Амелия осталась в стороне в этом споре — ей изначально не понравилась зазнайка-ученица. Но то, что она с достоинством выдержала ее маленькую шутку, невольно заставило зауважать девушку. Рина уже менялась, иначе, как и в первый раз, когда над ней посмеялись, сбежала бы, но со временем она начала воспринимать все иначе, и это радовало.
В Ашхем попадали в основном те, кого считали отбросами общества, потенциально опасными субъектами и вообще крайне негативными особями. Так называемыми отступниками, у которых не было ни семьи, ни друзей, ни нормальной жизни. Они были изгоями в родных местах, и оттого даже не пытались придерживаться общепринятых правил. Каждый в отдельности мог быть злым, колючим и неприятным, но вместе… Вместе ученики менялись — измученные обстоятельствами и одиночеством, они со временем становились лучше. В этом месте, возможно впервые в жизни, они чувствовали, что нужны кому-то, и что могут найти единомышленников. Отчасти так было из-за того, что тут было сложно кого-то запугать — каждый был настоящей акулой и грозой улиц в своем доме, но во многом, потому что ученики видели в Ашхеме равных себе. А, значит, им было комфортно. Да и что говорить, если даже преподаватели их не сторонились, как остальные, скрываясь за семью замками?
Большинство учеников, спустя некоторое время сбивались в маленькие кучки, которые заменяли им семьи. Дружба с такими же, как ты сам, потерянными магами с необычайно высоким уровнем способностей, уникальным даром и смертельно опасные во всех своих начинаниях.
Амелия стала первой из их квартета, кто попал в Ашхем, и только через несколько месяцев к ней присоединилась Фрейя. Прошло еще полгода, прежде чем в стены академии затянуло гениальную Лукрецию, и целый год заставила себя ждать Айя. Каждая из девушек была уникальной и совершенно непохожей на остальных своих подруг, и, возможно, именно благодаря этому они и сдружились.
Фрейя была неоспоримым лидером их компании — она всегда готова была отстоять интересы своих подруг, не лезла за словом в карман и порой вела себя несдержанно. Для нее было важно показать, что ни ее саму, ни девушек рядом с ней, не смогут обидеть. Если уж руководствоваться принципом — ешь ты, или сожрут тебя, то она выбрала для себя роль хищника, который, порой, скалил зубы даже там, где это не надо было. Каждая из подруг знала, что у Фрейи была нелегкая судьба, и до попадания в Ашхем девушке пришлось пережить немало. Из-за своего уникального дара, который невозможно было скрыть, от нее отказались родители, а опекуны то и дело били, считая ребенка проклятым. День, когда она сбежала и оказалась на улице, стал лучшим в ее жизни до того, как ее заметили люди из академии.
Амелии пришлось потратить немало времени, чтобы достучаться до Фрейи и заставить ее хотя бы не показывать зубы каждый раз, когда они разговаривали. Дар звука был особенным и не менее смертоносным, чем ледяная магия, но Амелия ни разу не воспользовалась своей силой, чтобы навредить или принудить подругу к чему-то. Девушка видела, что новенькая так же нуждается в близком человеке, как и она сама. Это было странно, ведь прежде Ами и сама всех сторонилась, предпочитая отшучиваться, бросать едкие комментарии и ехидно улыбаться. Она с радостью могла бы натравить одного ученика на другого, ловко вплетая в разговор очередную сплетню, но с появлением Фрейи поняла, что ей не хочется этого делать. Зачем, если можно потратить время куда полезнее и интереснее? Между подругами даже началось некое состязание и стало интересно, кто же из них первой лишиться браслета.
