Ознакомительная версия.
– Как это нет?
– Вот так. Мой агент просмотрел всю базу данных, там нет ничего похожего.
– Ее могли оформить как золотой слиток или как геологическую пробу.
– Он все проверил. В базе нет ни одной записи, которая хоть как-то могла относиться к нашему объекту.
– Может, твоему агенту запрещен доступ к этой записи?
– Он пробовал делать логические выводы, у них в базе данных нет запретов на статистическую идентификацию. Статуи нет, это совершенно точно.
– Нет в базе данных или нет на таможне?
– Нет в базе данных. Со склада ее вряд ли успели вывезти, сейчас склад практически пуст, любая операция с хранящимися объектами будет привлекать внимание. Я полагаю, ее вывезут, как только с Гефеста придет первый пассажирский поезд. Приедет около сотни пассажиров, и у каждого десятого в багаже найдется что-нибудь запрещенное, и тогда со склада можно будет вывезти хоть статую Церетели, и никто ничего не заметит.
– Надо убедиться, что статуя все еще на складе. Ситуация начинает меня тревожить.
– Почему?
– Зачем было удалять статую из базы данных? Зачем было ликвидировать фирму “Ифрит плюс”? Если это просто контрабандное произведение искусства, к чему столько сложностей? Сколько эта штука может стоить, по-твоему?
– Тысяч двести, самое большее, миллион. Вряд ли больше. Да, ты прав, сложностей слишком много. Что будем делать?
– Для начала надо узнать, что это за штука. В базе данных таможни ее больше нет, если… слушай, у вас на Деметре коммерческие разведслужбы принимают заказы на ограбление?
– Это очень дорого.
– Очень – это сколько?
– Тысяч сто.
– Пойдет.
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– А если ты ошибся? Если эта статуя того не стоит?
– Тогда я отвечу за свои ошибки.
– Харакири?
Якадзуно передернулся. Во-первых, этот обряд правильно называется “сеппуку”, а во-вторых, культурные люди уже давно перестали его практиковать.
– Тебе нужно письменное подтверждение? – спросил Якадзуно.
– Да, – сказал Дэйн, – нужно. Извини, Якадзуно, но это особый случай, так что…
– Хорошо, сейчас вышлю по факсу. Как ты после вчерашнего?
– Нормально. А что? Мы же совсем чуть-чуть посидели. А тебе что, поплохело?
– Нет, – покривил душой Якадзуно, – со мной все в порядке. Сейчас вышлю тебе бумажку, и сразу начинай действовать. Как что появится, держи меня в курсе. Ага, счастливо.
– Приветствую вас, – сказал Сингх. – Здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
– Как же, здорово, – пробурчал Рамирес, – можно подумать, что граната в Колизее взорвалась сама собой.
– Нет, – покачал головой Сингх, – граната в Колизее взорвалась не сама собой. Я приказал провести расследование по поводу той телепередачи, первые результаты показали, что источником утечки информации, вероятнее всего, является кто-то из вас. Я принял решение, и, к сожалению, это было неправильное решение. Через час после того, что случилось в Колизее, я получил точную информацию, через кого прошла утечка.
– И через кого? – поинтересовался Рамирес.
– Какая разница? Главное то, что вы здесь ни при чем. Я сожалею, что принял неверное решение. Я готов искупить свою вину.
Сингх вытащил из кармана маленькую ампулу из очень толстого стекла.
– Это цианид, – сказал он. – Если вы скажете мне, что я должен умереть, я умру. Сам.
Воцарилась тишина. Она длилась примерно минуту, но присутствующим эта минута показалась вечностью. Наконец Рамирес открыл рот, чтобы высказать свое мнение, но его опередил Иван.
– Давай, – сказал он, – это будет справедливо. Должен же ты хоть раз принять правильное решение.
– Иван! – возмутилась Дева. – Как ты можешь? Ты что, забыл, что входишь в братство?
– Я-то помню, а вот этот тип давно все забыл. К нему больше нельзя применять нормы братства.
– Ты не прав, Иван, – сказала Дева, – ты не должен ему уподобляться. Абубакар допустил ошибку, но он признал ее. Он ошибся под влиянием момента, ведь так?
– Так, – кивнул Сингх. – Эта передача произвела большое впечатление… Да что я говорю, вы же ее видели. Мне показалось, что времени не осталось, и я решил сделать… вы знаете что. Вы знаете, я никогда не мог решить, существуют ли во Вселенной боги, но сейчас я думаю, что того офицера послал Брахма. Я действительно верю, что это божий знак. И еще, я хочу, чтобы вы знали – когда я приеду на Деметру, я сложу свои полномочия.
– Какие полномочия? – спросил Рамирес. – Разве твои полномочия распространяются и на Деметру?
– Пока нет, – ответил Сингх. – И я думаю, что так и будет. У меня сильно расшатаны нервы, мне нужно отдохнуть, я не могу подвергать опасности жизни братьев и сестер из-за того, что не всегда могу принять правильное решение. Я не собираюсь участвовать в выступлении.
– Как, совсем? – удивился Рамирес. – Но нам будет не хватать вашего опыта!
– Сейчас мой опыт ничего не стоит, – сказал Сингх. – Я очень устал. Знали бы вы, как я устал…
– Догадываюсь, – пробурчал Дзимбээ. – Я голосую за.
– За что? – спросил Иван.
– За жизнь. За то, чтобы дать ему еще один шанс.
– Я против, – сказал Иван.
– За, – сказала Дева.
– За, – подтвердила Ши Хо. Воцарилась тишина.
– Что скажешь, Джон? – спросил Дзимбээ.
– А что от меня теперь зависит? – пожал плечами Рамирес. – Допустим, за.
Сингх тяжело вздохнул и убрал ампулу обратно в карман.
– Вы не возражаете, если я напьюсь? – спросил он.
– По-моему, нам всем надо напиться, – сказал Дзимбээ.
Рамирес машинально кивнул, но он не хотел напиваться. Что-то казалось ему неправильным, как-то не так вел себя Сингх, да и Дзимбээ, Рамирес был абсолютно убежден, должен был проголосовать против. Что-то здесь было не так, за произнесенными словами явственно ощущалась какая-то недоговоренность. Ничего, поездка будет долгой, еще будет время во всем разобраться.
Межзвездный грузовик отправился в рейс, пассажиры начали разбредаться по купе. Вначале к Рамиресу подселилась Ши Хо, но потом оказалось, что Иван, как обычно, все протормозил, и получилось, что ему не остается другого варианта, кроме как провести ближайшую неделю в одной комнатушке с человеком, которого он только что предлагал убить. Рамиресу пришлось скрепя сердце поменяться с Иваном местами. Неприятно, конечно, провести все время путешествия с тем, кто только вчера тебя заказал, но кто-то ведь должен разделить купе с Сингхом. В конце концов, братья, как и христиане, должны прощать друг другу ошибки.
Сингх был мрачен. Он неподвижно сидел, глядя в одну точку, как сыч, и сосредоточенно накачивался синтетической водкой. Несмотря ни на что, Рамирес ему сочувствовал. Очень тяжело, наверное, когда твои нервы расшатаны настолько, что одно только подозрение, пусть даже, на первый взгляд, и обоснованное, заставляет отдать приказ на убийство собственных братьев и сестер. Пусть это братья и сестры не по крови, а по вере, но это еще тяжелее, потому что общая вера подчас сближает людей гораздо сильнее, чем родственная кровь. Рамирес, пребывая в мрачном расположении духа, откупорил бутылку с синтетическим пивом.
Ознакомительная версия.
