— Что с патриархом? — я повернулся к Маше.
— Он ушёл, — уверенно заявила она. — Мне кажется, он испугался.
— Кажется?
— Я мысли читать не умею, — огрызнулась она. — Мне так показалось, он не ожидал тебя встретить. А ещё он тебя запомнил.
— Я нанёс ему рану, — заметил я. — Хотелось бы думать, что смертельную.
— Это вряд ли, — она невесело усмехнулась. — Это было ментальное тело, оно работает иначе. Зато мы убедились в действенности твоего оружия. Значит, и материальное тело ему подвластно.
— Мы вам не мешаем? — спросил Алексей, убирая пистолет в кобуру.
— Нет, — ответила ему Маша. — Всё уже закончилось, можете давать отбой тревоги. Патриарх был тут, но он ушёл, и больше не вернётся. Всё закончилось хорошо.
— Да ну вас нах… — возмутился сержант, подбирая автомат, который выронил в процессе. — Что за херня тут творилась? Я седой весь, спать теперь не буду.
Насчёт седины он погорячился, голова его была выбрита наголо, седину там в любом случае не разглядеть. А в остальном — нормальная реакция на столкновение с неестественным явлением.
— Все свободны, — поспешно заявил Алексей. — Охрану снимаем, а вы двое, — он кивнул обоим сержантам, — идите со мной, разговор будет.
— Мы тоже пойдём, — сказал я. — Нам тут больше нечего делать.
На дачу мы прибыли на такси, уже под утро. Небо на востоке начинало светлеть, почти все в доме спали, только Рязанцев, кряхтя и жалуясь на старческую бессонницу, слонялся по кухне.
— Хорошо всё прошло? — спросил он, увидев вошедших.
— Он приходил, — объяснил я. — Хотел его забрать. Или убить. Не знаю.
— И?
— Я нанёс ему удар кинжалом, он обиделся и ушёл.
— А теперь объясни, — он присел за стол. — Ты встретился с патриархом? Лично?
— Не совсем так, — Маша присела рядом. — Кофе есть?
Профессор взял кружку и потянулся к кофе машине.
— Он не лично прибыл, его аватар, сгусток тумана.
Рязанцев вздохнул и поставил перед Машей кружку.
— Сливки добавлять?
— Я сама. Короче, он на отделение напустил туман, сначала снаружи, потом и внутри, а потом из этого тумана появился он сам. Хотел войти в камеру.
— Это плохо, — сообщил профессор. — Это значит, что он сейчас на высшей точке развития, может покидать своё тело и перемещаться. Не удивлюсь, если ему уже доступна телепортация и в физическом теле.
— Тогда почему он не найдёт нас? — спросил я. — Почему не выскочит из холодильника и не убьёт всех?
— Не уверен, возможно, его смущаете вы двое. Или не хочет рисковать. А может быть, он просто торопится, скоро должно что-то произойти.
— У арестованного он забрал силу, — сказала Маша. — Тот на глазах постарел.
— Думаю, туда он больше не явится, — задумчиво проговорил профессор. — То, что хотел, он получил.
— По поводу того, что должно произойти, как минимум, состоится общее собрание на какой-то загородной даче. Нужно искать.
— Найдём, — уверенно сказал профессор. — Вопрос в том, что мы сделаем, когда найдём?
— Можно привлечь органы, там ведь будут люди, подозреваемые в убийстве. Пусть пришлют оперов и спецназ.
— Увы, адептов будет столько, и они будут так сильны, что привлекать придётся не оперов и спецназ, а танковую дивизию.
— Хреново, — только и ответил я.
— Давайте сперва найдём эту дачу, — предложила Маша, залпом выпивая кофе. — Только сначала поспим.
— Хорошая мысль, — одобрил я. — Идём наверх, а завтра примем решение.
Мы поднялись наверх, я начал раздеваться, собираясь поспать хоть пару часов. Маша последовала моему примеру.
— Мне показалось, или ты на меня в обиде? — спросила она, когда, уже не стесняясь, стаскивала бельё.
