– Этого не может быть.
– Но это так!
В тот же самый момент из отеля вышел Джексон Мид с сотней приближенных. Видеть его было одновременно и радостно, и страшно.
– Мне пора, – сказал Сесил. – Это против правил. Я ни с кем не должен говорить.
– Мне хотелось бы повидаться с Мутфаулом.
– Это невозможно. Он уже на корабле. Сегодня в полдень мы отбываем в Южную Америку. Нам предстоит построить там четырнадцать мостов.
– Когда же вы вернетесь обратно?
– Даже не знаю, – ответил Сесил, поспешив к Джексону Миду и его рослым мастеровым.
– А как же та заготовка? – выкрикнул Питер Лейк.
– Он меня простил, – прокричал в ответ Сесил, исчезая за углом вместе с дружной бригадой, направлявшейся по Парк-Плейс к огромному белому пароходу, который должен был доставить их в Южную Америку.
Питер Лейк мог бы догнать их в два счета, но невесть откуда взявшиеся трамваи преградили ему дорогу к причалу.
– Прыгай! – приказал он Атанзору.
Конь, за долгие дни галопа и полета отвыкший прыгать, не рассчитал и опустился на крышу ехавшего в Чайнатаун трамвая. И, как бы Питер Лейк его ни понукал, пристыженно замер истуканом и так и въехал в Чайнатаун задом наперед, изумляя многочисленных прохожих, решивших, что это непонятная американская шутка или, может быть, рекламное шоу. Кто-то вообразил, что всадник и его лошадь изображают президента Соединенных Штатов, и уже вскоре вся толпа повторяла на разные лады имя Теодора Рузвельта, бывшего президентом незадолго до этого. Не выдержав гвалта, Атанзор перепрыгнул на крышу второго трамвая, оттолкнувшись от нее, взмыл в воздух и покинул пределы Чайнатауна, навеки превратив его изумленных обитателей в республиканцев.
К тому времени, когда он оказался на пристани, белый корабль успел поднять паруса и отойти от причала, в расчерченную пенными барашками синь. Питер Лейк, в общем-то, другого и не ожидал, так как стал различать в происходящем некую систему. Если Мутфаул действительно жив, думал он, значит, живы и все остальные обитатели этого огромного, ни на что не похожего города, которых он схоронил давным-давно…
Он перевел взгляд на ряд высоких мостов и тут же узнал мост, через который он когда-то шел с мошенницами. Судя по всему, интересовавшее его место находилось на каком-то из островов Даймонд-Рифа. Атанзор перешел на галоп, и вскоре они уже скакали по этому мосту, который взмывал на такую высоту, что им казалось, будто они плывут вместе с архипелагами облаков и зимними звездами над озером Кохирайс.
После нескольких переездов с острова на остров Питер Лейк оказался в нужном месте и быстро нашел в хитросплетении улиц и площадей фасады старых голландских зданий, за которыми находился маленький домик мошенниц. Дома оказались покинутыми. На месте прежнего скверика находилась какая-то фабрика с закопченными стенами и трубами. Строение, занимавшее собой целый квартал, походило на огромного глубоководного хищника, вылупившегося из скорлупы старых покинутых зданий с зияющими тьмой пустыми окнами.
Питер Лейк попытался открыть дверь, после чего, отъехав назад, посмотрел вверх. Из стоявших в ряд семи труб, уходивших ввысь на несколько сот футов, поднимался густой черный дым.
Он объехал это странное здание вокруг и оказался возле огромных ворот, почти не уступавших своими размерами самой фабрике. Высота проема, находившегося в их нижней части, в два раза превышала высоту всадника с конем, но проем этот на фоне ворот казался крошечным зубом, выпавшим из огромной китовой пасти. Оттуда лились реки света и слышался мерный, удовлетворенный грохот, который могли издавать только динамо-машины или двигатели. Атанзор неспешно вошел в ворота.
Перед ними открылось обширное пространство, тонувшее в дыму, который скрывал своды крыши. Высоко-высоко вверху виднелись рабочие мостки, сетки и кран-балки, которые передвигались на удивление бесшумно и плавно. Судя по всему, подъемные машины управлялись из находившихся на их концах освещенных кабин, хотя за их окнами не было видно ни души. Они были слишком далеко, и от них расходились лучи маслянисто-желтого света, источник которого горел ослепительной белизной. Атанзор изумленно взирал на эти странные устройства, похожие на медлительных насекомых. Шум стоявших на полу устройств и машин заглушал все прочие звуки.
Оливковые, серые и голубые двигатели, отполированные до зеркального блеска, поражали своими размерами. Крутые лесенки вели к стальным мосткам и площадкам, соединявшимся длинными переходами. По стенам помигивали разноцветные лампы, толстые, словно шахтные стволы, изогнутые трубы соединяли друг с другом темные массивные блоки. Хотя все эти машины оставались неподвижными, в воздухе слышался постоянный гул, похожий на шум дюжины Ниа-гар, свидетельствовавший о постоянном незримом движении.
Медленно двигаясь по проходу, они увидели спустившегося с одной из эстакад рабочего, который, судя по всему, направлялся именно к ним. Он молчал, но выражение его лица и блеск глаз говорили сами за себя. Питеру Лейку вспомнились слова, сказанные однажды Беверли: чем ты неподвижней, тем дальше можешь добраться, а в состоянии абсолютного покоя ты можешь достигнуть абсолютной скорости. Если задержишь дыхание, отрешишься от всего и остановишь колебания атомов своего тела, ты сольешься с бесконечностью. Все это, конечно же, было выше его понимания, хотя Питер Лейк и осознавал, что слова Беверли вспомнились ему сейчас совсем не случайно: Атанзор, его послушный и ласковый конь, вел себя так, словно его привели к хорошо знакомому кузнецу. Интересно, подумал Питер Лейк, чем его подковывали и когда-нибудь подкуют снова?
– Вы что, не видели знака? – спросил рабочий с угрозой в голосе.
– Какого знака?
– Вот какого, – ответил рабочий, указывая на огромную светящуюся панель с надписью «Вход воспрещен».
– Честно говоря, я его не заметил, – признался Питер Лейк. – Скажите, куда это мы попали?
– Это электростанция, – буркнул рабочий. – Неужели вы и сами не видите?
– И что же это за электростанция? – не мог не спросить Питер Лейк, сборщик электродвигателей, динамо-машин, паровых турбин и двигателей внутреннего сгорания.
– Релейная станция.
– Для чего?
– Для подающейся сюда энергии.
– И откуда же она подается?
– Не знаю. Я не инженер.
– Что-что, а уж электростанции-то я знаю!
– Стало быть, вам и без меня все известно.
– И да, и нет. Ничего подобного я еще не видел.
Рабочий презрительно скривился.
– Что до меня, то я работаю в этом самом месте лет двадцать, не меньше.
– Не может быть. Двадцать лет назад здесь жили люди. Во внутреннем дворе стоял маленький домик, там жили мошенницы, которые занимались тем, что чистили карманы зевакам…
