Из трёх выстрелов один удачно прилетел в заднее колесо, которое немедленно спустило, а скорость автомобиля упала до черепашьей. Молодец мужик, респект ему, а теперь в дело вступаем мы.
Адепт, выскочив из машины, припустил бегом по улице. Преследовать его отправились мы. Даже Рязанцев, позабыв про возраст, передвигался большими скачками.
Всех обогнал я, сказалась долгая подготовка. Беглец свернул за угол, потом пересёк детскую площадку, затем проскочил между гаражами. Я не отставал, у него преимущество, он город знает, а я… Впрочем, устраивать марафонский забег я и не собирался. Дождавшись, когда погоня переместится на открытую площадку, я выхватил пистолет и начал стрелять. Стрелял сначала по ногам, а потом и в корпус, на поражение. Особой надежды не было, но, как ни странно, мои усилия увенчались успехом. Он словно споткнулся, растянувшись на асфальте, а я, в несколько прыжков догнав его, уселся сверху, придавил своей массой к земле и приставил к горлу нож.
Из семи выстрелов в него попали две пули. Одна в бедро сзади, вторая под левую лопатку. Ранение могло быть смертельным, но, судя по незначительной кровопотере, пуля вошла неглубоко, его магическая защита ещё работала. Вцепившись в волосы, я отогнул его голову назад и сильнее нажал лезвием.
— Где патриарх? Говори, сука!
— Он придёт, — прохрипел адепт, глядя на меня бешеными глазами, — придёт и вырежет тебе сердце. Он знает…
Больше он ничего сказать не успел, сзади подбежала Маша и потянула меня за собой.
— Пойдём, там полиция догоняет.
Да, с полицией нам беседовать не с руки, только нелегальное оружие на статью потянет. Уж лучше остаться негласными помощниками. Стиснув зубы от злости, я с небольшого замаха ударил его кулаком в затылок, голова мотнулась, ударилась лбом об асфальт, после чего он отключился. А мы с Машей поспешили скрыться.
Надо уходить, больше тут делать нечего. По крайней мере, нам. Пробежав квартал, мы спокойно сели в подогнанную машину, Свен ударил по газам, после чего мы покинули место происшествия.
Глава двадцатая
Мы сидели за столом в своём доме. С нами же сидел новый человек, мужчина лет тридцати пяти, небольшого роста, крепкий, одетый в яркую красную рубаху и джинсы. Если я правильно понял, это был представитель местной полиции. Не знаю как, но нашим удалось наладить контакт с полицией другого города. Или это спящий агент Ватикана?
— Итак, — начал Рязанцев. — Что вы получили от задержанного?
— Он признался во всём, сказал, что работал один. Сказал, что верит в дьявола, а потому решил провести обряд.
— Врёт, — тут же сказала Маша.
— Разумеется, врёт, — согласился полицейский. — Мы из его машины шесть балахонов с кровью жертв вытащили. Да и ножи с отпечатками. Остальных сейчас ищем, не все отпечатки есть в базе данных, двоих уже вычислили, но они в бегах.
— Что, если его допросим мы? — предложил Павел Сергеевич.
— Это сложно сделать, — полицейский поднял глаза. — Охраняют его по высшему разряду. Шутка ли, четверых сотрудников положил наглухо, ещё один больнице с множественными переломами. И главное — никто понять не может, как он это сделал. Камеры кое-что зафиксировали, но это выглядит, как фокус.
С переломами — это, наверное, тот сотрудник, что прострелил колесо. Однако, верность долгу взяла своё, смог выстрелить. Побольше бы таких сотрудников.
— Делом фейсы заинтересовались, — добавил он. — Сказали, пришлют своих из столицы.
— Это плохо, — тут же выдал вердикт Рязанцев. — Если они вникнут в суть дела, может статься, что у нас добавится врагов.
— И ещё, у них есть какие-то покровители наверху.
— Наверху? В смысле, у вас в городе? — уточнил профессор.
— Кто-то из нашего начальства, перед тем, как всё случилось, поступали ненавязчивые советы спустить дело на тормозах.
— Это логично, — сказал я. — С таким уже сталкивались, они проникают во власть, облегчая себе работу.
В кармане у полицейского завибрировал телефон. Он достал его, приложил к уху.