Странно, но всегда холодная в отношениях с людьми Фрейя сама заприметила Лукрецию, когда та оказалась в Ашхеме. Девушка будто даже и не замечала того, что ее мир вдруг поменялся, как и люди вокруг. Гениальный артефактор думала всегда только о деле и со скрупулёзной точностью подходила ко всему. Ее короткие взъерошенные волосы нередко были слегка сожжены — во время экспериментов порой случались и взрывы, но она не замечала этого. Огромные очки (собственная разработка девушки), были уникальны — они помогали Лукреции лучше видеть, а в нужный момент трансформировались для защиты глаз, полностью закрывая их. Для нее не важно было то, что ее теперь окружают маги, значительно больше значило то, что теперь у нее появились новые возможности. Преподаватели сначала упорно гнули свою линию, стараясь заставить ее развивать собственную силу, но Лука, как стали называть ее подруги, упорно сопротивлялась. Куда интереснее было заставлять работать гениальный мозг, чем налаживать каналы силы, развивать их и правильно вливать магию в механизмы. Собственно, если бы можно было заряжать артефакты без помощи магии, девушка бы наверняка нашла способ сделать это, но его не было. Своим упорством Лука изумляла всех, к примеру, она первой из трех подруг сняла свой браслет, но честно сказала, что сделала это с единственной целью — чтобы ей наконец дали заниматься по-настоящему важными вещами и не отвлекали по мелочам.
Айя последней присоединилась к компании, но ее приход стал настолько гармоничным, что подруги даже не заметили, как это произошло. Сперва ее просто поселили в их комнату, но поведение менталистки не вписывалось ни в какие привычные рамки. Она была до неприличия невозмутима и со спокойствием удава воспринимала все шутки и подколы, приготовленные Фрейэй и Амелией. Чучело кота она просто отставляла в сторону и спокойно ложилась в постель, стряхивая осыпавшуюся шерсть, воду со слабительным зельем невозмутимо выливала за окно, а когда соседка создала каток, не придумала ничего лучше, как приказать паукам перенести ее. Никакой злости, агрессии или раздражения. Казалось, в этом мире нет ничего, что могло бы хотя бы немного вывести ее из себя. Не прошло и пары недель, как девушки сдались, признавая в ней равную. Сказать, что Айя обрадовалась этому? Нет, для этого надо было хоть немного чувств, а их она никогда не проявляла. Но с того момента девушка тоже изменилась и стала воспринимать их, как часть своей новой семьи. Единственный, кто ее волновал кроме подруг — ее маленький паучок, первое создание, которое Айя смогла приручить.
Обычно менталисты привязываются к животным, которые они приручили в первую очередь, но они четко знают, что те служат им. О дружбе там не было речи практически никогда, каким бы ни было существо. Но Айя с первого дня заметила, что Рина относится к своему спутнику иначе — она тоже воспринимала его как друга, а не как слугу. Это стало первой причиной того, что она выделила новенькую ученицу среди остальных. А еще было видно, что пес отвечает ей взаимностью и без раздумий кинется спасать мага, если в этом будет необходимость. Недавние события стали лучшим подтверждением тому.
Не удивительно, что Айя оценила, когда Рина спасла ее спутника — это говорило о многом. Конечно, большинство магов расстроилось бы, узнай, что их спутник умер, но не прошло бы и дня, как ему бы нашли замену. Тем более, если речь шла о таком маленьком существе. Кстати, сила менталистки была достаточно для того, чтобы ненадолго сдержать человека (если он, кончено, не сильно сопротивлялся, как Фрейя, например), но некоторые подчинения все еще давались с трудом. К примеру, Айя почему-то испытывала сильную брезгливость ко всему пресмыкающемуся и… котам! Да-да, иначе зачем ей подкинули в кровать именно чучело кота? Не думали ведь ее подруги, что та, кто выросла в Баркзааре на самом деле испугается обычного трупа животного?
В общем, девушки были очень разные и, казалось бы, при других обстоятельствах вообще не смогли бы не то что ужиться, но даже заговорить друг с другом. Но в том-то и был парадокс, что они не только подружились, но и действительно считали себя настоящей семьей, которой им не хватало в той, прошлой жизни. Но лидером в их компании была Фрейя, и они всегда шли за ней, зная, что смогут вовремя сдержать подругу, если та совершит ошибку или оступиться. Подобное решение удивляло многих, но благодаря ее лидерству компанию начали воспринимать всерьез и выделять среди остальных не только ученики, но и преподаватели. Непостижимым образом их квартет стал своеобразным тестером каждого новичка, который вскрывал его характер, настрой и возможность отстаивать свои интересы. И чем наглее вел себя новенький, тем жестче были методы — иначе в Археме нельзя было поступать. Самоуверенные личности быстро понимали, что прошлая жизнь закончена и теперь надо заново отстраивать свой имидж и возвращать позиции. Кто-то принимал это, а кто-то — ломался, не в силах вынести того, что больше не сможет гнобить тех, кто слабее.
