— Вишня, Сэм. Это вишня!
— Ага… — пробормотал я, рассматривая палец, который здорово порезал о край банки. Отлично! Рана была неприятная — на сгибе фаланги, и здорово кровоточила. Всё из-за острого края. Зачем точить банку с едой?!
Я поставил её на пол и огляделся: воды в башне не было, ни кадки, ни ведра. Пришлой выйти на улицу и сунуть руку в пруд, который я сначала принял за хранилище для сена, но теперь он на глазах наполнялся водой. На поверхности всплывали листья и сухой мусор, а железяки вовсю вытаскивали их. Вот дурные! Заржавеют же!
Вернувшись, я нашел своего дядю за делом: разглядывая этикетки он что-то бормотал под нос, потом ловко поворачивал кольцо на крышке и дергал вверх. Крышки со щелчком вылезали наверх.
— Сэм! Я разобрался! Тут и правда еда, да разная, и кашка и мяско! Поедим?
Он расставлял банки на кожаном диване с достаточно твердой поверхностью и когда я сел вручил мне железку:
— Вместо ложки. Ешь! Очень вкусно!
От банок исходил необычный аромат, а сами они были довольно холодными, но пахли хорошо. Сперва я настороженно попробовал пищу, а потом желудок у меня заурчал и я набросился на нее, вмиг опустошив банку.
Дядя не отставал, я слышал хруст его челюстей. Наконец, наевшись, мы сложили банки на полу, я уступил дяде диван, а сам устроился на полу, закинув руки за голову и уснул.
А проснулся от возни, пыхтения и металлического хруста рядом. Повернув голову, я увидел, как дядя сражается с мелким чудищем. Чудище пыталось утянуть наши пустые банки, а дядя тянул их к себе бормоча под нос:
— Ишь, чего удумал, хитрец! Наше это железо! Наше!
Я сказал:
— Дядя, отдай ему, кто знает, может они отдают железо своему богу.
Дядя Киприан тут же отпустил банки и чудик подхватил их и укатил, гремя железками, как торговец ложками на рынке. Со вздохом я сел, потряс головой. Нужно бы вымыться, да идти к Маре неохота. Далеко и некогда.
— Дядя, я схожу наверх, к муракам, а ты пока побудь…
— Тут, — грустно добавил он. — Что делать, Сэмми, побуду. А ты спроси у них, нет ли тут какой работы? Спросишь, а?
Арихитектор уже ждала меня, её лицо чуть подрагивало в окошке.
— Добрый день, Сэм. Ты нашел еду?
Я кивнул вместо ответа.
— Еда консервированная, но это временно, позже будет и другая.
— Какая еда? — переспросил я и со вздохом она пустилась в долгое объяснение этого процесса. В конце рассказа я усмехнулся:
— Это что же, выходит, мы с дядей Киприаном каждую осень огурцы не солили и ягоды не сушили, а консервировали?!
Мне показалось, что она грустно смотрит на меня. Потом она спросила:
— Сэм, почему вы с дядей всё время проводите в холле? В ратуше есть отличная кухня, а на втором этаже можно устроиться на ночь. Холл это очень неуютное место, там жесткие диваны и пыльный пол. Конечно, на ваш вкус… и еще, ты слышал о пользе гигиены? Мне показалось, вы с дядей не склонны блюсти её?
— Кого блюсти?
— Гигиену. Мыться. Вы моетесь?
— А, мыться. Ну да, надо бы. Я сегодня хотел, но до Мары далеко и…
— Сэм, нет нужды идти к реке. Мы моемся в ванных. Здесь, в ратуше, есть душевые. Впрочем, ладно, я объясню позже.
Я подумал, что мураки придумали довольно глупую вещь — мыться прямо в доме. От этого сыреют полы и подвалы, но мысли эти я вскоре выбросил из головы потому, что Арихитектор обещала мне сегодня же показать мою армию. Больше не о чем я думать не хотел. Армия. Моя армия!
Из кого она состоит? Много ли в ней бойцов? Я не ожидал чего-то особенного, да откуда в заброшенном городе взяться воинам?! Может быть, они спали все это время волшебным сном?! Ничего другого не приходило мне в голову. Ну а если они спали всё это время, смогут ли они встать?! Да и сколько их…
В таких мыслях я спускался, а внизу, встретил дядю и рассказал ему новые сведения, узнанные у Арихитектора. Про ванны прямо в доме, про кухню и спальни. Он выслушал и кивнул:
— Ладно, малыш, я этим займусь. А ты иди по своим делам. Дай только благословлю тебя на дорожку!
