Сергей Девкин - Тайпэн. Миротворец

- Это был идеальный вариант избавиться от такой занозы, как безродный Ли, — ощерился тайпэнто, вспоминая тот момент с неприкрытым удовольствием.

- И как будет обидно, если наши планы так и не смогут осуществиться, а он добьется успеха в порученном ему деле, — протянул толстый тайпэн, явно наслаждаясь той гаммой эмоций, что сменялась на лице у военного советника, представлявшего себе описанную картину. — Но ведь это невозможно?

- Совершенно невозможно.

- Вы приняли меры?

- А вот это уже не твое дело, — раздраженно отрезал Мори, давая тем самым прекрасный ответ на последний вопрос Мао.

- Я так и подумал, — хмыкнул полководец и с кряхтением поднялся со скамьи. — Тогда я займусь теми самими своими делами, до того как отправляться по следующему вашему поручению. Ведь оно появится весьма скоро?

- Да, но пока можешь отдыхать, — Мори мстительно улыбнулся. — Можешь даже посетить с визитом свою законную жену, если она, конечно, не перестала падать в обморок от одного твоего вида.

Нахально–пренебрежительное выражение медленно сползло с круглой физиономии Мао, сменившись каменным фасадом холодной беспристрастности, за которым отлично скрывались раздражение, злоба и гнев.

- Спасибо за заботу, тайпэнто. Без вашего совета, я бы точно не смог обойтись в такой щекотливой ситуации.

- Всегда рад помочь, мой друг.

Телохранитель плотно притворил дверь за спиной у Феня, и следующие несколько часов Мори провел, изучая принесенные тайпэном документы. До рассвета военный советник успел также разобраться с очередным пакетом армейской почты, пришедшим посреди ночи. Часть бумаг была разложена по кожаным коробам, расставленным в стеллаже у дальней стены, кое–что отправлено с порученцами к другим адресатам. Но три письма с печатями, хорошо знакомыми любому, кто родился в тиданьских кочевьях, тайпэнто сразу же отправил прямиком в высокую жаровню с железной решеткой, лишь мельком пробежав глазами их текст.

Времени оставалось еще достаточно, и Мори решил, что давно уже не наносил визитов тому, кто стал для него в последнее время весьма полезен, подарив такие возможности, о которых военный советник еще недавно не мог и помыслить. Отсыпав длинными клещами немного раскаленных углей в глиняный горшок с крышкой, Мори вышел из кабинета, сделав знак охране, чтобы те оставались на своих местах. Нужный путь по извивающимся подземным ходам, сбегавшим струящейся паутиной в недра земли под основанием Золотого Дворца, тайпэнто знал в совершенстве и порою даже не нуждался в источниках света, чтобы точно находить дорогу среди серых стен и обрывистых лестниц.

Тюремные ямы, забранные сверху мелкими железными решетками, хранили в себе немало секретов былых Императоров, но кости и последние слова, записанные на стенах узилищ, сейчас совсем не интересовали Мори. В той клетке, к которой направлялся тайпэнто, обитатель был еще жив, и вероятно не смог бы протянуть так долго, если бы не маленький секрет, частью коего были и редкие визиты императорского советника.

Нагнувшись к решетке, Мори приоткрыл горшок с углями и тихо позвал:

- Ты здесь?

Ответом ему стал нечленораздельный поток брани и резкие звуки, как будто кто–то пытался вскарабкаться наверх при помощи одних лишь зубов и ногтей.

- Убирайся, — властно приказал тайпэнто. — Ты нам сейчас не нужен!

Вопли и шорохи возобновились, но все–таки медленно начали сходить на нет. В тот момент, когда установилась полнейшая тишина, Мори аккуратно просыпал между прутьев часть раскаленных углей, упавших на дно ямы горячим пылающим потоком. Красные блики вырвали из темноты очертания грубого узилища и маленькой лохматой фигуры, скорчившейся на полу. В глазах карабакуру не было жизни, и вряд ли кто–то сумел бы поверить, что это забитое безумное существо было когда–то самим верховным вождем Гупте, предводителем величайшей в истории армии народа холмов.

- Ты снова желаешь поговорить со мной? — голос, раздавшийся из горла карлика, не принадлежал ему.

Приятный напевный, проникающий в душу и обволакивающий ее блаженным туманом, этот голос был наградой для Мори сам по себе, и в такие моменты тайпэнто искренне удивлялся, как он мог почти отказаться от этого общения в тот далекий первый раз, когда карабакуру заговорил с ним в этой прелестной завораживающей манере. Нет, Мори прекрасно понимал, что иная сила лишь использует Гупте как сосуд, как рупор для общения, но это давно перестало смущать императорского советника.

Карлик резко поднялся на ноги, двигаясь отрывисто и неуклюже, как грубо сделанная марионетка. В его потемневших глазах блестели вертикальные звериные зрачки, а угли, рассыпанные по полу, запылали при его приближении еще ярче. Нагнувшись, карабакуру голыми пальцами подхватил один из раскаленных камешков и, несмотря на обгорающую кожу, растер уголек в мелкую серую пыль. Многочисленные ожоги на пальцах и ладонях свидетельствовали о том, что нечто подобное происходило здесь уже не в первый раз.

- Ты желал узнать или рассказать? — остекленевший взгляд коротышки метнулся вверх, полностью приковав к себе все внимание тайпэнто.

- Узнать. О человеке, который идет через западные земли и может угрожать нашему делу.

- Ты говоришь о том милом молодом мальчике, что прославился прошедшей весной на стенах того города, у которых потерпел поражение тот, чье тело сейчас помогает нам слышать и видеть друг друга?

- Да. Ли Хань не должен вмешаться в наш план. Думаю, вы это понимаете не хуже чем я.

- Не беспокойся, о нем позаботятся. Степь таит в себе много опасностей, и мало какой человек сумеет избежать их всех.

- Значит, я могу рассчитывать на благополучие в наших общих делах?

- Разумеется, — нагнувшись, Гупте подхватил с пола еще один уголек. — И чем быстрее все будет кончено, тем раньше мы наконец–то сможем поговорить лично.

- Я буду ждать этой встречи с трепетом и нетерпением, — благоговейно прошептал Мори.

Угли резко погасли, словно кто–то вдруг задернул над ямой черный полог, и в следующую секунду душераздирающий вой, переполненный болью и ненавистью, заметался в глубине зиндана. Тайпэнто поднялся с колен и, отряхнув свой наряд, зашагал к выходу. Караульные стражники из дворцовой охраны, молча, смотрели ему вслед своими пустыми глазами, в расширенных зрачках которых не было и намека на присутствие хоть каких–то остатков воли и разума.

Грубые стены огромного каменного зала, спрятанные под пологом роскошных ковров, помнили многое. Они слышали зажигательные речи, призывавшие тысячи воинов в великие походы, и слезные мольбы о помощи, остававшиеся без ответа. Они видели, как проливалась кровь, как наносились подлые удары в спину, и как катились головы тех, кто осмеливался возражать, но не смог подкрепить свои слова, ни силой, ни мудростью. И что–то, подобное тому, что творилось здесь сейчас, они тоже когда–то видели, хотя и было это очень давно.