Я прижала руку к горлу, будто опасаясь, что оно разорвётся от рыданий, готовых вырваться наружу.
«Нерих рвал и метал. Даже страшно вспоминать, как он взбесился. Он понимал, что Жар в какой-то степени прав, но… мне показалось, что он старался своим злом заглушить в себе какие-то воспоминания, что-то, что не давало ему покоя. Что-то, что не получилось у него, но получилось у Жара».
Я помотала головой, выбрасывая воспоминания о разговоре с Пулоной, а потом вновь посмотрела на Истала, который поднялся на ноги и сел напротив меня, протянув руку. Я коснулась его ладони, и мне будто стало легче.
– Осталось совсем немного, – сказала я ему, – а потом… я убью его.
– Это не получилось у армии Данкалии, а ты собираешься сделать это одна. Я посмотрела в глаза эльфу.
– После смерти короля и королевы Фанории Нерих – самый древний вампир. И он обречен на то, чтобы отдать свою плоть духу, который хранит саму сущность вампиров. Он хранитель не только границ, как у ведьм. Он просто хранитель. Ему не нужны мечи, ты сама это видела. Да он может и не драться вовсе. Если он захочет, ты просто не подойдёшь к нему.
– Зачем же он дрался с тобой?
– Чтобы вернуть то, что принадлежало ему.
– Зачем он дрался с Жаром?
– Фанорию не получить иначе.
– Но он и есть Фанория! – возразила я.
– Всего лишь её дух.
– Тогда почему он проиграл полудемону?
– Потому, что он полудемон. Я уткнулась лбом в колени.
– Помоги им. Один раз. И всё будет кончено, – прошептала я.
– И ты будешь моей? Я подняла глаза на него и улыбнулась.
– Я уже твоя.
Он притянул меня к себе за руку и прильнул к решётке. Я приникла к его губам, глядя в чистые голубые глаза. Всё испортил писк и шорох множества крыльев где-то над моей головой. Я отстранилась и посмотрела в потолок.
– Я ухожу, Истал. Я ещё кое-что должна.
– Ты никому ничего не должна, останься, – Истал сжал мою руку, не желая отпускать.
– Пока я королева этого кошмара, я должна этому кошмару.
Я мягко высвободила руку и ушла, не оглядываясь, чтобы не расплакаться. Всё время, пока я спускалась по лестнице, я думала о словах Истала. Я думала о своей матери, которую я никогда не знала. И мне стоило большого труда пройти мимо комнаты Нериха, не сшибив на ходу дверь с петель, желая наброситься на советника, оказавшегося проклятием всей моей жизни.
Когда я вернулась в комнату, на моей постели сидела Пулона. Я встретила её жалеющий взгляд, и мне стало дурно от злости. Я ненавидела, когда меня жалеют. А сейчас я возненавидела Пулону за то, что она жива, а моя мать нет. Пусть бы она осталась с эти чудовищем, пусть бы она сама им стала. Но она была бы жива.
Внезапно я вспомнила мои утренние впечатления после разговора с Жаром и всё поняла. Был бы Жар вампиром, он бы не смог обойти закон. Был бы Жар вампиром, он бы не смог обойти хранителя. Был бы Жар вампиром, меня бы здесь никогда не было. И пусть. Хоть кто-то поставил древнего вампира на место.
Я снова посмотрела на Пулону и почувствовала в ней подругу, каких у меня никогда не было. Я никогда не плакала, да и повода у меня не было. С чего плакать принцессе, у которой всё есть?
Я сделала несколько шагов вперёд. Вампирша встала и подошла ближе. Несколько секунд мы не сводили глаз друг с друга, а потом крепко обнялись.
Глубокой ночью, пока я не могла заснуть, я думала о том, что эта женщина, пусть и предана королю, как своему повелителю, предана мне, как другу.
Ещё не взошло солнце, а я была уже в седле, пересекая границу и въезжая на нейтральную полосу. Я полагала, что имперцы были так же предупреждены о посольстве в их земли, как и гномы, так что я собиралась ехать по главной дороге, пролегающей не так далеко от Фанории. Вот только я абсолютно не знала, что говорить верховному магу, с которым я в более менее нормальных отношениях, и верховной ведьме, с которой я в отношениях, достаточных для того, чтобы она меня испепелила на месте.
Скачка не заняла больше двух часов, по истечению коих я и достигла границ Ганзены, перед которыми замерла в нерешительности, помня своё прошлое незаконное проникновение.
Спокойно, Вигма. Чем раньше ты переступишь границу – тем раньше вернёшься. А чем раньше ты вернёшься – тем раньше Нерих станет полноценным трупом.
Я ударила коня по бокам каблуками, и тот шагнул вперёд. Я зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало.
– Боишься, королева Фанории? Я вздрогнула и открыла глаза. Рядом со мной на белоснежном коне ехал Варс.
– Почему-то все в Ганзене пытаются заверить меня, что мне страшно, – проворчала я. – По правде говоря, мне уже нечего бояться.
– Что ж. Значит, ты не испугаешься разгневанной верховной ведьмы, для которой будет большим сюрпризом второй раз познакомиться с тобой, но уже в роли королевы.
Колдун улыбнулся мне приветливо, что было большой редкостью среди оскалов всех тех, кто меня окружал. Я настолько к этому привыкла, что сама выдавила из себя не более чем подобие вежливой улыбки.
Поскольку при своём прошлом посещении Империи чар я не особо отвлекалась на достопримечательности, то теперь ловила момент. Мы ехали по мощёной тёмным, неизвестным мне, камнем дороге, который переливался, будто в нём сверкали лучики солнца. У самой дороге росли полевые цветы, над которыми вились пчёлы и бабочки. Ивы развесили свои ветви, укрывая в листве птиц, распевавших звонкие песни. Я вдохнула полной грудью чистый воздух. Такое спокойствие мне давал лишь родной Ветс. Но красота столицы Данкалии была природной, здесь же всё дышало магией, инородным вмешательством, которое, однако, не портило впечатление.
Варс погнал коня, задорно оглянувшись на меня. Я поднажала, пытаясь угнаться за белым скакуном.
– Ну, и не стыдно вампирскому коню отставать от какого-то там…
Я не закончила фразу, потому как мой конь полетел вперёд, как ошпаренный. В один миг он оставил позади Варса, опешившего от такой скорости, пронёсся по дороге, свернул вправо и как стрела вылетел на поляну, где я натянула поводья. Спустя несколько секунд рядом со мной остановился верховный маг.
– Не поверишь – мы на месте.
Я огляделась, узнавая поляну, где совсем недавно встретилась с хранителем границ. Я скосила глаза на Варса, который, весело мне подмигнув, сделал несколько пасов руками.
Воздух вокруг меня замерцал, явив верховную ведьму, так же безвкусно разодетую, как и при последней нашей встрече.
– Митра, – Варс вежливо склонил голову, – королева Фалорсии. Ведьма обратила на меня внимание, и лицо её мигом побледнело.
– Ты?! – с удивлением и возмущением в голосе спросила она.
