Когда я закончила читать послание, Тимура уже не было. Пробежав записку еще раз, я поняла, что так он попрощался со мной. Сердце снова сжалось.
И почему все, кто становится хоть на каплю дорог мне, уходят из моей жизни?
Наверное, проклятое наследие моего рода сопровождает и меня, обрекая на одиночество.
Ко мне подошел Даниэль, улыбаясь своей ослепительной лучезарной улыбкой в тридцать два зуба.
— Твой друг — очень интересный собеседник. Но в данный момент меня больше интересует, чем же ты занималась здесь все это время.
Он присел, опираясь на край бильярдного стола.
Чего бы ему такого сказать, чтобы отошел и не мешался?
— Да так… вот ребенка завела, — словно между делом проронила я.
Если Даниэль и удивился, то выразил это весьма сдержанно. Подвинул меня от стола, забирая из рук кий.
— Еще скажи, что имя выбрала, — так же словно невзначай бросил он.
— Имя у нее уже есть, — ровно ответила я. — Ева.
Вот теперь Даниэль не смог сдержать удивления.
— А с чего ты взяла, что это девочка? — продолжил расспросы он.
Я точно знала, что сосредоточенность, с которой он забивал шары, всего лишь не дает ему вцепиться мне в горло за такие обременительные выходки. А вот вопроса про имя я не поняла и даже немного рассердилась — скорее на саму себя.
— Так это любому понятно, — ответила я небрежно.
— А отец? — полюбопытствовал Дан.
— А что — отец? — я сняла со стены треугольник, чтобы выстроить шары для новой партии. — Я про него ничего не знаю, а нового еще не успела найти. Тимур вот отказался, могу тебе предложить, — решила слегка пошутить я.
Смотреть Дану в лицо не хватало выдержки, и чтобы занять себя чем-то, я начала заполнять пирамиду на зеленом сукне. Уж лучше на шары смотреть, чем на его медленно краснеющую физиономию.
Мою шутку по достоинству оценила компания из семи девушек, играющих по соседству. А вот Даниэль, кажется, ее не оценил и даже малость подрастерялся от такого сомнительного предложения. Даже кий выронил, приоткрыв рот и глядя на меня изумленными глазами.
— Ками, ты что, с ним? Или еще с кем-то…
— С кем — с ним? — перебила я.
Наконец до меня начало доходить, что у беседы есть второе дно, и каждый из нас придерживается в разговоре своего берега.
— Ты почему мне вообще такие вопросы задаешь? — возмутилась я.
Щеки запылали: я окончательно осознала, что он имел в виду. Нет, я конечно, уже и замужем была и все такое, но в этой жизни мне еще не приходилось…
Теперь архимаг водной стихии растерялся окончательно и забавно прищурил свои синие глаза, усиленно пытаясь сообразить, в какой момент разговор свернул в неправильном направлении.
— Ты же сказала, что у тебя будет ребенок, — медленно и довольно громко, пытаясь утвердиться в своих умозаключениях, начал рассуждать Даниэль.
— Я сказала, что обзавелась ребенком, — поправила я.
Похоже, он не заметил разницы.
— И когда это ты успела? — попытался уточнить горе-аналитик.
— В ночь с позавчера на вчера, — честно ответила я, уже откровенно смеясь.
И почему они все так заботятся о том, когда я и с кем? Сначала Артур удивил приступом непонятной ревности, теперь еще и Даниэль допрашивает.
Ну ладно. Хотите знать? Я вам расскажу. Даже врать не буду. С такими скороспелыми выводами с вашей стороны и врать-то не надо. И так весело будет. Мне.
Тем временем лицо Даниэля вытягивалось все больше и больше.
— С кем? — спросил он даже как-то угрожающе.
— С Тимуром, — продолжала отвечать я с полнейшей искренностью. — Ну, там еще, правда, один оборотень был. В общем, они оба мне очень помогли.
Даниэль даже подавился, пока я выдавала свои честные ответы. Он долго кашлял и только минуты через три смог прийти в себя — после того как залпом опустошил полбутылки коньяка прямо из горла, явно посчитав, что стакана теперь будет маловато.
«Странные они, эти мужчины», — пропел внутренний голос окончательно опьяневшей и развеселившейся мне.
Я его, естественно, проигнорировала, как и всегда, и заботливо похлопала Дана по спине. Так же заботливо отобрала почти пустую бутылку и отдала проходящему мимо официанту.
— Ты что, расстроился? — ласково и напоказ заботливо спросила я и елейно добавила: — А вот мой муж, наоборот, порадовался бы за меня, будь он сейчас здесь.
Семеро девиц по соседству захихикали еще сильнее, теперь уже даже не скрываясь. Официант, забравший бутылку, выронил ее и разбил, запнувшись за что-то. Его можно было понять: под ноги смотреть надо, а не разворачивать голову на сто восемьдесят градусов, приоткрыв от изумления рот.
— Я правильно понял, что ты будешь воспитывать ребенка самостоятельно? — наконец изрек позеленевший архимаг Нестерр.
— Буду, — искренне улыбнулась я.
И тихонько порадовалась про себя, что разговор подходит к концу. Объяснять, что Даниэль совсем не так все понял, я не хотела. Может быть, завтра расскажу, когда протрезвею. А может быть, еще позже. Но не сегодня точно. Меня больше тянуло к танцам или ко сну — организм как-то не определился еще. Я решила начать с танцев.
— Не хочу разговаривать. Хочу танцевать, — известила я своего потенциального партнера, машинально вкладывая свою ладонь в его.
Даниэль принял мое предложение, сжал ладонь и, подтянув к себе, закружил в танце. Благо темп музыки позволял. То, что люди вокруг не танцуют парами, совсем не смущало ни его, ни меня. Потом я все же покраснела, заметив красноречивые взгляды тех, кто был в баре во время инцидента с двухметровым, на все еще валяющийся под столом сломанный кий. Рука Даниэля устроилась на том самом месте, кторое еще помнило прикосновение Руслана.
— Знаешь, ты сейчас подвергаешь свою жизнь опасности, — поведала я тихонько ему на ухо.
Наверное, грусти в моем голосе было больше, чем радости, потому что Дан решительно потряс меня за плечи, остановив едва начавшийся танец.
— Почему ты ушла? — требовательно спросил он.
Улыбка Дана уже не была такой теплой и лучезарной, — теперь он скорее походил на небезызвестного в этой стране Лаврентия Берию в ходе очередных репрессий.
— Не знала, как вернуться или связаться, — обиженно пробормотала я в оправдание.
Чтобы не смотреть Даниэлю в глаза, — мне было откровенно стыдно, — я сосредоточенно разглядывала его галстук.
— Это я уже слышал. Но я спросил тебя не о том, почему ты не вернулась, а почему ты ушла.
Он снова закружил меня в темпе классического вальса, абсолютно не попадая в такт музыке.
Я молчала. Только покраснела еще больше.
