Ухмылка Каанира была мимолётной.
— С тех пор как вы трое вернулись спасти меня, — сказал он. Заметив удивлённый взгляд Алиисзы, Вок добавил: — Я понял, что для того, чтобы пережить эту авантюру, необходимо быть уверенным в своих силах. Не думай, что я размякаю или становлюсь заботливым, глупая девчонка. Я просто не хочу провести здесь остаток своих дней.
Торан мгновение внимательно смотрел на камбиона.
— Очень хорошо, — сказал он. — Подберись поближе и попробуй что-нибудь разузнать. Но при первых же признаках опасности немедленно возвращайся к нам. И без возражений.
Каанир снова ухмыльнулся.
— Ну, раз ты настаиваешь, думаю, у меня нет выбора, не так ли? — съязвил он. — Вернусь через минуту. Будьте спокойны. — Сказав это, камбион ушёл, быстро исчезнув из виду среди пышной растительности.
Кэл отвёл их вниз, в ложбину, частично скрытую росшими по краю кустами и деревьями. Он сел, развязал один из походных мешков, вынул сушёное мясо и принялся жевать. Он предложил еду Торану, но ангел покачал головой. Затем Кэл угостил Алиисзу, та взяла пару больших кусков и благодарно кивнула.
Торан отошёл от них и, найдя обломок скалы, тяжело опустился на него. Сгорбившись, он закрыл лицо ладонями. Ангел сильно устал. Так просидел несколько минут.
— Отдохни, мой друг, — предложил Кэл, поднимаясь на ноги. — Ты безжалостен к себе и нуждаешься в передышке.
— Со мной всё в порядке, — пробормотал Торан. — Не я один утомлён.
— Торан, я не о том, — перебил полудроу. — Тебя гнетёт горе. Я знаю. Я это вижу.
Алиисза встрепенулась, услышав это, и посмотрела на лицо сына.
«Из-за чего он переживает? — задавалась она вопросом. — Неужели из-за меня?»
Эта мысль странно обнадёжила алю.
— Прошу, — продолжил Кэл. — Ты слишком измучен. Отдохни, а я посторожу.
Торан вздохнул.
— Ладно, только недолго. Разбуди меня, когда Вок вернётся.
С этими словами ангел слез со скалистого обломка и растянулся на земле, используя камень вместо подушки.
— Я буду неподалёку, — тихо сказал Кэл Алиисзе. — Останусь в поле зрения. Ты тоже можешь отдохнуть, если хочешь. — Он выбрался из маленькой ложбины и медленно двинулся вдоль её края.
Алиисза какое-то время наблюдала за сыном, но его взгляд был направлен за пределы убежища. Кэл был для неё загадкой, будоража любопытство и каждый день преподнося сюрпризы.
«Из-за чего ты на самом деле переживаешь?» — снова задумалась алю.
Алиисза посмотрела на Торана. Ангел лежал неподвижно, и полудемоница не могла понять, спит ли он, но именно тогда, когда она решила, что дэв дремлет, он вздохнул и повернулся. Теперь Алиисзе было видно его лицо, и увиденное ранило её. Лицо ангела избороздили морщины, глаза казались мутными и водянистыми. Он смотрел в пустоту, и в его взгляде была тоска.
Алиисза приблизилась к дэву, опустилась на колени и обняла его голову. Тот слегка приподнялся, глядя на алю, и она наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.
— Алиисза, я не могу…
Алю прижала палец к губам.
— Тсс, — шепнула она, устраивая голову дэва у себя на коленях. — Просто отдыхай, — тихо произнесла полудемоница. — Закрой глаза.
Она принялась гладить голову ангела, пропуская сквозь пальцы вьющиеся золотистые локоны. Время от времени алю опускала руку, нежно поглаживая его шею.
Сначала Торан лежал неподвижно, напрягшись всем телом. Ему явно было не по себе. Но спустя какое-то время под влиянием нежных ласк Алиисзы он начал расслабляться. Ангел несколько раз тихо вздохнул, и его тело, казалось, обмякло. Через несколько минут его дыхание замедлилось, и дэв уснул.
«Я не могу представить, чем ты пожертвовал, — подумала Алиисза. — Или даже зачем ты это сделал. И стоило ли оно того?»
Ей вспомнились уроки, которые Торан пытался ей преподать, когда она была пленницей.
«Единственный способ по-настоящему узнать любовь — это полюбить, — говорил дэв. — Ты должна быть готова подвергать себя опасности, стать уязвимой, чтобы пожинать плоды своей самоотверженности».
«Кого ты так любишь? Тира? Стоит ли бог такой преданности?» — Алиисза ощутила укол ревности. Она не была уверена в причине, но, постепенно разбираясь в своих чувствах, пришла к единственно верному выводу. Алю хотелось, чтобы ангел полюбил её.
«Почему не я? — мысленно спросила она. — Разве я в меньшей степени заслуживаю преданности? По крайней мере, я не нечто возвышенное, таинственное и недоступное пониманию».
Полудемоница вздохнула.
«И я хотела бы любить тебя, — обратилась она к ангелу про себя. — Я хотела бы дать тебе всё, что только пожелаешь. Давай просто покинем это место, найдём пристанище и будем любить друг друга».
— Что это ты делаешь? — спросил Каанир, тихо входя в убежище. Кэл стоял прямо за ним, заглядывая через плечо камбиона.
Алиисза подскочила от неожиданного появления Вока.
— Ничего, — сказала она, в то время как Торан пошевелился и сел. Ангел посмотрел сначала на алю, затем перевёл взгляд на Каанира.
Камбион выглядел безразличным, но в то же время его глаза опасно заблестели. Он окинул Алиисзу долгим взглядом.
Алю старательно проигнорировала, удивляясь, почему чувствует себя виноватой. Она ведь ничего такого не сделала, верно?
Каанир переключил внимание на Торана.
— Это дым, — сказал он, чуть более холодным голосом, нежели обычно. — Сгорела какая-то деревня. Никого из обитателей не заметил.
— О, нет, — пробормотал Торан, поднимаясь на ноги. — Мы должны пойти туда и посмотреть, выжил ли кто.
Вок пожал плечами и отвернулся, вновь пристально посмотрев на Алиисзу.
Алю поёжилась под его взглядом. В то же время, она чувствовала, как усиливается её влечение к Торану. А дэв, казалось, не обращал внимания на недовольство Каанира.
«Почему? Почему это беспокоит меня? Потому что он не думает обо мне и не чувствует себя виноватым, — догадалась она. — Проклятый ангел. В Бездну вас обоих!»
Алиисзу охватило негодование.
Камбион повернулся и вышел из укрытия, миновав Кэла.
Полудроу переводил свой взгляд с ангела на алю. С мрачным выражением лица он покачал головой.
Пока полудемоница вставала, Торан отодвинул Кэла и выбрался наружу, желая как можно скорее увидеть место пожара.
Алю посмотрела на сына.
— Что? — спросила она. — И ты туда же? В чём дело?
— Оставь его в покое, — сказал Кэл. — Твои злоба и интриги ему ни к чему. У него достаточно и других забот.
Алиисза едва сдержалась, чтобы не влепить полудроу пощёчину.
— Ты сам не понимаешь, что говоришь, — сказала она. — Не вмешивайся.
