Гость замолчал, давая время осознать смысл последней фразы барону. Негромко, в полголоса, риторически произнес:
— Чье же он выполняет поручение? Или просьбу?
Тот, кто заинтересовал гай — офицера Службы Надзирающих своей персоной, занимался именно в этот момент….. Занимался…..
Ну, здесь трудно было подобрать точное определение. Ювелир охарактеризовал бы данное занятие как варварское, бессмысленное уничтожение драгоценных камней. Оружейник — жалкими потугами на истинное мастерство в деле создания оружия. Маг — профанацией в искусстве производства боевых артефактов. Сам Опал называл свое занятие умственно- физическим онанизмом.
Он клал на наковальню, притащенную из городской кузни толпой костяков, завернутый в тряпку рубин и бил по нему небольшим кузнечным молотом. Так называемым «ручником» на грубо выструганной самодельной рукояти. Наковальня звенела, рубин раскалывался. Молот иногда слетал с жалкого подобия ручки и прятался в темных углах. Или дробил пальцы стоп одному из скелетов недвижимо стоящих у входа, но не загораживающих дверь.
На дворе импровизированной кузни, расположился химический цех под открытым небом. В двух ржавых котлах варились кости ранее развоплощенных скелетов. Опал, время от времени, выбегал на улицу то подбросить дров, то помешать будущую основу костяного клея. Чуть дальше хаотично, беспорядочно, с многочисленными несчастными случаями, велись земляные работы и строился бруствер из огромных валунов и булыжников. Работа кипела.
Опал развернул тряпицу, отобрал несколько походящих по размеру осколков. Это был последний мелкий рубин из выбранных для дробления. Вышел во двор к котлам.
В одном уже выпарилось достаточно воды, на дне бурлила мутноватая, железо подобная масса. Можно было вываливать из второго котла дробленые кости и смешивать в этом обе жидкостные массы.
Он не знал всех тонкостей производства костяного клея. Помнил только что-то об обезжиривании, вроде бы сепарировании, вакуумном выпаривании. Ступень обезжиривания можно было смело пропускать. Сепаратор заменить….. ну, быстрым помешиванием. Но вот насчет вакуума вопрос оставался открытым. Решено было просто долго вываривать. Связующие свойства клея не обязательно должны были быть идеальными. Также отбрасывалась и его фильтрация.
Пошевелил длинной палкой угли костра. Поправил лежащие в костре металлические арбалетные болты, приобретшие уже малиновый оттенок. Пошел проверять копку испытательного полигона.
Пес, внимательно наблюдающий за подневольными землекопами, приветствовал его взмахами куцего хвоста. Потерся о колено ноги, заставляя звенеть налядвенник и подвижные пластины при наколеннике. Чем дольше он находился рядом с Опалом, то все больше вспоминал, может быть, или в нем прорезались черты поведения живого пса. Один раз он даже начал выкусывать несуществующих блох, но вовремя опомнился.
С ролью бригадира землекопов Пес справлялся ахово. Четверо скелетов возились в выкопанной на глубину полутора метров широкой яме с перебитыми ногами и позвоночниками. Оставшиеся еще двое мешали друг другу работать намертво сцепившись заступами. Упрямо тянули каждый в свою сторону не догадываясь повернуть инструмент или уступить коллеге.
«Этак они мне весь инструмент попортят и сами себя перебьют. Пора заканчивать использовать неквалифицированную рабочую силу, а то с них и энергии будет не взять. Двое вон, уже тают. Зеленый дым лентами струится».
Опал собрался, вперил пустые глазницы в яму. Стараясь четко и медленно направлять мысленный приказ в сторону костяков.
«Стоять. Разжать пальцы. Вылезти из ямы. Пройти пять шагов. Стоять».
В какие стороны они пойдут, упрутся ли в стену и будут перебирать на месте ногами, ему было не интересно. Дальше двора склада, цеха или мастерской — неизвестно, что раньше было в этих стенах, где он организовал свою линию производства уникальнейших артефактов, по эксклюзивной технологии, они не уйдут. Уникальнейших, эксклюзивное. Но называть вещи своими именами — кустарных и «наколенной» надоело. Так можно и веру в собственные силы потерять.
Критически осмотрел выкопанную воронку, так будет точнее. Наваленные рядом беспорядочной грудой камни. В принципе сойдет. Час, полтора самостоятельного выправления «творчества» скелетов и можно будет приступать к проверке практикой новой идеи в деле уничтожения движущихся живых и неживых объектов в этом мире.
Сама идея была проста и незатейлива. В одном из трактатов, сидя в складе на Мертвом дворе, он прочитал о технологии закачки в драгоценные камни магической энергии. О создании своеобразных НЗ хранилищ. Закачивалась в драгоценные камни энергия любой из стихий, кроме стихии Земли. В этом случае, скорее всего, срабатывал принцип магнетизма и одинаковости зарядов. И было еще ограничение по классификации камней. Изумруды, сапфиры, опалы и топазы принимали только энергию стихии Воды.
Алмаз, аметист, аквамарин стихии Воздуха.
Гранат, опал, турмалин и рубин энергию стихии Огня. Органического происхождения камни — янтарь, коралл и другие, использовались только магами Жизни. Как именно не указывалось. Так, короткая сноска в конце главы.
Процесс был несложен. В круг рун, обозначающих суть стихии, ложился камень. Произносились вербальные формулы формирующие сетку силовых линий. Качалась энергия. Насыщенность камня энергией определялась по цвету и измерялась гранами. Градации и световые оттенки были достаточно подробно прокомментированы и проиллюстрированы. Свечение допускалось только слабое. Иначе происходил маленький «бум». Коротко и ясно. Только вот смущало наложение «Печати» на камни и снятие её.
Руна отрицания, короткая вербальная формула и наложение руки мага, закачивающего энергию в камень, перегоняя её через себя, создавали эффект затычки. Обратный процесс был с точностью наоборот — руна свободы, опять словесная формула, но ни какого наложения рук.
Вот здесь и задумался Опал. Если первая ступень была понятна и логична, то вот вторая заставляла задуматься. Как сохранялась энергия, что ее не выпускало из кристаллической структуры камня, его не интересовало. Местные маги и сами, скорее всего этого не понимали, просто пользовались, как мы током. Но вот почему выпадало важнейшее, заключительное звено в возвратном цикле, тревожило. Смутно, но как больной зуб.
Было, что-то в этом такое, некое. Похожее на заранее вложенную в файл минипрограмму. Запланированную дыру в коде. Воспользоваться энергией в камнях мог любой. А местные маги не походили на добрых самаритян. Возникал вопрос — кто здесь? Кому это нужно? Но пока этот вопрос задвигался в самую глубь копилки местных загадок.
