— Все в порядке, Белдин, — великодушно промолвил Шелк. — Такие оговорки естественны в старческие годы.
Белдин сердито посмотрел на него и продолжил:
— Все деревни впереди покинуты и большей частью разрушены. По-моему, их жители в спешке бежали. — Он взглянул на спящего мельсенца. — Кто это у нас в гостях?
— Он из министерства дорог, — объяснил Белгарат. — Шелк обнаружил его прячущимся в погребе.
— И он все время спит?
— Сади дал ему что-то для успокоения нервов.
— По-моему, снадобье здорово подействовало. Выглядит он даже чересчур спокойным.
— Хочешь чего-нибудь поесть, дядюшка? — спросила Полгара.
— Спасибо, Пол, но час назад я полакомился жирным кроликом. — Он снова посмотрел на Белгарата. — Думаю, нам по-прежнему лучше двигаться ночью. Конечно, значительная часть легионов уже выведена отсюда, но оставшихся вполне достаточно, чтобы причинить нам неприятности.
— Тебе известно, чьи это войска?
— Я не видел ни стражников, ни карандийцев. Очевидно, это солдаты Зандрамас или короля Пельдана. Кто бы они ни были, они движутся на север, где должна состояться битва.
— Ладно, — кивнул Белгарат. — Будем ехать ночью, по крайней мере пока солдаты не останутся позади.
Продвигаясь достаточно быстро, они за ночь миновали лес, счастливо избежав столкновения с солдатами, расположившимися лагерем на равнине, благодаря заметным издали бивачным кострам. Перед рассветом Белгарат и Гарион остановились на вершине невысокого холма и оглядели еще один лагерь, казавшийся несколько больше того, который они проехали ранее.
— Там около батальона солдат, дедушка, — заметил Гарион. — Думаю, у нас будут проблемы. Местность здесь почти абсолютно плоская. Это единственный холм на несколько миль вокруг, и укрыться тут практически негде. Как бы мы ни прятались, их разведчики все равно обнаружат нас. Может, для нас безопаснее повернуть и проехать немного назад?
Белгарат раздраженно прижал волчьи уши.
— Давай вернемся и предупредим других, — проворчал он, встал на четыре лапы и побежал назад.
— Нет смысла рисковать, отец, — сказала Полгара, бесшумно приземлившись. — В нескольких милях правее местность более холмистая, там нам будет нетрудно найти убежище.
— В лагере готовили завтрак? — спросил Сади.
— Да, — ответил Гарион, — Я почуял запах бекона и овсяной каши.
— Тогда они вряд ли снимутся с лагеря или пошлют разведчиков, покуда не поедят, не так ли?
— Так, — согласился Гарион. — Солдаты всегда очень недовольны, когда их заставляют выступать натощак.
— А часовые носили обычные военные плащи — вроде этого? — Евнух ткнул пальцем в свой дорожный плащ.
— Те, которых я видел, да, — ответил Гарион.
— Почему бы нам не нанести им визит, принц Хелдар? — предложил Сади.
— Что ты имеешь в виду? — с подозрением осведомился Шелк.
— Овсяная каша уж очень пресное блюдо. В моем коробе есть кое-какие приправы, способные улучшить ее вкус. Мы можем появиться в лагере в качестве пары часовых, только что закончивших дежурство и пришедших перекусить. Мне не составит труда подбросить в котлы мои приправы.
Шелк усмехнулся.
— Только не яд! — твердо заявил Белгарат.
— Я не имел в виду яд, о почтеннейший, — мягко запротестовал Сади. — И вовсе не из соображений морали. Просто обычно люди становятся подозрительными, когда их сотрапезники внезапно падают замертво. Я говорю о куда более приятных вещах. Некоторое время солдаты будут безумно счастливы, а потом крепко заснут.
— На сколько времени? — осведомился Шелк.
— На несколько дней. — Сади пожал плечами. — Самое большее — на неделю.
Шелк присвистнул.
— А это не опасно?
— Только при слабом сердце. Я как-то проверил это на себе — когда был сильно утомлен. Ну, пошли?
— Сводить вместе этих аморальных типов было большой ошибкой, — пробормотал Белгарат, когда два плута скрылись в темноте, направившись к мерцающим кострам.
Через час маленький драсниец и евнух вернулись.
— Все в порядке, — доложил Сади. — Мы можем свободно проехать через их лагерь. Примерно в лиге отсюда или чуть дальше расположена низкая гряда холмов, где мы сможем укрыться до ночи.
— Все прошло гладко? — спросила Бархотка.
— Абсолютно, — ответил Шелк. — Сади отлично разбирается в таких вещах.
— Практика, мой дорогой Хелдар, — промолвил евнух. — В свое время я отравил немало людей. — Он невесело усмехнулся. — Как-то я устроил прием сразу для нескольких моих врагов. Никто из них не заметил, как я подсыпал яд в суп, а найсанцы очень наблюдательны, когда речь идет о подобных вещах.
— А они ничего не заподозрили, когда ты не стал есть суп? — с любопытством спросила Бархотка.
— Но я ел его, Лизелль. Я целую неделю принимал противоядие. — Он поежился. — Мерзкая штука! А сам яд был очень вкусный. Мои гости перед уходом даже сделали мне комплименты по поводу супа. — Евнух вздохнул. — Куда ушли эти добрые старые дни!
— Думаю, мы можем отложить воспоминания до лучших времен, — вмешался Белгарат — Постараемся добраться до холмов, пока солнце не поднялось высоко.
В лагере царила тишина, нарушаемая только разноголосым храпом. Солдаты счастливо улыбались во сне.
Следующая ночь была облачной, в воздухе пахло дождем. Гарион и Белгарат без труда обнаруживали военные лагеря, разбитые на их пути, а подслушанные обрывки разговоров объяснили им, что это солдаты королевской армии Пельдана, которые ожидают битвы с сильным противником. К утру Гарион и его дед вернулись к остальным вместе с бесшумно летевшей над ними Полгарой.
— Звук есть звук, — упрямо твердил Белдину Дарник.
Они ехали рядом.
— Но если его никто не слышит, как мы можем называть это звуком? — возражал Белдин. Белгарат принял обычный облик.
— Опять ты про шум в лесу, Белдин? — с отвращением спросил он. Горбун пожал плечами.
— Надо же когда-то решить этот вопрос.
— Неужели ты не можешь придумать что-нибудь новое? Эту проблему мы обсуждали тысячу лет. Разве ты не устал от нее?
— В чем дело? — спросила Полгара, приближаясь к ним по высокой траве в лучах рассвета.
— Белдин и Дарник обсуждают очень старый философский вопрос, — фыркнул Белгарат. — Если в пустынном месте раздался звук, но поблизости никого нет, чтобы его услышать, можно назвать его звуком?
— Конечно, — спокойно ответила Полгара.
— Как ты пришла к такому выводу? — осведомился Белдин.
— Потому что такого понятия, как пустое место, не существует, дядя. Кто-нибудь всегда есть поблизости — дикие звери, мыши, насекомые, — и все они могут слышать.
