Сергей Девкин - Тайпэн. Миротворец

- Возможно, ведь я итак не увижу всей картины, потому что ваш страх слишком сильно затмевает собой оставшееся полотно, — Хань пытался сдерживаться, но звенящие нотки гнева все равно прорывались наружу.

Тайпэн ничего не мог с собой поделать. Ненависть к тем, кто взял на себя право управлять, но исполняет свои обязанности так, как удобно ему, а не так как следовало бы, ослепляла его, как и в тот день во дворе гарнизона Ланьчжоу, когда он отбросил почтение к титулам, призвав к ответственности их носителей. Тот, кто заботится о своем народе, не имеет права решать его судьбу, руководствуясь страхом и собственными сомнениями, не изучив всех путей и не выслушав всех предложений. Он может отвергать их во имя блага большинства, не воспринимать всерьез из–за откровенной глупости, препятствовать им ради общих интересов, но он не смеет игнорировать то, что существует, то, в чем ему следует разбираться, и то, что всегда необходимо понимать.

- У всего есть причина. Весенние воды разливаются из–за тающих снегов, и песчаная буря рождается среди барханов не по собственной прихоти. Но если вы боитесь задать вопрос, то мне не остается ничего другого, как сделать это за вас.

- Задать вопрос?! — непонимающе воскликнул кто–то из старейшин, явно удивленный тем поворотом, что принял вдруг разговор.

- Вопрос о причинах, — пояснил Ли.

- Вы? — усмехнулся другой старик со смесью презрения и недоверия. — Отправиться в логово демонов, чтобы просто узнать причины их действий? Ваш разум, похоже, не так тверд, как нам казалось поначалу.

- В моем предписании написано «и следовать далее, куда потребуется», — спокойствие вновь вернулось к Ханю, как будто четкое определение новой цели, намеченной им, разом избавило Ли от пришлых терзаний. — Там не написано ничего о том, что я должен торговаться с вами, как вы, наверное, ожидали. И нет ни слова об угрозах и необходимости сломить непокорных. Я просто совершу то, что следовало исполнить вам, раз только чужак, помнящий о своем долге, способен сделать это ради жизней тиданьских женщин и детей.

- Вы что всерьез хотите идти на север! Это безумие! — сорвался на крик предыдущий оратор, увидев, что Ли уже поворачивается, чтобы уйти.

- И следовать далее, куда потребуется, — губы тайпэна невольно растянулись в улыбке. — У меня есть четкий приказ, и если для его исполнения будет нужно спуститься в подземное царство и говорить с владыками проклятых полчищ, то я сделаю так, пускай это и окажется путешествием в один конец. Это не сиюминутный выход, и этим поступком не изменишь многого, но я сделаю так, как мне было приказано, и вы никогда не поймете этого до конца. Потому что это не законы степи, это закон Империи, и он властен везде.

Монах Со Хэ как–то сказал, что не всякие слова следует произносить вслух, особенно когда ты действительно веришь в них. Слишком уж велика в этом случае вероятность того, что они в итоге могут все–таки сбыться, и совсем не так, как ты рассчитываешь.

Юлтан нагнал Ханя, когда тот уже был на середине широкой лестницы, ведущей от центральной площади Кемерюка к старому дворцу верховного кагана вунгаев. Серые ступени были испещрены трещинами, заросшими жухлой травой, и местами осыпались, так что приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы случайно не скатить кубарем вниз с весьма почтительной высоты.

- Что вы наделали? — в голосе баскак не было гнева или ярости, скорее только лишь недоумение и горечь искреннего сожаления.

- Я не смог поступить иначе, — не оборачиваясь, ответил Ли. — Я помню, что мы с вами договаривались совсем о другом, но прошу меня извинить. Их страх разозлил меня, но еще больше меня поразила их глупость, рождающаяся из–за этого страха.

- Но какая разница, чем диктуются их мотивы? — Хардуз все равно не понимал юного полководца, хотя еще недавно было уверен, что видит того насквозь. — Достаточно было нескольких намеков, упоминания о щедрых подарках, и они, поколебавшись для виду, наверняка, позволили бы уговорить себя. Это дало бы нам шанс выиграть нужное время, позволить каганам разобраться со смутой в собственных семьях, лишая главных оснований саму идею о необходимости военного объединения улусов…

- Вы забоитесь о своем городе, баскак, а я несу ответственность за все, что принадлежит моему владыке, — остановившись почти у самого основания лестницы, Хань все–таки посмотрел на Юлтана через плечо. — Жизни его солдат, жизни его вассалов и судьбы простых людей. Если есть хоть малейший шанс, что, сломив страхи ваших стариков, я смогу предотвратить любое кровопролитие, спасая, в том числе, и тиданьских союзников Империи, то я воспользуюсь этим.

- Ценой собственной жизни, оказавшись в казане у мангусов?

- Моя жизнь не принадлежит мне больше двенадцати лет, — усмехнулся тайпэн. — Правда, за ее сохранность я тоже несу ответственность, но в данном случае цена соразмерна конечной выгоде.

- Вероятной конечной выгоде, — мрачно уточнил Хардуз. — Похоже, пытаться теперь воздействовать на ракуртов совсем не имеет смысла, о вашем решении они узнают очень быстро, и вряд ли станут отговаривать полководца своего старого исконного врага от верного самоубийства.

За их беседой издалека, не решаясь приблизиться, наблюдали вожди тиданей, собравшиеся на площади. Если быть точнее, то здесь были только те каганы, что приносили присягу Нефритовому трону. Еще ранним утром слуги Юлтана обошли их юрты, созывая сюда как раз к завершению слушаний в совете тайша.

Заметив пристальное внимание к своей персоне, Хань вместе с баскаком окончательно спустился на площадь. Каганы окружили их, ожидая, наконец, услышать важные вести, а вокруг еще одним плотным кольцом сомкнулись нойоны.

- Я еду на север, — сразу же объявил тайпэн. — Чтобы узнать причину нападений мангусов.

- Этих зверей не так легко изловить, — заметил один из вождей, то ли удивленный, то ли наоборот восхищенный безрассудством Ли. — Они не даются в руки живьем.

- Я постараюсь обойтись без драки.

- Такой вариант сомнителен, — откликнулся каган Герей, один из тех пяти, о ком Юлтан упоминал, как о достойных полного доверия. — Вам хочется умереть? Но что делать нам, если уже к весне нас могут начать сзывать под бунчуки великого похода? После погромов в Сиане в степи появилось много беженцев из числа тех, кто разжигает пожары ненависти и жажды мести в людских сердцах. Роды слишком тесно переплетены, и пострадавшие есть в каждой семье.

- Вам следовало думать об этом раньше, — Хань не испытывал сейчас той же злости, что и в зале совета, но беспомощность вождей вызвала его крайнее неудовольствие. — В своих докладах тайпэнто никто из вас не указывал на проблемы в степной столице, а также не упоминал и слова о демонах. Мне неважна причина этого, но о вмешательстве мангусов и онгонгов я узнал со слов уважаемого Хардуза, хотя должен был прочитать об этом, еще только отправляясь в путь.