Я на миг прижал его к себе. Для дяди я все еще его племянник, хоть и с синеватой кожей, но всё ещё его малыш. На миг мне стало тепло. Дядя, дядя, как хорошо, что ты тут!
Со вздохом я покинул башню и отправился в путь по дороге, указанной Арихитектором, размышляя над её последними словами. Она напомнила снова, что дядя мой, человек и не стоит слишком уж полагаться на него, ведь его интересы не всегда будут совпадать с моими.
— Только до тех пор, пока ты не ставишь интересы своего рода выше его, человечьего рода.
За прошедшие несколько часов исчезла половина завалов, чудики небольшого размера разгребли мусор и унесли его куда-то. Фасады домов ярче блестели и пустой город, казалось, готовился к чему-то важному.
Я спрыгнул на землю перед длинным сараем на окраине и разочарованно вздохнул. Мда, человек сорок… может быть пятьдесят, если лежали плотно друг к другу, тут найдется, не больше.
Нажал на знакомые кнопки и ввел числовую комбинацию, а потом сунул в прорезь прямоугольник, полученный в спиральной башне ратуши и двери разъехались. Тут я оценил их толщину: в половину моей руки и все из железа. Зачем такие двери, оставалось только гадать.
Едва я вошел, как двери сдвинулись за моей спиной и я оказался в кромешной тьме, но только на пару мгновений, а потом все вокруг осветилось ярким светом, будто взошло солнце и я оглядел помещение, и сник: видимо Арихитектор сошла с ума и всё перепутала, или солдаты проснулись и ушли отсюда. Никого нет. Пусто!
Из дальних углов между тем раздалось шуршание и я насторожился, кто знает, что за гадость могла пробраться сюда за эти годы?
Но это оказался очередной железный чудик на колесиках, он смешно двигался по гладкому полу на своих крошечных колесиках и оказавшись прямо передо мной остановился. В его вытянутых лапках мигнул экран и передо мной вновь появилась Арихитектор.
— Пришли по проводам? — вежливо поинтересовался я, давая ей понять, что хорошо всё запоминаю.
— Да, добро пожаловать в десятый ангар, — ответила она.
— Сбежали ваши солдаты, — сказал было я, но чудик развернулся и подпрыгивая покатил к дверям гораздо меньшего размера.
Двери раздвинулись, а мы опять оказались в такой же перемещающей коробке, как и в спиральной башне и я решился на вопрос:
— Уважаемая Арихитектор, с помощью какой магии действует перемещательная комната? Я думаю, с помощью транформационной? — добавил я, вспомнив название факультатива в магической школе Галаша. Студенты с неё ходили важные, смотрели на всех свысока.
— Это вовсе не магия!
Показалось мне, что экран презрительно дрогнул?
— В здании есть полая шахта, внутри которой двигается вот эта комнатка, а называется она — лифт. Тут вовсе нет магии, только наука.
— Лифт… — повторил я про себя и подумал:
«Нужно сказать это Эллориэль» и тут же вздохнул: где-то она сейчас? Ищет меня в Пустоши. Поджидает, наверняка строит новый план, как запутать мне голову. Может, вернулась к Самдею и ему крутит голову? Это она может. Мне вдруг захотелось увидеть её. Да, она злая, жестокая, но вот прямо сейчас мне хотелось, чтобы она была рядом… чтобы стояла тут и фыркала, морща свой нос.
Лифт замер и двери открылись. Длинные ряды ламп медленно вспыхивали под потолком, освещая вытянутые ящики, стоящие на нижних боковинах. Ящики были странными, больше похожими на гробы с окошечками и на миг мне показалось, что из-за них на меня смотрят.
Арихитектор подпрыгивая на кочках, чуть сдвинулась вперед и сделав разворот, сказала:
— Итак Сэм, вот она, армия, которую ты поведешь, если кто-то будет угрожать Городу. Во времена твоего отца мы создавали её для защиты и держали эти разработки в тайне. К несчастью отключение реактора чуть не уничтожило всё и последнюю энергию мы направляли сюда. Идем же, ты сам всё увидишь.
Я за ней, внимательно вглядываясь в странные ящики. Где-то вдали все еще вспыхивали новые и новые ряды ламп, освещая стоячие гробы. Когда я подошел на десяток шагов к первому ряду, стало ясно, что мертвые лица внутри мне не показались.