— Да. Понял, рассказывай. Так, что ещё?
Выслушав монолог собеседника, он отключился и повернулся к нам.
— Задержанный дал показания. То есть, не показания, а просто впал в ступор и начал твердить, что его найдут, что за ним придут. Что какой-то охотник чего-то не сможет, что его предупреждали. Это бред? — он поднял на нас глаза.
— Увы, — расстроил его Рязанцев. — Это не бред, это как раз показания. Тот, кто всем этим руководит, связался с ним, обещал помощь. Не удивлюсь, что он придёт в отделение и освободит его.
— Как вы себе это представляете? Там народу куча, все с оружием. КПП автоматически блокируется.
— Вы видели, на что они способны? — напомнил профессор. — И это был далеко не самый сильный адепт. Другие могут намного больше.
— И? Что можно сделать? В ближайшем будущем его переведут в СИЗО.
— Это не поможет, его либо похитят, либо убьют. Думаю, самым правильным для вас будет взять с собой вот этих молодых людей, — Рязанцев подошёл к нам с Машей и положил руки нам на плечи. — Они проведут допрос, а потом останутся рядом, в засаде, будут сидеть и ждать, когда за ним придут.
— Что же, это возможно, — согласился он. — Когда отправляемся?
— Немедленно, — я встал из-за стола.
Отделение полиции, где содержался задержанный, впечатления неприступной крепости не производило. Просто двухэтажный домик с железной оградой в рост человека. Есть КПП с дверями-вертушкой, да, блокируется автоматически, но сама конструкция особой прочностью не отличается. Тут и колдунов с демонами не нужно звать, десяток решительный парней с автоматами и взрывчаткой разберётся играючи. Сотрудники там и в самом деле были, человек пятнадцать с пистолетами. Но все заняты своими делами, никто не ждёт нападения.
Только у камеры, где держали адепта, находились два молодых сержанта с автоматами. Эти бдят, да здесь и не расслабишься, под боком у начальства. Тот самый сотрудник, назвавшийся Алексеем, без отчества и фамилии, провёл нас внутрь. Я отметил, что металлодетектор не прозвенел, хотя и у меня и у Маши было при себе оружие.
Человек в камере сидел на лавке и, не моргая, смотрел в одну точку, его не интересовал внешний мир. Возможно, выслушивал инструкции от патриарха. Или просто горевал о своей загубленной судьбе. К успеху шёл, не фартануло.
— Мне остаться? — спросил Алексей.
— Да, лучше будьте рядом, — посоветовал я и присел рядом с преступником.
Выглядел он подавленным, одежда изорвана, кое-где кровь, но это и неудивительно, исходя из того, сколько пуль в него выпустили. И в то же время его даже не возили в больницу, те царапины, среди которых были неглубокие раны от моих пуль, обработали на месте.
— Как его зовут? — спросил я.
— Эдуард, — ответил Алексей.
Сам полицейский встал в углу, положив руку на пистолет. Это правильно, если задержанный взбрыкнёт, лучше быть готовым, не уверен, что магия поможет при стрельбе в упор.
— Эдик, посмотри на меня, — приказал я, не посоветовал, а именно приказал.
Он, внезапно проснувшись, поднял глаза, посмотрел сперва надменно, но потом пришёл испуг.
— Охотник? Зачем ты здесь? Почему? — он повернулся к полицейскому. — Кто его привёл? Это незаконно. Вы не имеете права.
Голос его сильно дрожал, видно было, что охотник, то есть я, — единственный, кого он боится. Есть ещё патриарх, но тот, всё же, скорее, друг. Пока.
— Отвечай на вопросы, и он уйдёт, — холодно сказал Алексей. — Если же нет, то… сам понимаешь, что будет.
— Ты не можешь… — он злобно ощерился, но его готовый сорваться победный рык сорвался на щенячий визг. — Патриарх сильнее, он тебе не по зубам.
— Его нет, а я здесь, — сообщил я. — Ты будешь говорить, или мне пытать тебя?
— Он слабеет, — сообщила Маша. — Сила утекает из него, скоро он станет обычным. Слышишь, Эдик, патриарх тебя покинул. Ты ему не нужен, ему не нужны неудачники.