— Нет, ты ни причём, — отмахнулся я, залезая под одеяло. — Просто немного…
— Послушай, — он взяла в руки просторную футболку, но надевать не стала, так и присела рядом голая. — Я тебя прекрасно понимаю, ты любишь свою жену, и всегда будешь любить. То, что было со мной прошлой ночью, ничего не значит. Ты её не предал и не забыл. Это просто… Скажи, если… когда мы победим, что ты будешь делать дальше? Убьёшь себя? Или всё-таки останешься жить?
— Пока не решил, — честно ответил я.
— А даже если так, сейчас ты жив, пусть и живёшь только ради мести. И тебе нужно поддерживать жизнь. У тебя есть потребности, ты ешь, пьёшь, спишь, тренируешься. И среди потребностей есть женщины, ты ведь молод и здоров, а потому иногда нужно.
— Не надо всё сводить к… — начал я, но она меня перебила.
— Тогда зайдём с другой стороны, я могу поставить себя на место твоей жены. Вот она смотрит на тебя с того света. Видит, что ты пытаешься отомстить, а заодно спасти кучу людей. Это бы я одобрила. А тот факт, что ты собрался помирать, как только исполнишь своё предназначение, я одобрить не могу. И она не одобрит. Если любит, то не одобрит, она наоборот пожелает тебе жить долго и счастливо, жениться, сделать кучу детей, а дочь назвать её именем. Я её не знала, но в такой ситуации поступила бы так.
— Может быть, ты и права, — спорить мне не хотелось.
— А если права, то нечего дуться, не хочешь секса, так просто обними меня и будем спать.
Футболку она отбросила в сторону и залезла под одеяло голая. Я обнял её и прижал к себе. В этот раз у нас ничего не было, оба слишком хотели спать.
Глава двадцать первая
Нас никто не стал тревожить, а потому мы благополучно продрыхли до одиннадцати часов. Потом нехотя встали и отправились вниз, хотя Маша по дороге заскочила в душ. Вопреки сложившемуся стереотипу о женских привычках, пробыла она там всего минут пять, после чего вышла, завёрнутая в полотенце и спустилась вниз, присев за столик.
Из коллектива присутствовал только сам профессор и пёс, валявшийся под ногами и страдавший от безделья.
— Кофе в наличии, — сообщил он, указывая на две кружки. — Сахар положите сами.
— Как обстановка? — спросил я, садясь на стул. Пёс как раз улёгся внизу, пришлось поставить ноги на него. Отличная грелка получилась. — Как его зовут-то?
— Зовут его по документам Чезаре, но мы сократили до Чижик. Так гораздо проще, и он откликается, — объяснил профессор. — А обстановка складывается непростая.
— Подробнее? — я отхлебнул кофе и вдруг почувствовал зверский голод. — А что на завтрак?
— Завтраком никто не озаботился, вот хлеб, а в холодильнике есть сыр, масло и колбаса, сделайте бутерброды.
Маша занялась приготовлением, а Рязанцев продолжил:
— Первое, оно же главное: мы примерно выяснили, где и как будет проходить генеральный шабаш.
— Примерно?
— Разумеется, загородная вилла огромного размера снята на два дня, на подставных лиц, при этом в качестве требования заявлено отсутствие персонала и вообще кого бы то ни было вокруг. Думаю, это они.
— Логично, — согласился я.
— Собрание произойдёт через четыре дня.
— Тебе горчицу класть? — спросила Маша.
Я посмотрел на бутерброд. Там был хлеб, масло, кусок варёной колбасы, снова сыр, два ломтика помидора, а сверху какой-то мясной деликатес, вроде буженины. Для горчицы места точно не было. Я отрицательно помотал головой.
— За эти дни нам следует принять какое-то решение, — добавил профессор.
Я взял у Маши бутерброд, откусил и погрузился в раздумья, временно отключившись от окружающего мира. Жевательный процесс не мешал шевелить мозгами, но придумать что-то не успел, поскольку Рязанцев огорошил следующей новостью:
— Плохие вести пришли от наших покровителей.
— Которых?
— Тех, что в рясах. Они звонили мне и сообщили, что артефактами заинтересовались силы, которым знать о них нежелательно. Возможно, это не случайно, допускаю, что их кто-то навёл.
— Иностранные разведки?
— Предположительно МИ-6, они пока не владеют полной информацией относительно артефактов, но уже хотят заполучить предметы себе. Как они сказали, для исследований.
