Пайкел решительнее ткнул на изгородь, прося Концеттину наклониться ближе.
Она с удивлением взглянула на него, но повиновалась, приближая лицо к широким листьям. Но это не заставило Пайкела уняться, и дворф снова начал уговаривать её. Она придвинулась еще немного, после чего дворф свистнул и листья перед женщиной поползли в стороны, давая ей возможность всмотреться еще пристальнее.
Изгородь расступилась перед её взором, показывая соседний сад.
И статую, стоящую в этом саду — статую одной из тех обезглавленных женщин.
Шокированная Концеттина резко выпрямилась, и по команде Пайкела кусты вернулись на место, скрывая за собой удручающую картину. Королева повернулась, чтобы посмотреть на дворфа. Её лицо превратилось в маску холодного разочарования, а разум орал: «Да как он смеет?».
Она едва закричала это вслух, но, увидев расстроенное и беспокойное состояние садовника, женщина не могла не заметить тревоги на его лице.
— Оооо, — сказал он, подчеркивая нечто.
— Мастер Пайкел, что ты узнал? — спросила женщина.
Дворф указал на её живот, а затем провел пальцем по шее и снова вздохнул: «Оооо».
Королева сглотнула и потратила некоторое время на то, чтобы взять себя в руки.
— Это важно, мастер Пайкел, — спокойно сказала она. — Ты слышал это от капитана Андруса? Или от своего брата-стражника?
— Ээээ, — ответил он, качая головой.
— Тогда, от сплетников?
— Ды.
Королева Концеттина снова сглотнула, стараясь проявить терпение к этому несчастному существу. Если это были сплетни… он, вероятно, слышал перешептывания и насмешки светских болтунов.
— Придворные дамы? — спросила она, и дворф с энтузиазмом кивнул. Концеттина увидела, куда все идет. — Молодые дамы?
Пайкел кивнул.
— Милые Ножки!
Концеттина не знала, о ком идет речь, но это не имело значения. Даже узнай она, кто такая эта «Милые Ножки», собственного горя не убудет. Разумеется, она не была удивлена сплетнями и подобными открытиями. Совсем нет! События в Хелгабале стали предсказуемыми: королева не может родить, ползут сплетни, и что-то из этого заставляет Ярина предпринять решительные и даже смертоносные действия. Зачастую, как удалось понять из признаний фрейлин, подобные брожения начинались с разговоров тех молодых дам, которые надеялись стать следующими.
Все было очень ожидаемо. Кроме одного, что не давало Концеттине покоя. Почему кто-то вообще хочет стать следующей? Было отвратительно ложиться в постель со старым вонючим человеком, который был достаточно эгоцентричен, чтобы заботиться только о своем удовольствии. Неужели кто-то был столь глуп, что все еще верил — проблемы с наследником Ярина это вина его королевы?
В такие моменты юная Концеттина Делказьо изо всех сил старалась не осыпать проклятиями своего отца, который втянул её в эту жуткую и, вероятно, грозящую закончиться фатально, историю. Но ей нужно было верить, что отец ничего не знал.
Она посмотрела на Пайкела, который нервно прыгал с ноги на ногу. Он казался очень маленьким и очень расстроенным.
— Спасибо, добрый дворф, — сказала она, пытаясь казаться оптимистичной. Разумеется, она не желала оповещать кого-либо о своем письме в Дельфантл. — Все действительно кажется тревожнее из-за того, что король стареет, а наследника все нет, — она глубоко вздохнула, что вышло у неё резковато. — Я соврала, добрый дворф, — призналась она или, вернее, снова пошла на ложь. — Так что не волнуйся. В скором времени все наладится.
Улыбка озарила лицо Пайкела, и он радостно запрыгал, взволнованно колотя в ладоши и вопя:
— Ребенок!
— Нет, нет, тсссс, мастер Пайкел, прошу тебя! — сказала Концеттина. — Это наш маленький секрет, ладно?
— Ды, — яростно кивая головой, сказал Пайкел. Он уселся и тихо забормотал заклинания. Но Концеттина не обращала на это никакого внимания. Её взгляд то и дело скользил к сирени, за которой скрывалась обезглавленная статуя «бесплодной» королевы.
Когда она повернулась к Пайкелу, то заметила, что тень тревоги покинула его лицо, хотя Концеттина не стала задумываться об этом.
Она наклонилась и поцеловала садовника в лоб, заставляя того захихикать. Распрощавшись с ним, королева собрала фрейлин и двинулась дальше.
Пайкел смотрел ей вслед, кивая, пока женщина не свернула за угол, скрываясь от него. Только тогда он снова пробормотал «Ооооо». Он пел заклинание, чтобы обнаружить жизнь. Волшебство, сфокусированное на Концеттине, показало ему стук одного сердца. Не двух.
Пайкел подумал, что если королева Концеттина действительно считала себя беременной, то она, вероятнее — скорее! — всего фатально заблуждается.
Вернувшаяся в свою комнату чуть позже в то же утро Концеттина бродила по кругу. Все вокруг шептались, а значит, король Ярин должен был слышать сплетни. Этот человек не станет терпеть насмешки.
— Помоги мне, отец, — отчаянно бормотала бедная молодая женщина.
Но было ли это возможно? Сможет ли лорд Делказьо добраться до неё и забрать подальше от короля Ярина?
Женщина поняла, что подобное, скорее всего, маловероятно, а потому нашла в себе силы.
— Анамарин! — крикнула королева, и в дверях возникла её любимая служанка. — Найди короля Ярина и приведи его в спальню.
— Миледи? — переспросила молодая женщина.
— Скажи, что сегодня я чувствую себя плодовитой и совершенно влюбленной.
Смущенная Анамарин хихикнула и кивнула. Она повторила «Миледи!», но теперь уже совсем иным тоном.
— Ступай, ступай, девочка, — приказала Концеттина, и служанка исчезла.
Концеттина кивнула, пытаясь разработать хоть какой-то план. Она должна противостоять оскорбительным сплетням со всей возможной изобретательностью. О, да. Она убедит короля Ярина, что теперь-то её тело готово зачать ребенка, и станет ежедневно изматывать его.
Каждый день.
Она будет с отчаянием и надеждой заниматься с ним любовью.
А если ничего не выйдет, то она заставит мужа устать так сильно, что подушка, положенная на его лицо, окончит все её страхи.
Концеттина громко охнула, осознавая, какая мысль мелькнула в её голове. Она никогда не считала себя способной на убийство. И могла ли она поступить так даже с этим ненавистным человеком?
Возможно, он просто мирно умрет, когда они будут заниматься любовью. Сейчас ей нужно было укрепиться в этой надежде. Подобная уверенность дала бы ей какое-то время.
Но это самовнушение не работало…
