладеть его троном. Все кто приходил без мира в сердце, гибли под зорким взглядом огромных кошек. Там на дне спокойной реки, что омывают берега восточной цитадели, покоится город обращенных в камень.
Сама Белая Башня находилась на горе Монтсен-Аврил, которая представляла собой скалистый остров в устье Спокойной реки. В магистериуме эту гору называют Могильной.
По приданию, белоснежная царица Авриль, сильно тосковавшая по безграничному небу попросила своего супруга построить для нее башню: дабы смотреть на своих собратьев и вспоминать родной дом.
Во время прилива гранитный остров был полностью окружен водой, подступающей под самые стены восточной цитадели. Предвидя все то, что придется пережить ее сыну, царица Авриль выбрала правильное место для строительства башни.
За долгие лета правления Кроноса, Белая Башня превратилась в настоящую крепость. Не раз королю приходилось отстаивать свою независимость. А в последние годы безжалостных войн башня стала пристанищем для всех существ, не желающих вставать на сторону ни одного из братьев. Именно те, кто остались под опекой короля продолжили строительство города вокруг. И только эти немногие не исчезли из мира, и не поселились в книгах…
Гранитная гора выглянула из тумана, обнажив высокую белую башню. Добравшись до конца моста, последние два фонарщики остановились, освещая путникам дорогу в город. Нэльс так и не решился выглянуть и спросить, по какому поводу это шествие. Сойдя с моста, кентавры прибавили шагу; рыжий Фобос радостно зацокал копытами, уже ничего не опасаясь. Дорога стала шире, поэтому идущие продвигались не так тесно.
— Ну-ка, ну-ка, — проговорил Марк и вылез из окна. — Где там эта белая башня?
Катя с интересом подскочила, и навалившись на книгочея тоже выглянула. — Где?
Марку не пришлось указывать в нужное направление: белоснежный купол, уходил высоко в небо, был заметен с любой точке в городе.
Катя просвистела. — Да она огромная!
— Самая высокая из четырех башен, — гордо добавил Нэльс.
Не выдержав восторженных вздохов, в окно вылезла и Ольга.
Бедняга Марк.
— Эй! Эй! Полегче! — пропищал книгочей. — Раздавите!
— Терпи Марк, — шепнула Катя. — Мы ж такое первый раз видим.
— А я вот боюсь… что-о в по-ослед-д-дний.
Прибывающим гостям сразу бросаются в глаза три части острова: верхняя — это белая башня, стоящая на самой вершине горы, средняя — там, где располагались сверкающие палаты короля, а нижняя часть горы занимал небольшой городок, в котором жили те, кто остались верны Кроносу. Согласно замыслу придворного архитектора, первый уровень восточной цитадели должен был символизировать небесную силу, второй магическую, а третий обычную человеческую.
— Ух-ты! Там лесные эльфы! — вдруг вырвалась у Марка.
— Где? — подхватила Ольга и завертела головой.
Горвин схватил деревянную трость и отлупил любознательную молодежь по мягкому месту. — Ну, полезайте обратно! Это уже становится не приличным.
— Но мы никогда не видели эльфов, — возмутилась его внучка.
В ответ Горвин лишь погрозил тростью.
Повозка двигалась дальше. Вход в город защищала система ворот. Главные из которых были настежь открыты. Идущие, не останавливались во дворе, а продолжали путь до самых палат Кроноса. Кентавры свернули к большим королевским воротам с арочным проходом, и подъемным мостом. Повозка остановилась.
— Чтобы не выделяться, дальше нам стоит пойти пешком, — предложил Феарольф.
Рядом с воротами располагалась небольшая калитка, имеющая свой подъемный мост, который тоже был опущен. Выйдя из повозки, наши герои направились именно туда. Пройдя через небольшой уютный садик, они оказались прямо перед великой Белой Башней, на большой круглой площади. Помимо них, здесь собралось множество народа, их глаза были устремлены вверх. Они все, чего-то ждали.
— Да, что происходит? — взволнованно спросил фонарщик у рядом стоящего старика.
— Мы ждем советника, — тихо ответил старик. — Он должен сказать последнее слово.
— Что может сказать этот старый пройдоха? — пренебрежительно спросил Горвин, имевший знакомство с королевским советником. — Что он уходит с поста? Да там медом намазано.
Толпа вдруг стихла. Лишь белоснежные стяги говорили на ветру. Высоко, на выступе для объявлений появился седовласый советник Карл.
— Приветствую вас! Всех тех, кто пришел в этот скорбный день! — произнес он, и голос его эхом разнесся по площади. — Разве можно сказать что-то, что утешит нас сегодня. Но таковы возложены на меня обязанности! Здесь, при вас! Я должен сделать официальное заявление! Король мертв!
