ее в неловкое положение, расспрашивая и задавая никому не нужные вопросы.
Машина неслась по трассе, преодолевая барьеры и оставляя после себя очередной сектор. Мне кажется, я уже привык к этим ощущениям, во всяком случае не вздрагивал и не задерживал воздух, когда происходило пересечение.
Мы подъезжали, я сделал вывод по тому, как изменилась местность. Двухэтажные коттеджи наводнили улицы, аккуратные палисадники и газоны украшали фасады домов. А еще здесь был водоем, очередное ответвление Аргуса — хитро закрученная петля, отчего некоторые дома имели свой собственный выход к воде.
Дом Зои, как не трудно догадаться, имел такой выход. Частный галечный пляж был прекрасным дополнением к природному водному ландшафту.
Модное и современное здание из белого камня с внутренним двориком, смело можно было отнести к произведениям искусства. А выступающая вперед пристройка, из стекла на первом этаже, не давала простора воображению: через прозрачные стены были видны и камин, и уютный диван, и стеллажи с книгами. Обычный прохожий с улицы мог запросто наблюдать, чем занят хозяин, точнее хозяйка этого дома.
Мы с Лаурой подошли достаточно близко, чтобы я смог через стекло различить у полок с книгами фигуру Макса. Он задумчиво перебирал корешки, будучи при этом босиком и в одних спортивных штанах, голый, прокаченный торс поблескивал как после душа. То есть никакого верха на нем не было, ни футболки, ни толстовки, ни-че-го.
«Ну же, повернись», — шепчу про себя.
Будто услышав мой призыв, Макс повернулся в этот момент к нам спиной, а я вцепился взглядом в абсолютно девственную, лишенную всяких шрамов, тату и прочих изъянов спину Максимилиана.
Я непростительно ошибся насчет него.
Принятие этого факта с одной стороны лишало надежды узнать про себя что-то новое, с другой, я отчасти выдохнул, так как интуитивно боялся этого разговора. Мне казалось, что Макс мне мог поведать нечто такое, что лучше бы и не знать, не зря же Лидия так переживала за меня, опасаясь за мою жизнь перед какими-то феминами.
Ощутил нетерпеливый толчок в бок, Лаура уже давила кнопку дверного звонка.
— Проходите, гости дорогие, — Зои настежь распахнула входную дверь и на меня обрушился каскад из запахов благовоний и курительных смесей. Художница встречала нас в длинной до пола шелковой тунике красного цвета, по краям рукавов и подолу которой вилось золотое шитье, а спину украшал рисунок с длинношеими белыми птицами. — Я заварила для нас чай с османтусом, такого вы точно нигде не пробовали, — прищурившись, Зои подмигнула мне.
Мы с Лаурой вошли в просторный холл. Как снаружи, так и внутри помещение было отделано белым камнем и металлом. Несмотря на успокаивающий запах благовоний, здесь было неуютно и веяло холодом, на подкорке сознания вертелась мысль, что этот интерьер мне сильно что-то напоминал. Наверное, так же ощущалось в лабораториях, где меня создали.
Отогнал непрошенные мысли и пристальнее осмотрелся, разглядывая помещение. На одной из стен висели картины, много картин. Вероятно, это и есть творчество Зои. Подошел ближе чтобы рассмотреть одну из них, почему-то она в первую очередь привлекла мое внимание.
Катина была самой большой из всех и вызывала скорее тревожное чувство. Три фаллических символа изображены на ней, и не поймешь, что это вообще, какая-то абстракция. То ли колонны, то ли пики, устремленные своими вершинами в тяжелое грозовое небо, которое изрешечено фиолетовыми и алыми прожилками.
Ощущение борьбы, войны и противостояния…бррр.
— Нравится? — послышался вкрадчивый голос из-за спины, — моя любимая. Она называется «Лингман» — и я понимаю, что слово, сказанное Зоей совершенно мне не понятно, случайный набор дребезжащих звуков, как будто кто-то ударил в металлический диск чем-то тяжелым, и воздух неприятно завибрировал.
Я отошел в сторону, ни близкое нахождение с Зои, ни картина меня не привлекали, скорее наоборот — отталкивали. Нашел глазами Лауру, девушка безмятежно попивала чай в мягком кресле и кажется, чувствовала себя как дома. Это не удивительно, учитывая, что они вместе с Зои давно общаются и дружат.
— А где Макс? Мы его видели с улицы, — только чтобы не стоять истуканом, сказал первое, что пришло в голову.
Зои удивлено приподняла бровь, и развела руками:
— Макса здесь нет, он у себя дома. Тебе показалось, Кейден.
Я пока еще в здравом уме и рассудке, чтобы верить своим глазам, а не этой рыжей стерве. Что-то тут не то.
— Лаура, ты же вместе со мной видела Макса? Как так? Он был у полок с книгами, это был точно он.
Лаура продолжала пить чай, только лишь пожала плечами, мол, какая разница, был — не был.
— Нехорошо, молодой человек подглядывать и следить за чужими окнами, — я не заметил, как Зои в очередной раз подошла ко мне со спины, поэтому вздрогнул. — Или тебя это возбуждает? — совсем рядом с моим ухом тихий смешок. Я дернулся, но Зои положила мне руки на плечи слегка придавив, легкое касание и я почувствовал прикосновение чего-то холодного к коже.
Сразу же беспокойство отпустило меня, мысли потекли вязкой субстанцией, отчего-то хотелось просто подчиниться этой женщине и расслабиться.
— Вот так, мой мальчик. Отдохни, расслабься, силы тебе еще понадобятся. Ох, ну и упрямец же ты оказался, — хохотнула Зои и ущипнула меня за ягодицу, — тем больше потом оказывается темперамента в таких, уж я-то точно знаю. Садись рядом со своей подружкой и выпей чаю, чем облегчишь мне мою работу.
Мое сознание будто запертое в клетке, забилось раненой птицей, требуя освободить его. Словно со стороны наблюдал сам себя — вот я сажусь в кресло, наливаю чай, делаю глоток обжигающей желтоватой жидкости. Она горькая — это все что я воспринимаю, другого вкуса я не чувствую. Мое небо немеет, я хочу заорать, но не могу. При этом мышцы наливаются противоестественной силой, но я не управляю своим телом. Я как будто парализован, моя воля полностью подавлена.
Передо мной сидела Лаура и смотрела в одну точку, глупая, неестественная улыбка не сходила с ее лица. У нее прерывистое дыхание, грудь тяжело вздымалась, и через тонкую блузку просвечивало кружевное белье.
— Сейчас начнется моя любимая часть, — Зои поглаживала мое плечо, словно успокаивая. — Не переживай, тебе понравится. За нее не беспокойся, — кивок в сторону Лауры, — завтра она ни о чем не вспомнит. Ей не привыкать.
И Зои громко рассмеялась. Я же пытался пошевелиться любой из конечностей, но тело абсолютно меня не слушалось.
— Так, голубчики. Теперь дружно встаем и идем за мной, — Зои до меня дотрагивается опять чем-то холодным, но я не могу рассмотреть, что это, так как усилием воли не
