перед собором. Вспотевшая Чарна роняла с небес на землю одну молнию за другой, но верткое чудище избегало любого удара. Амико пытался схватить и удержать его, но был уже сильно вымотан боем и ранением. Ему не хватало силы. Люди разбежались, и теперь на площади были лишь туман, волшебница и два гомункула.
— Амальд, присмотрите за Ортисом, — велел Терций и решительно двинулся вперед.
Впервые он ни капли не сомневался в том, что делает. Впервые ни капли не боялся, хотя и сознавал опасность.
— Эй, Рамон! — крикнул он, привлекая внимание гомункула, а затем кинулся прямиком к нему.
Одной рукой Терций ухватился за нож, которым Рамон попытался его зарезать, а двумя другими сжал его в медвежьих объятиях и крикнул:
— Бей!
Громыхнуло. Сияющая ветвь поросла из неба и ударила в землю, прямо в Терция. Жжение. Все мускулы болезненно сжались. Волосы встали дыбом. Шальная искра ударила в Амико, и того отбросило на несколько футов, лицом на мостовую. Гомункул обмяк в руках Терция и сполз на землю. Перстень засиял белым светом, внутри камня искрились пойманные молнии.
Не глянув на поверженное чудище, Терций подбежал к Амико, перевернул на спину. Невероятно, но тот остался жив. На коже проступили еле видные радужные чешуйки — последние огоньки недавней подзарядки. Это, наверное, и спасло ему жизнь.
— Нужно укрыть площадь туманом погуще, — кинула Чарна. — Иначе не уйдем.
Чарна убежала. Терций снова уложил бессознательного мальчика на землю, медленно подковылял к лежащему на земле врагу. Больше он не казался чудищем. Хрупкий с виду юноша. Колпак и маска слетели с головы, обнажив бледное лицо пятнадцатилетнего мальчика. Волосы самого обычного цвета. Его сделали похожим на человека. Возможно, окружающие и принимали его за человека, но Амико сразу распознал в нем гомункула. Его невинный облик никак не вязался с тем, что он пытал Яззара и убил так много людей. Терций почувствовал себя обманутым. Словно убийца перед ним оказался фальшивкой. Спустя мгновение Терций понял, в чем дело.
— Какое же ты чудище? — шепнул он, наклоняясь к поверженному. — Ты всего лишь орудие. Кто-то давал тебе указания, и ты не мог ослушаться…
Вдруг Рамон открыл глаза и кинулся на Терция. Кинжал летел к груди. Веласко только и успел, что закрыться руками. Чарна стояла слишком далеко и замешкалась. Иззе возник на пути ножа. Его силы не хватило, чтобы остановить лезвие, и оно вошло ему в грудь. Терций закричал. Рамон отбросил темного эльфа и вдруг замер, глядя расширенными глазами куда-то мимо Терция.
— Наконец-то, — шепнул гомункул и упал замертво.
Веласко обернулся и увидел Физалиса. Тот все еще держал дрожащую руку протянутой, словно боялся, что чудище вновь вскочит на ноги. Но Рамон лежал на земле, и его глаза смотрели в небо. Теперь он точно был мертв.
Терций кинулся к Иззе с одной стороны, Чарна — с другой. Затем раздался первый горький всхлип. На лице мертвого Иззе застыла улыбка. Та самая, хитроватая и обаятельная, с которой он вкрался в душу. А теперь вырвал из нее кусок.
Физалис навис на Рамоном, нахмурился:
— Так и знал, что все это он затеял.
— Что? — переспросил Терций. От шока он словно оглох.
— Это парень Кальдерона. Вечно был при нем. Вот, значит, как он решил поступить с дроу. Только вот сломал зубы о вас.
«О нет, еще не сломал…»
— Почему вы вернулись?
Физалис пожал плечами:
— Решил закончить начатое. Я устал прятаться. Я обязан был сделать это. В память об умерших.
— Как… ваша троица?
— Ох… Дураки. Насилу смог выволочь их живыми.
Терций кивнул ему. Теперь он был обязан жизнью еще и светлому эльфу.
Физалис немного помедлил и прибавил:
— Еще мне приказано задержать вас для дальнейшего разбирательства. Скоро здесь будет тьма стражников. Но туман нынче такой непроглядный, что я вас так и не встретил…
Эльф задумчиво посмотрел на возвышающуюся над туманом колокольню собора.
Глава 16. Братья
— Спасибо, Физалис, — ответил Терций.
Он посмотрел на туман, на мертвого гомункула и, не задумываясь, закинул его на плечо.
— Зачем вам труп? — удивилась Чарна.
— Без него нам не доказать вашу невиновность. — Терций взвалил Амико на другое плечо и с грустью посмотрел на Иззе. — Мне не хватит сил унести еще и его. Но оставить его мы тоже не можем. Чарна…
Выражение лица эльфийки сменилось от удивления к злости. Обе эти эмоции скользнули по лицу, словно тени двух быстро пролетевших по небу птиц, оставив лишь холодное спокойствие.
— Мертвым мертвое, — шепнула она, поднимаясь с колен. — Живое — живым. Так надо. Пусть его дух простит нам такое небрежное отношение к телу.
Она воздела руки к небу, и сверху посыпались молнии. Они били и били в тело, пока то не превратилось в горстку обугленных костей. В руках Терция осталась лишь маска с изумрудом. Вот и все, что осталось от Иззе.
Очень скоро маска лежала в ладонях госпожи Эльвалы. Та долго смотрела на вещь покойника, не выдавая никаких эмоций. Скорее небесный свод обрушится на головы смертным, чем треснет ледяная маска госпожи посла. Но Терций хорошо знал дроу. Он не сомневался, что Эльвала по-своему горевала, как и Чарна. Терций же не сводил глаз с изысканной ширмы, за которой на изящной кушетке лежал бессознательный Амико, и его снедало беспокойство за мальчика.
— Значит всему виной Бенито Кальдерон… — сказала госпожа матриарх, отложив маску в сторону. — Разумеется, он не прекратит преследовать нас. И не признает, что начал войну, даже если мы приволочем труп этого мальчишки к порогу его ненаглядного собора.
— У нас есть свидетель, который подтвердит наши слова.
— И который признан безумным.
Дамасо Ортис поежился. Да уж, только безумец встанет на защиту темных эльфов.
— Возможно, время еще не пришло… — устало вздохнула Эльвала. — Нужно отступить, выждать время. Скоро старик-жрец издохнет своей смертью. После этого можно попробовать еще раз.
Терций не поверил своим ушам.
— Вы даже не
