— Значит, ты и Закет собираетесь воевать?
Это был неприятный вопрос, и Гарион был не вполне уверен, что ему известен ответ.
— Право, не знаю, — промолвил он.
— Закет хочет править миром, — продолжал Эрионд, — а ты не хочешь этого допустить. Разве не по таким причинам начинаются войны?
— Трудно сказать, — печально ответил Гарион. — Кто знает, если бы мы не покинули Мал-Зэт, возможно мне удалось бы его переубедить, но нам пришлось бежать, и я упустил шанс. — Он вздохнул. — Может быть, Закет настолько переменился, что откажется от этой идеи, а может, и нет. С такими людьми, как Закет, трудно что-либо предвидеть. Надеюсь, что он выбросил эти мысли из головы. Я не хочу ни с кем воевать, но и не собираюсь склоняться перед ним. Мир не предназначен для того, чтобы им управлял один человек — тем более такой, как Закет.
— Но он тебе нравится, не так ли?
— Да, нравится. Хотел бы я встретиться с ним, прежде чем Таур-Ургас сломал его жизнь. — Он сделал паузу. — Вот с кем я в любое время был готов воевать. Таур-Ургас осквернял мир самим своим существованием.
— Но ведь это не его вина. Он был безумен, и это его оправдывает.
— Ты очень снисходительный парень, Эрионд.
— Разве не легче прощать, чем ненавидеть? Пока мы не научимся прощать, такие вещи будут продолжаться. — Он указал на столбы дыма на северном горизонте. — Ненависть ни к чему не приведет, Белгарион.
— Знаю. — Гарион снова вздохнул. — Я ненавидел Торака, но в конце концов, наверное, простил его — скорее всего из жалости. Хотя мне все равно пришлось его убить.
— Каким, по-твоему, станет мир, если люди перестанут убивать друг друга?
— Возможно, более приятным.
— Тогда почему бы нам не сделать его таким?
— Тебе и мне? — Гарион рассмеялся.
— Почему бы и нет.
— Потому что это невозможно, Эрионд.
— Мне казалось, что ты и Белгарат давно решили проблему невозможного.
Гарион снова рассмеялся.
— Полагаю, ты прав. Хорошо, пускай не невозможно, а очень трудно.
— Никакое достойное деяние не может быть легким, Белгарион. Все, что легко достигается, не имеет большой цены. Уверен, что мы сумеем найти ответ. — Он произнес это с такой убежденностью, что Гарион на миг уверовал, будто эта дикая идея и впрямь осуществима.
Но при взгляде на безобразные клубы дыма, затягивающие равнину, его надежда испарилась.
— Думаю, нам лучше вернуться и сообщить остальным, что там происходит, — сказал он.
Белдин возвратился около полудня.
— В миле от нас еще один отряд, — сказал он Белгарату. — Около дюжины солдат.
— Они направляются на север, где происходит сражение?
— Нет. Я бы сказал, они бегут в обратную сторону. Выглядят они так, словно их недавно здорово помяли.
— Ты можешь определить, на чьей они стороне?
— Это не имеет значения, Белгарат. Дезертируя, человек бросает своих союзников.
— Иногда ты становишься таким умным, что меня тошнит.
— Почему бы тебе не попросить Пол, чтобы она приготовила какое-нибудь снадобье от тошноты?
— И давно это началось? — спросила Бархотка у Полгары.
— Что именно, дорогая?
— Постоянные стычки между этими двумя почтенными стариками?
Полгара закрыла глаза и вздохнула.
— Ты не поверишь, Лизелль, но иногда мне кажется будто это тянется с начала отсчета времени.
Солдаты, с которыми они встретились, выглядели усталыми и напуганными. Тем не менее они не разбежались, а приготовились к защите. Шелк подал знак Гариону, и они вдвоем не спеша поехали вперед.
— Добрый день, господа, — приветствовал солдат Шелк. — Что здесь происходит?
— Неужели вы не знаете? — осведомился тощий парень с окровавленной повязкой на голове.
— Я не нашел никого, кто бы мог мне сообщить, — отозвался Шелк. — Что случилось с людьми, которые жили в этой части Пельдана? За последние четыре дня мы не встретили ни души.
— Все бежали, — объяснил человек с повязкой. — Во всяком случае, те, кто еще оставались в живых.
— От кого они бежали?
— От Зандрамас, — вздрогнув, ответил солдат. — Ее армия вторглась в Пельдан около месяца назад. Мы пытались их остановить, но с ними были гролимы, а против них солдаты бессильны.
— Это верно. А что там за дым на севере?
— Там происходит большое сражение. — Солдат уселся на землю и начал разматывать повязку.
— Это непохоже на битвы, которые мне довелось видеть, — вступил в разговор другой солдат. Его левая рука была на перевязи, и выглядел он так, словно пролежал в грязи несколько дней. — Я участвовал в нескольких войнах, но ничего подобного не видел. Против мечей, стрел и копий еще можно устоять, но когда на меня кидаются такие чудища, мне хочется переменить профессию.
— Чудища? — переспросил Шелк.
— И у тех, и у других есть демоны, приятель. Чудовищные демоны со змеями вместо рук, когтями, клыками и тому подобным.
— Быть не может!
— Я видел их собственными глазами. У меня волосы встали дыбом.
— Ничего не понимаю! — воскликнул Шелк. — Кто участвует в этом сражении? Обычные армии не держат в своих рядах ручных демонов.
— Истинная правда, — согласился солдат в за ляпанной грязью одежде. — Любой нормальный солдат бросил бы службу, если бы ему приходилось маршировать бок о бок с существом, которое смотрит на него так, словно собирается проглотить. — Он посмотрел на человека, раненного в голову. — Вы знаете, кто участвует в битве, капрал?
Капрал наматывал вокруг головы свежую повязку.
— Капитан успел рассказать нам кое-что, прежде чем его убили, — сказал он.
— Может, лучше начнете сначала? — предложил Шелк. — А то я совсем запутался.
— Как я уже говорил, — отозвался капрал, — примерно месяц назад даршивцы и их гролимы вторглись в Пельдан. Я и мои ребята служили в королевской армии, поэтому мы пытались их остановить. Мы отбросили их на восточный берег Магана, но тут нас атаковали гролимы, и нам пришлось отступить. Позже мы услышали, что с севера движется еще одна армия — карандийцы, солдаты в латах и снова гролимы. Мы решили, что нам конец, но оказалось, что новая армия не связана с даршивцами, а вроде бы подчиняется какому-то верховному гролиму с дальнего запада. Этот гролим оставался на побережье и не предпринимал попыток продвинуться в глубь материка. Похоже, он выжидал. Ну, нас это не слишком интересовало, так как нам хватало хлопот с даршивцами. Мы занимались «маневрированием» — так наши офицеры именуют позорное бегство.
— И затем этот верховный гролим наконец изменил тактику? — спросил Шелк.
— Вот именно, приятель. Несколько дней назад он внезапно устремился вглубь. Либо он дождался своего часа, либо погнался за кем-то. Как бы то ни было, даршивцы перестали нас преследовать и бросились ему наперерез. Тогда-то он и вызвал на помощь демонов, о которых говорил Вурк. Сначала демоны атаковали даршивцев, но их гролимы, а может, сама Зандрамас вызвали своих демонов, и тут-то началась большая драка. Демоны бросались друг на друга, топча всех, кто попадался у них на пути. Мы оказались в самом центре заварушки. Тогда я, Вурк и другие ребята решили лучше взглянуть, какая сейчас погода в Гандахаре.
